Практика по брачному контракту. Магия не пригодится! - Ольга Дмитриева
– Что такое, Вольпэ? – удивленно спросил ректор.
Нужно срочно что-то придумать… если он увидит печать, меня ждет не улица, а тюрьма. Хотя у ректора, наверное, достанет сил и полномочий, чтобы убить меня здесь же, в своем кабинете.
Я попыталась изобразить рыдания:
– Может, еще один вопрос? Бытовая магия или лекарская?
В этих разделах я способна хоть на что-то. Собственно, только из-за них меня до сих пор не выперли из Академии.
– Бытовая магия? – саркастично переспросил ректор. – Лекарская? А что вы будете делать, если
на практике вам придется сражаться с умертвием? Заживляющим заклинанием в него ударите, или трехкомпонентным настоем от птичьей икоты обольете?
Воображение живо нарисовало мне эту картину. Я едва удержалась от смешка и ощутила, что жар во лбу, наконец, угас. Наконец, я медленно опустила руки, наблюдая за лицом ректора. Тот продолжал смотреть на меня странноватым взглядом, но никаких защитных или атакующих плетений сотворить не пробовал. А значит, мой лоб снова чист.
Я спохватилась, что мне задали вопрос, и оптимистично сообщила:
– Буду использовать подручные средства.
– Для боя с умертвием ? Например?
– Ну… Топор? – предположила я.
Ректор скептически оглядел мою хрупкую фигуру и уверенно заявил:
– Не поднимете.
Это он так шутит, да? В отчаянии я произнесла:
– Ну не везде же нужна боевая магия, есть и тихие места…
– Адептка Лина Вольпэ, – отчеканил ректор. – Вы не справляетесь с программой Академии. Я должен отчислить вас, но…
– Но? – с надеждой повторила я.
Ректор стиснул зубы. Казалось, ему пришлось переступить через себя, чтобы сказать:
– Так уж вышло, что именно сегодня у меня есть для вас более интересное предложение…
Часом раньше в кабинете ректора
Эдвин Рокфосс еще раз перечитал письмо и бросил его на стол. Рядом раздался сдержанный смешок. Ректор поднял глаза и укоризненно взглянул на Карла Ульхена. Друг его детства тряхнул пепельными кудрями и фыркнул:
– Ты смотришь на эту бумажку, как моя мать – на лягушку.
– Лягушка ускачет на болото, на худой конец несчастную живность можно убить. А что делать с этим, я не представляю.
В голосе Эдвина проскользнуло раздражение.
– Твоя матушка? – понимающе улыбнулся Карл, откидываясь на спинку стула. – Что ей нужно на этот раз?
Эдвин возвел глаза к небу:
– Будто ты не знаешь? Чтобы я женился, причем вчера. В родовом поместье перевелись девицы. Моя очередь привести в дом невесту, иначе мне угрожают лишением наследства, титула и содержания.
Карл ободряюще улыбнулся:
– Ну, место ректора Академии у тебя не отберут.
Эдвин отрезал:
– И становиться изгоем и позором семьи я тоже не собираюсь.
– Так женись!
Ректор вскочил на ноги и начал ходить по кабинету:
– На ком? За любой девушкой нужно сначала полгода ухаживать. Да и я не собираюсь остепеняться, ты же знаешь!
Карл рассмеялся:
– Полгода? О чем ты говоришь, Эд? Любая девица в этом городе с удовольствием повесится тебе на шею, хоть завтра веди под венец.
Он начал загибать пальцы:
– Ты молод, хорош собой, благородного происхождения, имеешь земли…
– На окраине! – возразил Эдвин. – По соседству… сам знаешь с чем.
– Так девушки-то об этом не знают. Не хочешь остепеняться – заключи брачный контракт годика на полтора.
Эдвин замер у окна и скептически осведомился:
– И какая благородная семья на это согласится?
– Деньгами откупишься, – не отступал друг. – Или сиротку возьми! У тебя полная академия девиц разной степени перспективности. Красотку брать не обязательно, в темноте все бабы…
– Карл! – рыкнул Эдвин. – Не нужна мне жена.
– Вот в брачном контракте так и напиши – никаких отношений!
Ректор развернулся к другу и смерил его взглядом. А затем вкрадчиво спросил:
– Ты серьезно предлагаешь мне заключить фиктивный брак с первой попавшейся девицей?
Друг наставительно поднял палец и заявил:
– В современном мире все должно быть оформлено документально. Контракт – самая лучшая вещь в таком деле.
Эдвин скрестил руки на груди и буркнул:
– Мой предок уже заключил один контракт. До сих пор всем родом расхлебываем…
– И без девицы в доме ничего не расхлебать… Сам знаешь, что тебе грозит, – напомнил Карл. – Точнее, всем вам. Говорю тебе, сироту бери. Лето поживет у вас, а там, может быть, и Роберт снова женится.
– В пятый раз? – ядовито спросил ректор. – После того как у него четыре жены пропали без вести? Дальше постели с ним ни одна девушка в своем уме не пойдет.
– Значит, найдет безумную, – пожал плечами Карл. – Но это будет не твоя проблема, верно? Тебе нужно всего лишь одно лето проходить по Хэлмилэну за ручку с какой-нибудь девушкой и поселить ее в своем доме. Все. Да на такое согласится любая, вот увидишь!
С этими словами друг поднялся на ноги и продолжил:
– Ну, я пошел. Меня сегодня Алисия ждет. Будешь в наших краях – бывай. И бери в жены адептку, не прогадаешь!
После этого он вышел из кабинета. Эдвин опустился в кресло и снова посмотрел на письмо. В одном Карл был прав – просто так отвязаться не получится. А в родные края придется ехать уже завтра… Что же делать?
Остаток часа ректор провел в мрачных раздумьях. Свежих идей не появилось, а слова друга так и звучали в ушах. Наконец, дверь отворилась, и секретарша возвестила:
– Адептка Вольпэ, на пересдачу.
Ах да, пересдача…
В кабинет на негнущихся ногах вошла юная девушка. Похоже, первокурсница – и лицо пока не слишком знакомое, и по виду она никак не старше восемнадцати. Красивая, несмотря на дешевое платье и то, что Эдвин не любил блондинок. Волосы аккуратно собраны, голубые глаза, пухлые губы, тонкие, аристократичные черты лица. Но по виду явно из бедняков.
Эдвин принял из рук адептки ведомость и несколько раз прочитал то, что в ней написано. Шестая пересдача? Шестая?! Хм… и что же с этим делать?
Я смотрела на ректора круглыми глазами и не могла поверить своим ушам. Наверное, вид у меня был весьма обескураженный. Потому что господин Рокфосс раздраженно взмахнул рукой в сторону стула:
– Присаживайтесь.
Я тяжело осела на стул и почувствовала, что дышу, как вытащенная рыба. А еще
