Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова
Отборщица, очевидно, совсем ослепленная перспективой, что добыча уплывает у нее прямо из под носа, начинает хватать Клода за руки.
— Я мигом приглашу человека из инквизиции и он все быстренько проверит, это не больно и не причинит вашей сестре никакого вреда. Такую процедуру проходят все девушки, которых мы считаем пригодными. Я в этом деле уже много лет. МОжете доверять мне.
— Я не позволю никакому мужчине притрагиваться к моей сестре, — еще больше хмурясь, говорит Клод. — Мы сейчас же уходим.
Последнее, что нам сейчас нужно - это незнакомый нам инквизитор, который вполне может учуять мою магию и разоблачить меня еще до того, как я попаду на отбор. Нет, нужно сделать так, чтобы все обошлось без лишних людей с развитым даром.
— Уберите руки, — говорит Клод резко. — Никаких мужчин. Это вам ясно?
— Но мне нужна печать инквизитора, подтверждающая невинность претендентки. Без нее распорядитель даже смотреть не станет на вашу девочку.
— МНе плевать, — гордо поднимает Клод голову. — У нашей семьи есть принципы. Мы не какие-то там простолюдины. Довольно было уже, что она согласилась участвовать в отборе. Если бы я знал, что это связано с такими унижениями, я бы не позволил… Я не дам унижать Адриану. Обойдемся без вашего дракона.
Отборщица растерянно смотрит на меня. Потом поджимает губы, как будто прикидывает в уме что-то. И наконец, спустя несколько мгновений кивает.
— А знаете что? Есть один вариант. Но я боюсь, что ваше стесненное положение не позволит вам…
— О чем это вы? — прищуривается Клод.
— У меня завалялась пустая бумага с уже готовой печатью… Но сами понимаете, это стоит немалых денег… -- она переходит на заговорщицкий шепот. -- А вы, как я понимаю, молодые люди, в среддствах стеснены.
— Сколько, — холодно спрашивает Клод.
— Двадцать золотых и никто вашу сестрицу пальцем не тронет… -- таким же шепотом говорит женщина.
— У нас нет таких денег, Клод, — потупив глаза, торопливо говорю я.
Но на самом деле про себя ликую. Если нам удастся отделаться от этих проверок всего двадцатью золотыми, это будет просто замечательно. С трудом скрываю улыбку, которая так и рвется наружу и прилежно изображаю растерянность и страх в глазах.
— Я потратил почти все, чтобы добраться сюда. Если бы я только знал, что меня ждет вымогательство, а мою сестру бесчестие, я бы… Двадцать золотых… Это огромная сумма.
Начинаю беспокоиться, как бы Клод не перегнул палку. Но глядя на его решительное выражение лица, понимаю, что он все делает верно. И в очередной раз удивляюсь, какой актерский талант скрыт в этом хрупком на вид юноше.
— Двадцать? Я сказала двадцать? Я имела ввиду десять, конечно же. И знаете что, я с вами совершенно согласна, глядя на это невинное создание, только безумцу придет в голову сомневаться в ее целомудрии. Вы правы, нет нужды подвергать девочку лишнему волнению. Девицы в этом возрасте такие чувствительные. А печать… Ну что же… Десять золотых, так десять.
— Простите, — удрученно говорю я, подыгрывая Клоду. — Боюсь у нас нет и десяти.
Для большей убедительности я всхлипываю носом, словно вот вот расплачусь от досады. — Клод, может быть все-таки пусть придет человек из инквизиции и засвидетельствует.
— Нет, — отрезает он. — Я не говорил тебе, Адри, но я сохранил немного денег на такой случай.
Он отворачивается, лезет запазуху и пересчитывает деньги, которых у него, конечно же, гораздо больше.
— Вот, это все, что есть. Восемь золотых, — говорит он и протягивает женщине, я вижу, что его рука едва заметно дрожит.
— Восемь…. Ну что ж. Будь по вашему.
Она сгребает деньги и снова улыбается, светя своей искусственной челюстью.
Женщина осторожно берет меня за руку. — пойдем, девочка моя. Твой братик подождет на улице, а я быстренько все проверю, без всяких инквизиторов.
— Не мешкайте, — строго говорит он отборщице и выходит на улицу.
Она отводит меня за ширму и велит раздеваться, стараясь не смотреть мне в глаза.
Но когда я скидываю одежду, я улавливаю взгляд, который бросает на меня женщина. В нем, и восхищение, и зависть, и досада и еще много такого, чего я не могу распознать.
-- Эх, а когда-то я была так же молода... Хотя, далеко не так красива, -- с досадой бормочет она себе под нос. -- Ну чтоже, посмотрим... Да не дрожи ты так, не укушу я тебя!
Когда она осматривает меня я зажмуриваюсь, думая только о том, выдержит ли иллюзия, не распадется ли при таком близком контакте с посторонним человеком. Не почувствует ли она чего-нибудь. Не разглядит ли как-то скрытое кольцо.
Чувствую, что от ее прикосновений к моей коже, покалывание в затылке, которое и так уже было слишком навязчивым, теперь становится почти нестерпимым, и все тело начинает выкручивать наизнанку. Боль во всем теле резко нарастает, требуя снять кольцо немедленно.
4
— Ну что же, — слышу я ее неторопливый голос сквозь чудовищную боль в затылке. — Похоже, все в порядке, девочка. Нет никаких сомнений, что ты невинна и чиста.
Она неторопливо поднимается и улыбается мне счастливой улыбкой.
Мне только остается надеяться, что моя ответная гримаса хотя бы отдаленно напоминает улыбку, которую я пытаюсь выдавить из себя через чудовищную боль, что вызывает кольцо.
— Сними, сними немедленно, — как будто кричит все мое естество. — Ты погибнешь, если не снимешь.
— Можешь одеваться, — бросает женщина и уходит, оставляя меня за ширмой в одиночестве.
— Уже все! — повышает она голос. — и я слышу сквозь ширму, как она начинает копаться в каких-то бумагах.
Дыша, словно загнанный зверь. я сдергиваю с себя кольцо, и сажусь на пол от бессилия, молясь, чтобы приемщица не зашла сюда снова. Надеясь, что, Клод ее отвлечет.
Темные волосы, что струились по моим плечам, мгновенно исчезают, и на голове остаются мои короткие золотые пряди. Быстро, как могу, натягиваю на себя одежду, смотрю в маленькое зеркальце, приделанное к ширме и вижу свое подлинное лицо, на котором все еще застыла печать боли.
Я высчитала, что если носить кольцо около часа не снимая,
