Реки Судьбы (СИ) - Екатерина Селезнёва
— Правда! Ты ходячий комплекс! У всех кого видишь, желание защищать провоцируешь. Ну как же, красотка в беде… Ай-ай!
Она, задыхаясь от возмущения и недоумения, жалобно пропищала:
— Ты что? Дурак что ли? Ты же сам со своими друзьями… вы же сами предлагали помощь.
— Мои друзья?! — взвыл он. — Они все из-за тебя… У-у!! Верочка — это прелесть! Давай её возьмём с собой. Она же такая хрупкая… У-сю-сю! Давай мы её покатаем! У-сю-сю, а давай заберем с собой в поход! Ой, Верочка, не бери рюкзак, мы сами всё допрём! Ой, деточка, ты поиграй на гитаре, а мы супчик сварганим! Не забыла?!
— Да вы все сами мне ничего не даёте делать. Ты думаешь, я специально?
Брат нахмурился. (Чёрт! Не могу больше! Ведь она права! Никогда Верка не просила помочь, просто её взгляд, её голос… Чёрт! Не сестра, а Цирцея недоделанная! Проклятье! Идиотка, ничего не понимающая… и слепая к тому же. Ведь почти все мои друзья в неё влюблены. Все повально! Ну как же, Верочка … она такая… Только свистни и прибегут.). Он взглянул на неё и вздрогнул. Эти глаза, в которых плескались непролитые слёзы, заволакивали тучи гнева. Его сестра в гневе — это опасно! Однако он угрюмо продолжил:
— Не знаю, а ты сама-то знаешь? Единственный самостоятельный поступок в твоей жизни, это когда решила работать, но я уверен, если бы родители дожали, ты бы поплакала и согласилась. Ты же привыкла жалость эксплуатировать. Так что, заткнись и выходи замуж за Эдика. Он знает тебя, как облупленную и единственный не влюблён в тебя. Деньги родителей — это в приятный бонус для такого подарочка, как ты!
Это был такой подлый удар, что Вера задохнулась, но, не сдаваясь, выкрикнула:
— Дурак! Удушила бы тебя!
— Не сомневаюсь. Ты всю жизнь мою задушила!
— Это чем же?
— А тем, что всё время тебе надо сопли вытирать!
— Мне? Не ври! Я тебя никогда не просила помогать! Сам всё время лезешь, — Вера не верила в происходящее.
— А у меня не было выбора!
— Это почему же?
— Ты же у нас инвалид! Я из-за тебя даже девчонку не могу привести в дом. Ты же одинока, а вдруг обидишься?! — ляпнул он и перепугался.
Он полагал, что сейчас начнется истерика, однако налетел на презрение.
— Просто ты выбираешь девиц, которым нужны не яйца, а капуста! — Вера прищурила глаза и стала похожей на злую кошку.
Брат от неожиданности крякнул, чего-чего, но такого он не ожидал, и сердито прогавкал:
— Слышал бы отец, как выражается его обожаемая дочурка! Хотя, я от твоих однокурсников наслышан о твоих словесных экспромтах.
— Это от кого?
— Не важно! Все говорят, что тебя обижать — это копать себе могилу.
Задохнувшись от гнева, она выскочила из комнаты, решив, что потом с ним разберётся, что он ещё пожалеет и придёт извиняться. Её брат, проклиная себя за длинный язык, ушёл к другу. Там ему стало ещё хуже, потому что его друг сразу догадался, что они поругались с сестрой, и посоветовал переждать пока буря пройдет.
— Колян, не волнуйся. Верка у тебя — золото! Пожил бы с моей сестрицей, тогда бы ты понял, что такое экстрим. Слышал, весь день музыка ревет? Ей плевать на всех. А вчера, гадина, пьяной притащилась! Мать всю ночь плакала.
— Зря ты думаешь, что Верунчик — это кошечка, — огрызнулся он и остался до вечера, уверенный в том, что при родителях его сестра никогда его не подставит.
Шли дни, недели, они оба молчали. Родители нервничали, заметив, что брат и сестра даже не здороваются. Мать попыталась поговорить с дочерью, и поняла, что виноват в чём-то брат, надо было их померить, но первый шаг смог бы сделать только её сын. В отличие от мужчин своей семьи, мать знала, что её дочь — это закалённая сталь, и если она на что-то решится, то пойдёт до конца.
Она всегда считала, что родила кого-то необыкновенного, сказочного, и однажды призналась мужу, что хромота их девочки это просто детское оперение, чтобы никто не знал, что она — фея. Именно после этого муж перестал дергаться из-за хромоты дочери, но стал оберегать, как сокровище. Он даже стал следить, не появились ли у неё ухажеры, заметив, что однокурсники готовы на всё ради неё. Однако понаблюдав за ней и парнями, сказал жене, что их дочь не фея, а Снежная королева, или Спящая красавица, потому что не видит парней.
С детства Вера не переставала их удивлять. Ей нравилось то, что не нравилось другим детям. Она любила часами смотреть в небо, лепила куличики из снега, и обожала смотреть на насекомых. Удивительно, что и животные и растения не обижали её: пчелы и осы не кусали, а крапива не обжигала, собаки и кошки принимали её за свою. Она поражала учителей своим отношением к сказкам. Не любила сказку про Красную шапочку, уверяя, что девочку мама хотела прогнать; Золушку, считая, что та тупая, и ненавидела сказку про Спящую красавицу. Когда школьный психолог, доведённый до отчаяния, спросил, а чем же эта сказка ей не угодила, то девочка-пятиклассница выдавила: «Отсутствием свободы».
Психолог намекнул матери, что такое необычное и «взрослое» восприятие сказок — характерно для многих детей, имеющих физические дефекты. Именно тогда на семейном совете мать и отец решили превратить жизнь дочери в сказку. Увы, тургеневской барышни из Веры так и не получилось!
Вера любила семью, но потребовала, чтобы ей не мешали выполнять обязанности, которые она выбрала себе сама: она отмывала кухню, доведя её до состояния операционной. Подруги матери завидовали, а мать никому не рассказывала, как она уговаривала дочку разрешить ей помогать, но тщетно, та стояла на своем.
— Мама! Моя комната и кухня — это моя работа. Остальное как хочешь.
Мать отступила, осознав, что возможен серьёзный конфликт. Дочь же старалась даже в мелочах помогать матери: зашить, погладить, приготовить обед. Всё это мимоходом, с улыбкой, хотя мать видела, что та уставала невероятно. Теперь мать искала способ — помирить брата и сестру.
В субботу, после ссоры с братом Вера впервые не стала мыть плиту, потому что там был брат, а ушла из дома и вернулась только к ночи. Брат психовал, пытаясь с ней объясниться, но она тщательно избегала оставаться с ним наедине, а при родителях он боялся начинать разговор, ожидая семейного порицания. В результате брат стал считать себя обиженным. Мать, посовещавшись
