Брак по-тиквийски 5. Жених для Веры - Натали Р.
А ведь этим юным мужчинам всего по тринадцать весен. У многих еще и пубертат не наступил. Но это, с точки зрения местных, даже везение: успеет найти место в жизни, не отвлекаясь на напрасные мысли о женщинах или хоть о ком-нибудь, кто помог бы справиться с беспокойными желаниями. Дени находился где-то на грани: он сильно вытянулся и окреп, но пока не пялился на присутствующих женщин с горящими глазами, как некоторые его одноклассники. Тереза озабоченно взглянула на Веру и подумала: хоть бы не этим летом! Провести на даче еще одно лето, ни о чем не волнуясь — о большем просить судьбу вряд ли имеет смысл, в свою пору Дени повзрослеет, деваться некуда.
Лето давалось выпускникам на отдых и на принятие решения о своем будущем. К осени с этим следовало определиться. Кто-то подаст документы на следующую ступень образования, кто-то пойдет работать, кто-то отправится в армейскую учебку. Большинство детей — тьфу ты, юных мужчин — уже знало, каков их дальнейший путь: в школе уделяли профориентации большое внимание, умели находить баланс между стремлениями и способностями учеников и исподволь подводили к выбору профессии. Но встречались и сложные случаи.
После торжественного вручения свидетельств о законченном общем образовании, сопровождаемого теплыми словами в адрес каждого выпускника и перечислением его успехов, Дени подошел к Терезе.
— Госпожа Ильтен, учитель хочет побеседовать с моим отцом. Может, вы с ним поговорите?
— Дени, я не слишком похожа на твоего отца, — деликатно заметила она. — Возможно, твоему учителю лучше дождаться, когда он вернется из рейда, и созвониться.
Дени помялся.
— Ничего хорошего из их разговоров не выйдет, госпожа Ильтен. Либо папа стукнет кулаком по столу и пошлет господина Эвиста в дальнее путешествие, а потом будет моральную компенсацию выплачивать, либо придет домой и стукнет кулаком уже там, а то и выдерет меня ремнем. Лучше уж вы.
Она вздохнула.
— Вера, Тюль — качайте коляску и не оставляйте Аннет. Дени, веди.
Господин Эвист принял Терезу в своем классе: отдельного кабинета рядовому учителю не полагалось, он же не директор. Стулья и одноместные парты в ряд, интерактивная доска на стене, в углу — человеческий скелет на проволочном каркасе, на учительском столе — глобус Т5. Тереза повертела в руках шар с рельефными очертаниями гор и впадинами водоемов, нашла Ноккэм, Синиэл и Сарагетскую долину. Господин Эвист тем временем справился с растерянностью.
— Э… вы, должно быть, мать мальчика?
Тереза зажмурилась. Ну, как ему объяснить? Назвать себя опекуном она не имеет права, официально статус опекуна у Ильтена, несмотря на то что у Хэнка не было иллюзий, кто из них будет заботиться о его детях в его отсутствие, и обращался он с просьбой к ней, а не к Ильтену.
— Типа да, — пробормотала она, не глядя учителю в глаза.
— Госпожа Хэнк, мне все-таки хотелось пообщаться с вашим мужем, — неловко проговорил господин Эвист. — Понимаете, вопрос весьма серьезный…
«Госпожа Хэнк»! Этого еще не хватало. И не возразишь: назвался груздем — лезь в кузов.
— Мой муж, — Тереза мысленно поморщилась, — на службе. Он, коли вы помните, военный. В настоящий момент он в длительном рейде, вернется через две с половиной декады… если все будет штатно. Раз вопрос настолько серьезен, как вы говорите, лучше бы вам изложить его, не медля.
Учитель поколебался.
— Понимаете, ваш мальчик…
— Юный мужчина. — Она не удержалась.
— М-м… — Он слегка порозовел. — Да, разумеется. Юный господин Хэнк хочет стать солдатом.
Тереза подождала: может, учитель закончит мысль. Но, кажется, он полагал, что уже обозначил проблему.
— И что в этом странного?
Мальчики часто хотят стать солдатами. Особенно при отцах-офицерах. Это, кстати, неплохое подспорье для реального превращения мальчика в мужчину.
— Понимаете, госпожа Хэнк… У вашего сына хорошие математические способности. Даже, не побоюсь этого слова, отличные. Он мог бы продолжить образование в области прикладной математики. Экономика, финансы, программирование — он добился бы в этом больших успехов. Занял бы в конце концов хорошую должность, получил бы достойный заработок. А он хочет угробить себя на войне!
Тереза покивала.
— А вы с ним это обсуждали? Вероятно, ему не нравится математика, а убивать врагов — нравится?
Учитель всплеснул руками.
— Что вы такое говорите, госпожа Хэнк? Нормальному человеку не может нравиться убивать!
Тереза оскалилась:
— То есть, по-вашему, быть военным — ненормально? И я, в смысле мой муж, — поспешно поправилась она, — ненормальный?
— Что вы! — переполошился господин Эвист. — Я вовсе не хотел задеть ваши чувства или оскорбить вашего мужа. Нет! Но быть военным — это призвание. Это не для всех, понимаете? Тем более не для тех, у кого виден столь яркий талант в иной сфере. Пожалуйста, прислушайтесь ко мне! Подумайте о будущем своего сына. Неужели вам, как матери, не будет больно оттого, что на службе он постоянно в опасности? Убедите его передумать!
Тереза грустно улыбнулась. Когда она уходила на войну, родители говорили очень похоже. Что им будет больно от угрожающей ей опасности, что она могла бы реализовать свои способности в мирной жизни. Однако добавляли: знай об этом, но делай свой выбор. Не пытались помешать.
— Господин Эвист, ваши эмоции — не по адресу. Я жена военного. — Не соврала, успокоила она себя: Анджей ведь был лейтенантом. — Я и сама была военной до того, как приехала сюда. — Учитель ахнул. — Младшим командиром, если перевести на ваши звания. Мой первый муж погиб на войне. Предполагаемыми опасностями профессии солдата вы меня не удивите.
Господин Эвист сник.
— Но, чтобы вы не считали нашу беседу напрасной и ваш долг преподавателя невыполненным, я обещаю поговорить с Дени. Выяснить, насколько серьезно и обосновано его намерение и насколько разумно его корректировать. Больше ничего, господин Эвист. — Она жестом руки остановила воспрявшего учителя. — Если его решение твердо, переубеждать его я не собираюсь. Он получит мою поддержку, что бы ни выбрал.
— Что он вам сказал? — спросил Дени по дороге домой, отмахиваясь от приставшего Тюля.
— Разное, — туманно ответила Тереза. — В частности, что тебе необходимо задуматься над своим будущим.
И свернула разговор. Не время. Пускай действительно подумает, осень еще не завтра.
Хэнк приехал, когда обе семьи уже отдыхали на даче. Аккурат к запеченной рыбе. Тогда Тереза и проинформировала его о выборе, который надлежит совершить Дени. Будь парень ее сыном, она отца и не спросила бы, а сама сделала бы, как надо. Но, слава богу, она не госпожа Хэнк, отвечает за Дени отец, и он
