Солнце краденое (СИ) - Нани Кроноцкая
— А! Так козочка же не знает! Ужас! Прибыл большущий имперский корабль, и все гадают, чем нам это грозит. Такой переполох, все бегают, как ошпаренные!
Вот это новость. Визитов из «большого мира» в нашу маленькую, позабытую всеми богами Вселенной колонию Вечной империи за всю мою жизнь никогда ещё не было. Я уже даже решила, что все эти пафосные истории о Великой Империи — сказки. Как можно летать между звездами? В голове не укладывалось. Хотя, начиная еще с детского круга мы изучали основные типы летающих кораблей и историю освоения нашей Вселенной, она была «где-то там», рядом с волшебниками из страшных сказок и прекрасными рыцарями…
Быстро заправив постель, Куста привычным жестом заглянула под девичью кровать, словно надеясь найти там мне любовника, провела пальцем по каменной поверхности подоконника, укоризненно покачав головой. Кроме узкого ложа, в крохотной комнате не было ничего, совершенно. Даже простой лавочки. Меня с детства учили жить скромно. Роскошь женщину лишь развращает.
Этот утренний ритуал изо дня в день неукоснительно повторялся. Словно время застыло, превратившись из весело журчащего на камнях и несущегося вперед потока в глыбу прозрачного льда.
— Они, говорят, страшные, как тараканы! — с неподдельным ужасом в голосе произнесла няня. — Только бы не добрались до нас!
— Так уж и страшные? — я нетерпеливо топталась возле двери, ожидая старуху. Без сопровождения выходить из комнаты категорически запрещено. Сколько раз в детстве я представляла себе страшных монстров, бродивших по замку ночами, привидений и призраков, поджидающих нас за дверью? Но все оказалось куда прозаичней: старые замки, вырубленные в монолитах древних скал, насыщенных рудами витолита, за ночь заполнялись продуктами его разложения и буквально гудели от сгустков статического электричества. Чтобы нам утром выйти из комнаты, нужен проводник, расчищающий дорогу своим поглотителем. На первых же уроках природоведения детского круга ещё одна детская сказка рассыпалась, как кучка сухого песка.
— Глупеньким маленьким девочкам всё бы не верить старухе.
Куста с трудом отодвинула толстую полированную дверь и, сняв с пояса тонкий стальной кнут, бросила его быстро вытянувшийся хвост в коридор. По стенам посыпались белые искры, пол под моими ногами слегка даже вздрогнул.
— Эк сегодня все зарядилось. Я хожу второй раз, а он всё не уймется! — проворчала старуха, а мне оставалось гадать: «Кто такой этот „он“ и почему „не уймется“?»
Впрочем, фантазия у всех белоголовых богатая. В их страшных сказках кого только не было…
Можно идти.
Уже в коридоре я оглянулась на узкое окно за спиной. Имперский корабль. Интересно, какой он? Очень жаль, что пустовавший многие годы Большой внешний порт находился от нас так далеко. Все внутренние рейсы в столицу принимал Малый космический порт, стоявший на другом берегу бухты Винк. Прилетая туда, У нас здесь глухая провинция. Озера, леса, рудники, несколько древних замков, малюсенький городок и морской порт. Грязный и шумный, он жил своей бурной жизнью, мало нас задевающей.
Придётся мне снова довольствоваться глупыми слухами и досужими сплетнями.
Как обычно.
_________________________
¹ Эгле — крепкий алкогольный напиток, полученный из продуктов брожения почек дерева са.
² Имперская декада — 10 имперских суток или 12 земных дней
³ Хаттэ — обращение к землевладельцам, рожденным вне прайдов (состоятельным простолюдинам)
⁴ Гле — самая мелкая денежная единица мира Лигла, представляет собой медную чешуйку с имперским гербом.
©Нани Кроноцкая для author.today 2023
2. Сова
Сова. Имперский фрегат 27-313, класса A- IIV.
— Вторая суточная вахта четвертого имперского месяца пятьсот семьдесят третьего года эры Всеобщего благоденствия! — громко прохрюкал над бедной инспекторской головой звучный голос искусственного сознания. — Светлых мыслей, инспектор! — тот, кто его создавал, знал толк в утренних пытках. — Добро пожаловать в суровую реальность, капитан.
Аверин поморщился, как нейропатической боли.
— Петрович, я просил будить меня, приветствуя по традиционному земному календарю.
Спорить с системами управления — крайне дурная привычка, присущая многим землянам. Среди многих вредных пагубных наклонностей капитана, эта — далеко не самая неприятная.
— Твоя просьба не несет никакой смысловой нагрузки, инспектор Аве-рин.
Бесполезно.
Кристаллический мозг его нового корабля отличался редкостным высокомерием.
Искусственный интеллект, порождение мира Габры, лежавшего в центре звездной системы Шедар, заключенный в эффектный кристалл был последним словом нейротехники. Система дарила массу новых возможностей в управлении сложными техногенными организмами. Такими, как корабли эксадальнего следования — плодом многолетней работы технических гениев. Настоящее чудо природы.
Новое? Осторожно и с трепетом приоткрытое старое…
Все эти новейшие кибер-мозги отличались чудовищными характерами. Корабельный ИскИн экипажа Макара особенно выделялся даже в этом ряду. «Системы несут след создателей», как говаривал классик-землянин. Аверин был настоящим землянином.
— Это мой корабль, моя экспедиция, и мое настроение напрямую влияет на ее эффективность! — капитан произнес эту сложную фразу и потянулся. — А будешь спорить со мной, — переведу в экономный режим. Так понятней?
Только землянин мог дать имя искусственному интеллекту. И только Аверин додумался обозвать эту сволочь «Петровичем». Потому, что булыжник⁵.
Скатываться с круглого ложа совсем не хотелось, но до начала его вахты оставалось короткая четверть земного часа.
Упругий рывок, разворот и Макар на ногах. Прыжок, кувырок в воздухе через голову и подход на руках к полукруглой двери бокса, где размещался санузел капитанской каюты.
Пальцем ноги нажал на мягко утопающую в гладкой поверхности ручку, снова кувырок и Аверин уже на ногах.
Этот нехитрых гимнастический ритуал после недолгого сна быстро позволял ему восстанавливать координацию. Док его не одобрял, но изменять своим привычкам инспектор не был намерен.
Да, шервовы жабры, вот такой он упертый козел, и совсем не скрывает своих очевидных достоинств.
— Список медицинских рекомендаций можешь сразу же выкинуть в… — Макар категорически не приветствовал нецензурную лексику на корабле. Штрафовал экипаж, сам был сдержан. Приходилось мимически дополнять все им сказанное. Взмах руки, средний палец, направленный в сторону унитаза. Петрович все понял, он привык к капитану Аверину. И научился молчать своевременно. — Туда же отправь назначенный мне рацион. И оставить попрошу это без комментариев.
Только нотаций от каменюки на прочной подставке Макару еще не хватало, конечно.
— Как скажешь, инспектор Аве-рин. Через два с половиной часа по имперскому…
— Земному. Мой корабль — мои правила. Напоминаю: ин-спек-тор я только при исполнении миссии. Сейчас — капитан. Будешь спорить со мной…
— Есть, так точно.
И Петрович обиженно замолчал.
Капитан на корабле был практически богом. И инспектором, и командиром, и вождем разношерстного аборигенного племени
