Идеальная жертва - Марина Орлова
Теперь и Ру стал тяжёлым и ленивым, сползает вниз, бухается головой на моё плечо.
«Спать?»
«Ага».
***
На этот раз я просыпаюсь раньше. Под руками – сонно-расслабленное тело, в нос щекотно лезут белые волосы, в левый глаз светит солнце, и что может быть лучше такого утра?
Конечно, мы снова оказались на самом краю, у стены. Когда я покупал большую кровать, то про себя обозначил её «траходром» и даже не подумал о других аспектах. А затем оказалось, что размер имеет значение не только в сексе, потому что ночью Эйруин принялся отодвигаться от меня. Чёрт, ну я знаю, что ему не особо нравится спать в обнимку, я – честно! – стараюсь держаться, но сквозь сон это как-то само получается: он отползает, а я подбираюсь, хотя бы за руку подержать. Или за ляжку, но это опаснее: велика вероятность, что Ру проснётся, будет отбрыкиваться и ворчать.
В общем, утром мы по-любому оказываемся у стены, дальше ползти некуда. Обычно спросонок я обнаруживаю свою руку всего лишь на пояснице Ру, но сегодня спал крепко и облапил его по полной. А он каким-то чудом не проснулся. Повезло. Сейчас поваляюсь в своё удовольствие, потом позавтракаю… Хочу тосты с сыром. И яичницу с ветчиной. Интересно, долго ещё Ру спать будет?
Как же я отвык от обычных, гражданских комнат. Светло-бежевые обои в красную и оранжевую полоску, белый потолок, красный абажур. По сравнению со стерильным армейско-белым – просто взрыв цвета. Мне нравится.
Когда месяц назад Эйруин смотрел квартиры, то и мне особо шедевральные фотки показывал, а я пугался: картинки по всем стенам, десятки вазочек на полках, коврики, цветы, вышивки, «Дом, милый дом», от обилия деталей в глазах рябит. А эта квартира сразу приглянулась нам обоим. Почти нет лишнего, всё умеренно. Две одинаковые по размеру и планировке комнаты – я так понял, что Ру именно это особенно понравилось. Что они равные.
Себе Эйруин забрал более строгую, с тёмно-зелёными обоями, ещё и на окно повесил плотные серые шторы. Ему чем темнее, тем кажется безопаснее. Он заселился первый, я – через неделю. Ну, будто он предложил коллеге с работы свободную комнату, вдвоём снимать экономнее. К тому моменту Ру уже тут обжился, а я соскучился по возможности обнимать его во сне.
Изначально здесь всё было одинаковое – узкие койки вдоль левой стены, шкаф вдоль правой. В комнате Ру так и осталось. Но я наелся этого добра в казарме, так что в первый же день рванул за новой мебелью. В магазине с порога объявил, что мне нужна САМАЯ БОЛЬШАЯ КРОВАТЬ. Продавец ответил, что такой размер покупают редко, поэтому в наличии есть только базовая модель, если же я хочу что-то более изысканное, то придётся подождать, он даже сделает скидку ради такого дела. Однако нахрен мне сдалась скидка через неделю, если кровать нужна была немедленно? Я взял модель со склада и всю ночь растягивал на ней Ру вдоль, поперёк и по диагонали так, что утром в автобусе пришлось сесть – ноги не держали и спать хотелось. Но кровать выдержала. Я проникся к ней уважением после такого.
Из-за размеров кровати, теперь занимающей большую часть комнаты, остальную мебель пришлось потеснить. В итоге места хватило лишь на прикроватную тумбочку и гардероб такой микроскопический, что часть вещей я храню в шкафу Эйруина.
Ру, хоть и может днём посидеть в своей комнате, но ночует всегда у меня. Выбрал часть кровати, которая ближе к стене. Мне досталась половина посреди комнаты, прямо под окном. Теперь он меня тоже уговаривает на занавески, но я отказываюсь. Классно же: открываешь глаза, а над головой ветки качаются, птицы пролетают. Часто светит солнце. Да и вечером тоже красиво, звёзды видны, но я обычно засыпаю мгновенно.
Всё-таки здорово валяться утром вместе… Смешно бывает, если просыпаемся лицом друг к другу: я спросонок плохо соображаю, хвать за утренний стояк и думаю – что-то не то, а потом доходит, что это вообще-то не мой. Но тут уж если отпустишь, Ру сразу такой: «Куда пошёл?». Приходится заканчивать, а потом ещё раз, за себя.
Да что это он так долго спит? Скучно одному лежать. Прислушиваюсь к тихому сопению. Провожу взглядом по белокожей руке. В солнечных лучах заметны волоски – настолько тонкие, что на ощупь и не чувствуются, но они вообще-то есть. Так непривычно видеть Ру спящим, поначалу я даже не мог его подловить. В любой момент ночи я только глаза продеру, а он уже тут, смотрит обеспокоенно – мол, что случилось, почему ты проснулся?
Однако Эйруин до сих пор спит очень чутко, будто в любой момент ждёт угрозы. Например, сейчас я бы и хотел сграбастать его в охапку, потискать сонного, но нельзя: на резкое пробуждение у него две реакции, и ни одна мне не нравится. Или агрессия – а я не люблю, когда меня бьют с утра пораньше, – или страх, что ещё хуже. Может, это и не страх, но я не знаю более подходящего названия: он подскакивает ошалелый, с остекленевшими глазами, и пытается отползти от меня, вжимаясь спиной в стену. Не знаю, что с этим делать. Надеюсь, со временем переучится. Ведь привык же спать вместе.
Может, разбудить его таким же способом, как он меня? Медленно, очень осторожно. А потом принести завтрак в постель. Расслабленное тело с готовностью реагирует на эту мысль: даже придвигаться не нужно, сладко-пульсирующий член сам прижимается к горячей коже Ру. Наклоняюсь к плечу, чтобы поцеловать или лизнуть, но тут в голову приходит хулиганская идея. Что, если не будить? Как-то неправильно, но оттого ещё больше возбуждает – насладиться любимым телом, когда оно принадлежит только тебе. Как будто втихаря берёшь чужую, но такую желанную игрушку.
Воодушевлённый, теперь уже я, наоборот, стараюсь действовать тихо. По-хозяйски оглядываю спящее тело: белые волосы разлохматились по подушке – Ру всегда их убирает со лба; одеяло сползло до груди, оголив руку. Весь тонкий, изящный… Когда он сказал, что его зовут Эйруин, я сначала придирался с непривычки, но теперь думаю, это имя ему подходит. Вызывает ассоциации с чем-то романтическим, старинным, совсем не таким, как наш прагматичный век.
Как-то по малолетству родители потащили меня на выставку средневекового искусства, где были потрепанные ковры с рисунками. Там белокожие дамы зачем-то обнимались с голубоглазыми единорогами. Некоторые были даже голые – дамы то есть. Честно говоря, тогда мне в голову пришло исключительно похабное
