Всё в ажуре - Кира Страйк
В пухлом розовом ротике миниатюрной красотки гармоничнее (и полезнее) всего смотрелся бы кляп из чупа-чупса, но она зачем-то предпочитала им разговаривать. Демонстрируя при этом качественно не очень богатый, но (не иначе, как компенсаторно) весьма щедрый на эмоциональную окраску лексикон.
- Ну так! Полная стилизация под средневековье! - смакуя завоёванную минуту славы, с подчёркнутым превосходством приподняла ухоженную бровь удачливая «Кукла».
- Не ожидала такой щедрости от твоего Басика. – дёрнув плечиком, с явственно сквозившей досадой конкурентки, упустившей удачный шанс, мелодично пропела другая собеседница. Однозначно более опытная в матримониально-корыстных вопросах, чем предыдущая «ораторша».
- Лика! Я два года, как проклятая, скакала на этом борове! Так что, заработала! – с незамутнённо-искренним возмущением прошипела героиня дня, изящно взмахнув длинным серебристым маникюром. *
Кстати, лоснящийся самодовольством «боров»-Басик тем временем не менее активно похвалялся перед друзьями своей… своим… ещё раз простите, но иначе, как «приобретением», назвать Куклу язык не поворачивается.
Правда сам Басик «величал» свою девочку исключительно «золотой рыбкой» И довольно хохотал над собственной высокоинтеллектуальной шуткой, поясняя, что «золотая» в связи с количеством вваленного в неё бабла, а «рыбка» – потому, что на все его закидоны молчит и преданно пучит глаза.
Ну гадость же. Пошлая.
***
Молодые холёные и безобразно нахальные мажорики будили в Марине тоже лишь раздражённое недоумение. Кто внушил этим бестолковым и без родительского авторитета совершенно беспомощным чудакам на букву «М», что любая дверь открывается пинком дорогого ботинка, а весь мир с робким подобострастием стелется у их ног? Ну и, конечно, дамочки, включая её, Марину, просто обязаны с восторженным визгом цепляться за их худосочные цыплячьи шеи.
Так что Данил, похоже, действительно совсем неплохой вариант.
Да и в целом получалось, что браки, основанные на общих интересах, вполне себе имеют право на существование. И, между прочим, как показывала практика, становились крепче тех, что создавались по зову шалеющих гормонов и надуманных чувств. К тому же, были весьма полезны с практической точки зрения.
Есть, конечно, пример мамы и папы, но они – это нечто совершенно иное, запредельное. Они оба из того непостижимого древнего мира, в котором слово «любовь» ещё не успело окончательно обесцениться фаворитами нового времени – понятиями «выгодно», «удобно», «практично».
Так рассуждала девушка, давая началу отношений с Данилом «зелёный свет». Однако, последние события вынуждали если уж не крепко засомневаться в верности принятого решения, так хотя бы проявить разумную осторожность.
Судя по всему, отец кому-то из всех вышеперечисленных сильно перестал доверять, раз затеял неофициальную глубокую проверку руками стороннего человека с очень специфическими талантами. Это как раз про Сергея – киберкриминалиста от бога. Кибер-Шерлок, как назвал его в последнем разговоре папа и велел пока ни о чём не спрашивать, мол, как разберётся – сам всё расскажет. Не успел.
- Загадочный, не сказать, подозрительный тип. Мало того, что не вполне понятно, с какой конкретной целью отец его нанял, так он уже успел совершенно задурить блондинистую голову сестры, утешитель хренов. Совпадение? А Лилька-то, кажется, смазливым парнем не на шутку увлеклась, балда доверчивая. Мало нам печали, теперь ещё и с этим вопросом разбираться.
Марина пододвинула к себе чистый лист бумаги, взяла ручку и принялась систематизировать мысли, разделяя проблемы на срочные и важные, важные, но не срочные и прочие второстепенные…
* Глубокий авторский пардон за прямоту выражений, но из цитаты слов не выкинешь.
Глава 2
Глава 2
Но, обо всём по порядку и с самого начала.
Если коротко, то жил на свете хороший человек и преуспевающий бизнесмен – Алексей Гаврилович Санников. И было у отца, как в сказках сказывают, две дочери – Марина и Лилия. Одна – умная, а вторая – красивая. Утрированно, конечно, просто для ясности. На самом деле, обе девушки отличались приятной внешностью, да и вторая была не совсем уж дурой. Хотя… Ну как… Что называется, блондинка – в прямом и переносном смысле слова. (Да простят меня обладательницы светлых волос, в данном контексте это понятие использовано исключительно фигурально.) Однако, справедливости ради следует отметить, что нравом Лиля отличалась лёгким и нежным, а сердцем обладала большим и добрым. За что и пользовалась всеобщей любовью и обожанием.
Чтобы понять, что Лилия и Марина – сёстры, нужно было это просто узнать. Ну то есть чтобы кто-то об этом рассказал. Настолько девчонки получились разными. Несмотря на одинаково синие глаза и породисто тонкие черты, сравнивать их можно было разве что, как небо и землю.
Старшая унаследовала папины тёмные волосы, младшая – мамины светло-русые, мягкие, как лебяжий пух косы. Но самое главное, обо что вдребезги разбивалась их внешняя и внутренняя схожесть – выражение изящных лиц, на которых отпечатались диаметрально противоположные характеры.
Так уж случилось, что мама девочек во время родов младшей умерла, и растить малышку пришлось отцу с бабушкой и старшей дочкой. Марине и было-то тогда всего пять лет. Но девочка едва ли не с младенчества отличалась необыкновенной серьёзностью и рассудительностью.
Жениться второй раз Алексей Гаврилович категорически противился, так что давно овдовевшая бабушка просто переехала жить к сыну и маленьким внучкам. Однако, отец, хоть и работал много, сам любую свободную минуту посвящал детям и по возможности не выпускал из рук крохотную хрупкую копию погибшей любимой жены. Маринка же, даже будучи дитём, воспринималась им, как почти самостоятельная личность, способная позаботиться и о себе, и о сестре.
И как баба Света ни боролась с подобным однобоким слепым отцовским обожанием, победить его оказалось невозможно. Белокурому ангелу Лиле дозволялось всё. Ну или почти всё. Алексей Гаврилович носился с младшенькой, как с музейной фарфоровой статуэткой, и как в подобных обстоятельствах та не превратилась в законченную эгоистку – одному богу известно. Ну и, конечно, бабе Свете.
Старшую дочку Алексей Гаврилович, безусловно, тоже любил. Но по-другому. Раз уж не случилось в семействе сыновей, на Марину возлагалась роль наследницы и будущей хозяйки отцовского состояния. Характером на то старшая выдалась что надо – с неё и спрос другой. Как-то так.
Но как бы сложно ни складывались отношения, как бы ни обижалась Маринка на папу за строгость, а он ни злился на неё за не всегда оправдываемые дочкой завышенные отцовские ожидания, они всегда в итоге находили общий язык.
Дело в том, что их объединяло большое общее святое понимание, что они – семья. И бабушка, и мелкая, и папа, и она. Бабулиной мудрости хватало на всех
