Всё в ажуре - Кира Страйк
Марина подняла на собеседника замерший взгляд.
- Побоялся, что… ну в общем, ждал, когда вы сами сможете говорить о делах.
- Вы уверены, что всё обстоит именно так?
- Да. Более того, я могу это доказать. Пройдёмте ко мне…
- Погодите. – Марина неуверенно махнула рукой, останавливая парня, встававшего с кресла, - Я сейчас всё равно ничего не пойму в ваших мониторах. Кто ещё знает о том, что вам удалось обнаружить?
- Только я, теперь и вы. Даже ваш отец имел меньше информации. Самые важные ниточки общей схемы и доказательства мне удалось вычислить уже в последнее время.
- Ясно. – девушка провела обеими руками по лицу, сложила в замок, уперевшись в него губами и надолго задумалась.
- Мне жаль. – совершенно искренне негромко сказал Сергей, проникаясь невольным уважением к собеседнице.
Честно сказать, он ожидал, скорее опасался более бурной реакции. А тут…
- А нервы у девчонки – что надо. – наблюдая за реакцией собеседницы и давая той время освоиться с более, чем хреновыми новостями, отметил парень.
Откровенно, подобного склада «железные леди» никогда не привлекали его, как мужчину. Слишком самоуверенные, слишком трясущиеся над своей независимостью, слишком волевые. Всю жизнь меряться характерами? Избави бог. Женщина должна оставаться женщиной.
- Вот Лиля – совсем другое дело. – в душе Сергея посветлело при воспоминании о младшей сестре, - Хрупкая, мягкая, тёплая-тёплая…
Тем не менее, эта совсем молодая девушка в элегантном деловом костюме, на которую беды посыпались с какой-то мистической беспощадностью, вызвала в нём волну сочувствия. И даже симпатии.
- Итак, давайте подытожим. – с глубоким вдохом Марина вышла из напряжённой молчаливой задумчивости и положила сцепленные руки перед собой. - Вы утверждаете, что... Что предприятие наших партнёров - фактически банкрот, их единственная цель - легально завладеть нашими... ресурсами и все документы, которые они предоставили - фикция?
- Верно.
- Невозможно. - отрезала Марина. Факты казались настолько чудовищно-нереальными, что никак не желали складываться в общую картину. Хотя бы логически. – Реорганизация предприятий путём слияния при начатой процедуре банкротства невозможна.
- Так никто её и не начинал – внешне всё чинно-благородно.
- Вы хотите сказать, что наша бухгалтерия, которая занималась проверкой документов, не углядела бы в них нестыковок?
- Исходя из солидности суммы, которая недавно упала на личный счёт вашего главбуха - как вы выразились, углядела.
- В доле?
- Однозначно.
На все «технические» аргументы Марины Сергей упрямо сыпал контраргументами, заставляя волосы на затылке девушки противно шевелиться.
- Но ведь это всё изначально по определению глупо! – всё-таки взорвалась девушка и, не в силах больше сидеть неподвижно, взялась мерить шагами кабинет.
- Отчего же?
- Ну как?! – Марина аж задохнулась от того, что её собеседник не понимает такой очевидной истины. - Да потому, что всё равно всё это должно было вскрыться, и очень скоро. Мой отец – не дурак.
- Согласен. – Сергей напряжённо прищурил глаза. – Но его больше нет.
Говорить об этом было тяжело. Да и напускать лишней жути совершенно не хотелось. И всё же…
- Что вы хотите этим сказать? – Марина замерла, как вкопанная, чувствуя, что сердце начинает стучать через раз.
- Только то, что сказал.
- Папа умер от сердечного приступа.
- Верно…
- Договаривай.
- Не возьмусь утверждать с полной уверенностью… – молодой человек очень тщательно сейчас подбирал слова. – однако выводы напрашиваются сами собой. Всё это время я думал о том, при каких обстоятельствах вся афера имела бы смысл и положительный исход…
По его версии выходило следующее: Алексей Гаврилович как нельзя вовремя погибает по естественным причинам (?), Марина – единственная наследница – выходит замуж за Данила. Но она ведь тоже не дура и совершенно права – такое «шило» в мешке не утаить. А значит что? Вполне вероятно, что и ей в перспективе уготован какой-нибудь, например, несчастный случай. И благосостояние семьи спокойно переходит в руки убитого горем молодого супруга.
- Бред. – девушка нервно усмехнулась и уставилась на Сергея совершенно ошалелыми глазами. – Даже если допустить такую вероятность, всё то же самое можно было провернуть гораздо проще. Зачем все эти сложности со слиянием? Поженили нас с Данилом, хлопнули отца, следом меня – и никаких лишних заморочек.
- Скорее всего, так всё изначально и планировалось. Возможно даже без… летальных ситуаций. Но вы же знаете Алексея Гавриловича. Общее дело для детей – это его мечта, которая сильно усложнила вашим «партнёрам» задачу.
Конечно, взять и в одночасье поверить в версию Сергея Марина не могла. Ну просто не могла и всё. Да только и наш Шерлок не зря ел свой хлеб. Пора поговорить о нём более подробно.
Глава 4
Глава 4
Начать следует с того, что дед Шерлока новой формации был самым настоящим советским вором. Может быть не уровня Бориса Венгровера*, но и не самым «худым» в известных кругах. До разбоя не опускался, работал всё больше ловкостью рук и головой, за крепкое, незаурядное содержимое которой и носил кличку «Котелок».
В общем, брал в своей опасной противозаконной, если можно так выразиться, профессии мастерством, мозгами, а в случае «попадалова» и неотразимым обаянием. Не всегда безнаказанно, но в целом Котелок был вором удачливым.
Бабушка Серёжина умерла довольно рано, вследствие чего отца его, Константина Николаевича, а тогда ещё просто Костика, в шестилетнем возрасте определили в детский дом. Сами понимаете, несмотря на завидный запас везения, волю Котелок эпизодически всё же менял на места не столь отдалённые, с матерью Кости официальной связи не имел, но про сына помнил.
Костик тоже знал, кто его отец. Точнее, в детском доме ему попросту не давали забыть про богатую уголовную биографию родителя. Вопреки этому, а скорее даже именно потому Константин Николаевич вырос кристально порядочным и честным человеком, всей своей жизнью стараясь «отбелить» честь рода и снять с себя и своих будущих потомков печать «сына вора».
Отдать должное, Котелок пытался несколько раз оказать неофициальную финансовую помощь сыну, наделить, так сказать, подъёмными средствами, но Константин эти порывы отклонял на корню, всячески пресекая возможность любого общения.
Потомок у Константина получился один
