Джейн - Ольга Токарева
Окончив школу, Джейн сдала документы в медицинский институт, и вся горела в предвкушении занятий. И вот спустя год учебы вдруг явилась в слезах. Неужели что-то не заладилось с сокурсниками? Поначалу девушка рассказывала Норе все, что было на парах, а к концу учебного года радость пропала из глаз Джейн. С утра девушка еле вставала с постели, стараясь скрыть от бабушки свое нежелание идти на учебу. Только Нора все видела, но не лезла в дела внучки, полагая, что она уже взрослая и сама во всем разберется. Тучные плечи Норы вновь высоко поднялись, замерли ненадолго и медленно опустились от тяжкого вздоха.
На кухню вошла Джейн, на ее лице продолжала сиять улыбка. Отдельные тонкие пряди, вылезшие из тугой и толстой, черной как смоль косы, намокли и прилипли ко лбу и щекам.
– Опять лицо плохо вытерла, вот обветрится и будет...
– Шелушиться!
Уже в два голоса проговорили бабушка и внучка. Девушка вновь весело засмеялась, бабушка все время твердила одно и то же, сколько Джейн себя помнила. Сев на табуретку, она принялась уплетать пышные, пахнущие ванилью оладушки. Бабушка была права, они действительно оказались сегодня необыкновенно вкусными. Наевшись, Джейн встала, отблагодарила бабушку поцелуем в щеку:
– Я пошла заниматься, в понедельник зачет.
Внучка ушла, а Нора, подсев к окну, стала смотреть на улицу. Вот и опять смолчала ее тихоня, ничего не рассказала, такой характер скрытный. Будет в одиночку переживать о случившимся и терзать свое сердечко.
Майское ласковое солнышко сегодня радовало целый день. Детвора, почувствовав тепло, поснимала куртки, с криками носясь по игровой площадке. Воробьи облепили росший под окном куст жасмина и щебетали без остановки. При этом успевали чистить свои перышки и расфуфыривались, как шарики, тряся перьями и подставляя их солнечным лучам. До Норы долетела включенная внучкой музыка. И как только эти подростки могут читать, смотреть и слушать, да еще и припевать. Вот нынче молодежь развитая.
Нора покачала головой, на ее лице застыла ласковая улыбка. С каждым днем женщина все четче понимала, что смерть не за горами, но как оставить внучку одну? Тяжелые мысли о разлуке испортили настроение. Посмотрев на голубое небо, Норма зашевелила губами, читая молитву и прося у бога продлить ей срок жизни.
Джейн с помощью наушников закрылась от внешнего мира музыкой и погрузилась в чтение. Сейчас самое главное – учеба, а вот ночью она ляжет в постель и заново проживет этот день.
Вечер пролетел незаметно, бросив взгляд на окно, Джейн с изумлением отметила, что опять засиделась допоздна. Посмотрев на часы, раскинула руки и прогнула спину, потянулась до хруста позвонков, избавляясь от накопившейся усталости. Зевая, встала со стула и, выключив свет, быстро переоделась в свою веселенькую пижаму и юркнула под одеяло. Закрыв глаза, окунулась в воспоминания о прошедшем дне. Неудачном, тяжелом, угнетающем, полном унижений и оскорблений.
***
С ребятами, которые так обидели ее, она училась в школе с первого и по одиннадцатый класс. За это время все смогли привыкнуть и узнать характеры друг друга. Джейн осталась без родителей, учась в третьем классе. Пьяный шофер сбил их насмерть, когда они шли вечером по тротуару. В тот день, когда их навсегда разлучили с дочкой, она решила отказаться от своего имени, решив, что той веселой Джейн, которая смеялась и купалась в родительской любви, больше никогда не будет. Вечером, когда бабушка обняла ее и прижала к себе, гладя по голове и приговаривая: «Моя ты сирота. Моя ты Джейн...» – именно в тот момент она поняла, что не хочет этого имени, пусть оно умрет вместе с родителями. Джейн подняла голову и, смотря на бабушку пустыми бесчувственными глазами, проговорила:
– Бабушка, не называй меня больше так.
От этих слов по сердцу Норы будто прошелся острый нож. И она испугалась, как бы чего не стряслось с ее Джейн. Но, собрав всю свою выдержку, она ласково посмотрела на внучку и спросила:
– А как мне тебя теперь называть?
– Да хотя бы Дашкой!
Нора не стала спорить, было не лучшее время, чтобы лишний раз тревожить детский неокрепший ум. Но когда, приглашая утром внучку к столу, бабушка вновь назвала ее Джейн, та резко вскинула голову и строго проговорила:
– Бабушка, я ведь тебя попросила не называть меня больше так!
Нора посмотрела на внучку со щемящей болью, между бровей ее пролегли глубокие складки, нижняя челюсть слегка подрагивала от рвущихся рыданий. Но Нора быстро справилась с собой, проглотила подкатившийся к горлу ком и отвернулась к плите, стараясь унять учащенное сердцебиение. Да лучше бы внучка рыдала и кричала от горя, чем замкнулась в себе. Нора была напугана ее состоянием и старалась всячески угодить, надеясь, что время – лучший лекарь. Но время не вылечило внучку, а лишь сгладило боль утраты.
Придя в школу после похорон, Джейн заявила всему классу, что ее теперь зовут Дарья, и она будет откликаться только на это имя. Весь класс сидел затихший и смотрел на стоящую рядом с учительским столом одноклассницу: кто с сочувствием, кто с пониманием, а кто-то уткнулся в телефон, равнодушно относясь к чокнутой.
Свое слово она сдержала – если к ней обращались как к Джейн, она категорически игнорировала человека. Вскоре с этим смирились все, кроме Норы. Ровно через неделю она не выдержала и, закрыв лицо стареньким фартуком, разрыдалась.
Джейн, глядя во все глаза на бабушку, всегда такую бойкую и веселую, наконец, поняла, что той тоже тяжело. Она ведь потеряла свою любимую дочь и зятя, а теперь еще и Джейн делает ей нестерпимо больно. В носу у Джейн защипало, подбородок затрясся, маленькое сердечко ее обожгло жгучей тоской по родителям, и она, уткнувшись в бабушку, наконец, разрыдалась. Они долго плакали, всхлипывая и утешая друг друга словами и прикосновениями. И когда слезы закончились, Джейн подняла на Нору свое раскрасневшееся лицо и тихо проговорила:
– Я только тебе разрешу называть меня Джейн.
Нора вытерла фартуком сначала нос внучки, затем свой и грустно улыбнулась.
Четырнадцатилетняя Джейн, держа в руках свой паспорт, внимательно смотрела на фотографию и свое новое имя – Литвиненко Дарья Николаевна, и думала, что все-таки отомстила судьбе, посмеявшейся над ней. Нет больше той веселой и беззаботной Джейн, на смену ей пришла спокойная и замкнутая, молчаливая Дашка.
Бабушка Нора только покачала
