Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез
Но и в тот вечер я много интересного узнала о мужском теле, Женька был потрясающий экспонат для исследования. Потом откуда-то сверху мне на плечо свалился толстый, мохнатый паук, я завопила и начала его сбрасывать. Боюсь всяких пауков и насекомых. Мелких – боюсь, а вот с крупными особями Инсектерры мне повезло – никто не обидел. Но это позже…
А тогда Женька почему-то запсиховал от моих криков и велел собираться домой. Только пригрозил, чтобы я ни с кем больше не встречалась. Вот дурак! Да я почти влюбилась в него за несколько часов, что мы провели вместе после долгого расставания.
В ту ночь отец впервые ударил меня по лицу. Тася спала, мама уехала на собрание в пригород. С ночевкой уехала и потому отец был пьяный и злой. А я была такой взволнованной и возбужденной, что не могла обижаться.
Просто зашла в свою комнату, забралась под одеяло и попыталась удовлетворить себя сама. И еще красочно представляла, что со мной проделывает Женька, как он трогает мою грудь и облизывает соски… От этих фантазий я словила полнейший кайф, на какое-то время тревоги вылетели из головы, уступив место краткому удовольствию.
А через пару дней мама изрезала мой воздушный сарафанчик для выпускного. Я выбирала его сама, впервые в жизни сделала самостоятельную покупку, потому что маме было некогда.
В итоге мы опять поругались, на меня наорали и всячески обозвали, тогда я убежала к Женьке. Мы так и не дождались, когда мне исполнится восемнадцать, я стала женщиной под утро, попросила сама. Было ужасно больно и неприятно, хотя он заверил, что так только поначалу. И еще сказал, что поможет во всем дальше. И когда-нибудь мы непременно поженимся.
Утром мама ледяным тоном, без всяких криков и даже почти спокойно сказала, что "девка гулящая" им в доме не нужна. Отец снова оказался пьян, с ним невозможно было разговаривать. Вдвоем с мамой мы решили, что мне лучше уехать, в нашем городишке только разные ПТУ и Педколледж, а я-то мечтала быть врачом.
Мама смотрела равнодушно, думала о чем-то своем, но не очень радостном. Мне на мгновение стало жалко ее до слез. Я хотела взять ее за руку, обнять, в чем-то признаться, но она меня отстранила.
Поджав губы, обещала присылать деньги, а потом назвала неблагодарной дрянью. Сказала, что вся надежда теперь на Тасеньку и надо вырастить из нее достойного человека. Я не очень понимала, в чем моя вина, но не стала спорить.
В другой город мы приехали вместе с Женей, стали жить у его бабушки, довольно славной старушки, но почти глухой и неопрятной. Я поступила в Медколледж, поначалу все складывалось удачно.
Мы с Женей всяко разно любили друг друга ночами, я была уже умная, пила специальные таблетки, чтобы не залететь, денег тоже хватало. Это был самый спокойный период моей молодой жизни. Я, конечно, подозревала, что Женя связан с криминалом, даже уговаривала его бросить темные дела и найти нормальную работу. Он отшучивался, дарил мне цепочки, серьги, покупал красивое белье. А я так привязалась к нему, что не могла долго ныть и хотела выглядеть веселой.
Зануд он на дух не выносил, а я порой начинала бояться, что Женя встретит другую – раскрепощенней меня. Я бы, конечно, справилась, к тому времени уже нашла себе подработку, мыла полы в лаборатории и еще в кабинетах нашего корпуса, вполне могла бы снять комнату или попроситься в "общагу".
После колледжа я поступить в Медицинскую академию – старалась хорошо учиться, зубрила анатомию, а латынь так даже полюбила. За три года я только пару раз ездила домой, там все было по-прежнему, родители жили, вроде бы, дружно, отец больше не пил, но стал какой-то апатичный, мама вышла в лидеры «любовной» секты и похоже, совсем забросила дом.
Тася была при маме, у нее нашлось много подруг среди детей таких же преданных фанатов «света». Больше всего я жалела, что нам не о чем говорить с сестрой. Мы были словно чужие люди.
Возвращалась к Жене я всегда с тяжелым сердцем, он меня утешал, говорил, что «предки» сами по себе и надо уметь обходиться без них. Я спрашивала, а как же семья, где все друг друга любят и поддерживают? Мне хотелось понимания и любви, а Женьке хотелось секса, разного, острого и заводного.
Я выкладывалась изо всех сил, но что-то стало меняться в наших отношениях. Он был уже не особенно ласков, все делал наспех и больше требовал, а я просто устала быть «пластилином» в его руках.
И еще он стал надолго исчезать из дома. Когда бабушке стало плохо, я попыталась оказать ей необходимую помощь, вызвала скорую, а потом позвонила Жене. Незнакомая девушка промурлыкала в трубку, что «малыш» занят, и я все сразу же поняла. Потом он сам устраивал похороны, оформлял документы на квартиру – его наследство по завещанию.
А когда все хлопоты улеглись, мы сели поговорить по душам за поминальным столом. Пряча взгляд, Женя объявил, что ему надо уехать из города по работе, куда-то даже в ближнее зарубежье, возможно надолго. Я легко восприняла эту новость, тем более, что меня назначили «домоправительницей».
Он показывался теперь раз в два- три месяца, всегда неожиданно, наспех «любил» меня, что вызывало скорее досаду, чем удовольствие и снова исчезал надолго. А мне было комфортно одной, и я начинала всерьез бояться, что привыкну к такой жизни и уже не смогу создать семью. В моих мечтах не было детей.
Мне отчего-то казалось, что я буду никудышной матерью, равнодушной и замкнутой на себе, а малыши будут страдать. Уж лучше останусь одна и растворюсь в работе. Зачем? Ну, надо же как-то жить.
Сказать честно, я вообще не видела смысла в своем существовании, лишь только желание быть кому-то нужной, полезной придавало бы значение. Семья? А вдруг я не справлюсь, начну притворяться, превращусь в унылого робота или меня увлечет нелепая идея о всеобщей любви и гармонии, что заставит забыть о родных. К тому же семью нужно создавать с любимым человеком, которого уважаешь и ценишь. А где такого найти?
Уже через год нашей совместной жизни я поняла, что с Женей мы никогда не построим прочный союз, основанный на любви и доверии. Утолив желания тела, мы исчерпали взаимный интерес и расставание должно пройти безболезненно. Но я медлила, боялась оторваться от привычных якорей, может, еще ждала его инициативы. В ту или иную сторону.
Три года
