Игра - Андрей Владимирович Андреев
Время шло, барон присылал мне преступников и своих врагов, а я постепенно строил в комнате пирамиду из черепов. Я знал, что люди барона шептались у него за спиной, но никто не осмеливался бросить вызов ни ему, ни мне. Для них наступила эпоха ужаса. Ужаса стать тем, кто переступит порог моей комнаты, и станет моим обедом. Чье сердце будет колотиться как мотылек о стекло фонаря ночью, прежде чем я вырву его из груди, и вопьюсь в него зубами. Страх стал их господином. Единственной, кто не испытывал этого страха, была Веда. Она почему-то была уверена, что я ее не трону. И часто, когда раз, когда два в неделю, заходила ко мне. Поболтать. Она росла, и призналась, что уже не может видеть меня так отчетливо в темноте, я для нее теперь виделся лишь смутным силуэтом. Пирамида из черепов росла, но Веда или не хотела ее замечать, или и правда не замечала. Во всяком случае она о ней ни разу даже не заикнулась. Шли годы, которые не значили для меня ничего, ведь время придумали люди, а не я. Веда росла, и хотя по прежнему задавала мне вопросы, но они уже сильно отличались от тех, которые занимали ее раньше. Теперь она терпеливо дожидалась ответа, вместо того, чтобы перескочить на следующую тему, и я отвечал.
– Тебя называют Злом. Демоном. Ты – демон?
– Я не знаю. Вы, люди, придаете слишком большое значение определениям. Я это я, Веда. Зло… Что такое зло? Зло для кого, для тебя, для вас, людей, или для меня самого? Я для себя остаюсь собой. Значит, я не зло, верно? Демон… Одни называют дикого кабана кабаном, другие – вепрем. Кто из них прав?
– Не знаю, наверное и те, и другие.
– Все неправы. Важно не то, как люди называют кабана, важно то, как называет себя сам кабан. Лишь это – истина. Остальное – попытка подменить истину удобным понятием.
– Ты ешь людей. – Это прозвучало утверждением. Это давно не было секретом в замке.
– Ем. Должен же я что-то есть, верно?
– Но они живые!
– Ты завтракала? Чем?
– Кашей и яйцами.
– А разве яйца для курицы – не живые? Это ее дети. А ты их ешь.
– Но это-же…
Она поняла. Она поняла меня, и приняла мою сущность, хоть и не сразу. Она спорила, она даже ругалась. Рыба – это рыба, а человек это человек! Но ведь и рыба – живая. И рыба спокойно плавает в воде, пока ее не поймают в сеть, и не выбросят на берег умирать. Она поняла, а остальные не поняли.
Однажды Веда сказала: – Я перестала тебя видеть. Совсем.
– Тогда тебе лучше больше сюда не приходить. Ты выросла. А если ты выросла, то…
– То я теперь для тебя еда? Как кролик или перепелка? И ты сможешь спокойно вырвать мне сердце из груди?
– Не думаю. Ты не боишься. Зачем я буду убивать тебя?
– А если ты будешь очень голоден? Господин барон Бильс сильно сдал. Как только он умрет, замок опустеет, ведь у него нет наследника. И все разбредутся по владениям других господ, пока замок не захватили. Лучше уйти во владения тех, кого более-менее знаешь, хотя бы по слухам, чем оказаться однажды в услужении у неизвестно какого барона или графа, который может оказаться жесток.
– Если уйдут все, то и ты уйдешь, верно?
– Я не уйду.
– Но почему?
– Я не хочу уходить. От тебя.
– Послушай, Веда. Я ведь не человек. Я не твоей породы. Ты должна жить со своими людьми. Ты же женщина, значит, родишь детей…
– Я не хочу никуда от тебя уходить! И замуж тоже не хочу! Отец уже начал расхваливать одного из своих сержантов, хочет, чтобы я стала его женой, и…
В это время снаружи затрубили трубы. Впервые за то время, которое я провел тут.
– Что это, Веда? У вас праздник?
– Я не знаю. Подожди, я сейчас.
Она выбежала наружу и захлопнула дверь.
Я ждал. Я слышал крики и удары стали о сталь. Похоже, что кто-то решил напасть на замок барона, как когда-то сам Бильс напал на деревню в Диком лесу. Скоро вернется Веда и все мне расскажет. Но она не возвращалась.Потом распахнулась дверь, и ко мне в комнату ввалился сам Бильс. Из его тела торчали три стрелы.
– Демон! – Заорал он, задыхаясь. – Я делал то, что ты мне говорил все эти годы! Сейчас мне нужна твоя помощь, спаси мой замок! Враг уже на крыльце, мои люди…
В дверном проеме появился еще один человек, который коротко ткнул барона мечом в спину, и тот упал.
– Эй, демон, выходи. Мы пришли убить тебя!
За его спиной встали еще двое, у одного был факел, который полетел прямо в комнату и упал на старый тюфяк.
– Сожжем демона!
Я не вмешиваюсь в дела людей, но не люблю дым. Поэтому мне пришлось убить всех троих. Я не стал их есть, они не были испуганы, скорее – возбуждены. Мне пришлось выйти во двор: от горящего тюфяка занялся пол. Тут все было кончено. Победители занимались обычным для людей делом, добивали раненых, обыскивали трупы, и насиловали нескольких женщин, оставшихся в живых. Веду я увидел, когда с нее слез один из захватчиков, уступая место другому. Двое держали ее за ноги, не давая ей их свести, а руки были привязаны к столбу. Ну, люди всегда так поступают с женщинами, ведь без этого им не продолжить свой род… И тут послышался оборвавшийся крик. Группа из нескольких человек, получив своё от одной из служанок барона, потеряла к ней интерес, после чего последний просто воткнул ей в грудь свой меч. Я снова взглянул в сторону Веды. Она единственная из людей, кто меня понимал. Она не бросала мне в лицо обвинения в зле, и не называла меня демоном. И я не хочу, чтобы ее вот так просто убили. Одно дело, когда они делают это, чтобы появились дети, и совсем другое, когда детей не будет.
Замок за спиной превратился в гигантский погребальный костер. Последних двоих мне пришлось съесть, потому, что я немного устал, а путь предстоял не близкий. Веду должен был осмотреть человеческий знахарь, потому, что на ее бедрах была кровь, а мне был необходим новый дом, где меня снова будут снабжать нормальной едой. И где я смогу жить в покое хотя-бы ближайшие лет пятьдесят, не отвлекаясь
