Дженнифер Л. Арментроут - Отсчет

— Я доктор Рот, один из врачей Базы. — Мужчина отставил стаканчик в сторону и полез в карман халата, вытаскивая стетоскоп. — Я собираюсь просто послушать ваше сердце, хорошо? А после измерю давление. 

Я немного вздрогнула, когда он прижал холодную головку стетоскопа к моей коже. Потом приложил ее к спине.

— Вдохните глубоко. 

Когда я вдохнула, он повторил просьбу. 

— Хорошо. Теперь вытяните руки.

Я повиновалась и тут же заметила красный след вокруг своего запястья. Такой же обнаружился и на другой руке. С трудом сглотнув, я отвернулась, переваривая новую информацию. Но более всего меня поразил взгляд сержанта — в нем не было враждебности, но это были глаза чужака. Я была совершенно одна — с чужими, которые знали, кто я, и они охотились за мной. 

Мое артериальное давление, должно быть, зашкаливало: пульс подскочил невероятно, грудь сжало. Когда давление в манжете снизилось, я несколько раз глубоко вдохнула, после чего спросила: 

— Где я?

Сержант Дэшер соединил руки за спиной.

— В Неваде. 

Я уставилась на него, потом перевела взгляд на стены — полностью белые, если не считать те самые блестящие черные точки. 

— В Неваде? Но это же… это же на другом конце страны. Другой часовой пояс. 

Тишина. 

Затем меня осенило, и у меня вырвался сдавленный смешок. 

— Зона 51? 

Снова молчание, словно они не могли подтвердить существование такого места. Долбаная Зона 51. Я не знала, смеяться или плакать. 

Доктор Рот снял манжету с моей руки. 

— Давление немного повышенное, но это объяснимо. Я бы хотел провести более тщательный осмотр.

Картины взятия анализов и других отвратительных вещей взорвали мой мозг. 

Я быстро соскользнула со стола, пятясь от мужчин — ноги едва держали меня. 

— Нет. Вы не можете сделать этого. Вы не можете… 

— Можем, — оборвал меня сержант Дэшер. — Согласно «Патриотическому Акту» мы можем задерживать, перемещать и брать под стражу любого человека или не человека, если он подвергает угрозе национальную безопасность. 

— Что? — Я ударилась спиной о стену. — Я не террорист. 

— Но ты — угроза, — ответил он. — Мы надеемся изменить это, но, как понимаешь, твое право на свободу было отозвано в тот момент, когда произошла мутация.

Ноги перестали меня слушаться, я соскользнула по стене и осела на пол. 

— Я не могу… 

Мой мозг отказывался переваривать эту информацию. 

— Моя мама… 

Сержант промолчал. 

Моя мама… о боже, моя мама, должно быть, сходит с ума. Она в панике. Она этого не переживет. 

Прижимая ладони ко лбу, я крепко зажмурилась. 

— Это неправильно. 

— А чем это, по-твоему, могло закончиться? — спросил Дэшер. 

Я открыла глаза, дыхание вырывалось короткими рывками. 

— Когда ты проникла на территорию государственного учреждения, ты полагала, что твоя жизнь никак не изменится? Последствий не будет? — Он наклонился ко мне. — Или что группа юнцов, чужаков или гибридов сможет забраться так далеко, как вы, без нашего разрешения? 

Холод разлился по моему телу. Хороший вопрос. 

О чем мы думали? Мы подозревали, что это могла быть ловушка. Я практически подготовила себя к этому, но мы не могли не вернуться назад, не могли оставить Бет гнить там. Никто из нас не мог поступить так. 

Я уставилась на мужчину. 

— Что случилось с… остальными? 

— Они сбежали. 

Чувство облегчения охватило меня. По крайней мере, Дэймона не поймали. Меня это немного успокаивало. 

— Если честно, нам нужно было поймать только одного из вас. Либо тебя, либо того, кто изменил тебя. Заполучив одного, мы выманим другого. 

Он сделал паузу. 

— Сейчас Дэймон Блэк исчез с нашего радара, но, мы полагаем, ненадолго. Исследования показали, что связь между Лаксеном и тем, кого он или она изменили, довольно сильна, особенно между мужчиной и женщиной. По нашим наблюдениям, вы двое… чрезвычайно близки. 

Да уж. Чувство облегчения исчезло, сгорев в ярком пламени, и меня снова обуял страх. Не имело смысла притворяться, что я не понимаю, о чем он говорил, но я никогда не признаюсь в том, что это был Дэймон. Никогда. 

— Я знаю, ты напугана и обозлена.

— Да, и то и другое. И сильно. 

— Это понятно. Мы не такие плохие, как ты думаешь, Кэти. У нас было полное право убить тебя, когда мы тебя поймали. Мы могли бы схватить и твоих друзей, но не сделали этого. — Он остановился, снова сжимая руки. — Ты увидишь, мы не враги. 

Не враги? Они были врагами и представляли собой опасность большую, чем толпа Аэрумов, потому что за их спиной стояло правительство. Потому что они могли выкрадывать людей, отрывая их от всего — от семьи, друзей, отнимать их жизнь, и выходить сухими из воды.

Я была просто в бешенстве. 

И по мере того, как я осознавала то, что произошло, моя решимость держать чувства под контролем ослабевала, пока не исчезла совсем. Ледяной ужас пронизал мое тело, превращаясь в панику, создавая опасную смесь эмоций, управляемую адреналином. Инстинкт взял верх — я не была рождена с ним, но он сформировался, когда Дэймон исцелил меня. 

Я вскочила на ноги. Ноющие мускулы протестовали, голова закружилась от резкого движения, но я устояла. Доктор отпрянул в сторону и бросился к стене, его лицо побледнело. Сержант даже глазом не моргнул. Он не испугался моей силы. 

Призвать Источник должно было быть легче легкого, учитывая неистовые эмоции, бушевавшие внутри меня, но не чувствовалось напряжения, какое бывает, когда балансируешь на вершине высокой горы, или привычного ощущения статического электричества на коже. 

Не было ничего. 

Сквозь туман ужаса и паники, в котором потерялись мои мысли, я все же сумела вспомнить, что не могу использовать Источник, находясь здесь.

— Доктор? — произнес сержант.

Мне нужно было оружие, и я бросилась мимо него к столу с инструментами, хотя и не представляла, что стану делать, если даже сумею выбраться из этой комнаты. И дверь, скорее всего, была заблокирована. Времени рассуждать не было — мне просто было нужно выбраться отсюда. Сейчас. 

Но прежде чем я успела дотянуться до подноса, доктор хлопнул рукой по стене. Последовал жуткий, хорошо знакомый звук выпускаемого из небольших отверстий потока. Никаких предупреждений. Никакого запаха. Никакого изменения в состоянии воздуха. 

Но те самые точки на стенах и на потолке выпустили защитный оникс, и сбежать от него было некуда. Ужас затопил меня. Вдох, который я сделала, резанул раскаленной болью, охватившей кожу головы и растекшейся вниз по всему телу. Меня словно облили бензином и подожгли. Ноги подкосились, и я грохнулась коленями о кафельный пол. Наполненный ониксом воздух раздирал мне горло и обжигал легкие.