Н. Уолтерс - Наследие Александры (ЛП)
Он выбрался из-под машины и встал, медленно разгибая свое крупное, гибкое тело.
— Кофе.
Алекс усмехнулась. Ее отец был скуп на слова.
— О! — притворно удивилась она. — Ты хочешь кофе?
Отец проследовал к ней, его походка была стремительной и свободной. Протянув руку, он ухватил бумажный стакан и наклонился, чтобы потереться носом о макушку ее головы привычной нежной лаской.
— Негодный ребёнок.
Алекс рассмеялась, глядя, как он поддел крышку и одним глотком выпил сразу половину стакана. Её отец любил кофе. А она была дочерью своего отца. Насыщенный аромат заставил её тяжело вздохнуть.
Джеймс Райли опустил стакан и облизал губы.
— Кому ты отдала свой? — Он знал ее слишком хорошо.
— Дивайн. Она так выглядела, ей это было нужнее, чем мне. Она просила передать тебе привет.
Алекс зябко потерла ладонями по своим рукам: ее трикотажная рубашка с начёсом давала мало тепла, и озноб пронизывал её спину.
— Она говорит, что что-то странное и дрянное происходит по ночам, и к тому же какие-то подозрительные типы шныряют по окрестностям района.
Отец медленно поставил стакан обратно на верстак, его золотисто-карие глаза загорелись каким-то внутренним огнем.
— Она сказала кто?
— Нет. Я не думаю, что она знает. Ты же знаешь Дивайн. Ей всюду мерещатся вампиры, демоны и оборотни.
Алекс колебалась, раздумывая: следует ли ей рассказать отцу о своих странных ощущениях за последние несколько дней. И тотчас же решила, что не стоит. Он и так слишком сильно опекал ее, защищая от всего. Ей пришлось бороться с ним на протяжении года, прежде чем он согласился позволить ей переехать в свое собственное жилище чуть ниже по дороге. И даже теперь он неохотно мирился с этим. Ей было двадцать два года, с ума сойти. Алекс не хотела жить с отцом, независимо от того, насколько сильно она его любила.
— Что случилось? — Как всегда, он почувствовал ее беспокойство и тут же отреагировал, готовый справиться с любой проблемой, тревожившей ее. Он всегда был таким, ещё с тех пор, как она была ребенком.
Некоторые дети в их районе возможно и были лишены заботы или подвергались жестокому обращению, но только не Алекс. Ее самые ранние воспоминания были связаны с отцом, заботящимся о ней, любящим ее. У нее даже было домашнее обучение, она училась читать и писать в этой самой комнате. Были поездки в Институт изобразительного искусства в Чикаго, в библиотеку Гарольда Вашингтона и в зоопарк в Парке Линкольна. Он водил ее в театр — слушать оперу и блюз. И с тех пор, как поблизости появилось бейсбольное поле, они провели на трибунах многие дни, подбадривая «Чикаго Уайт Сокс» [1].
По мере того, как она росла, он стал учить ее как ремонтировать автомобили и как выживать. Она знала, как защищаться, как управляться с ножом и как стрелять из огнестрельного оружия. Их было двое против всего мира.
А теперь отец ждет ответа. Он будет ждать весь день, если надо. Он был в высшей степени терпелив. Не говоря уж об упрямстве. Она знала, потому что была точно такой же. Алекс пожала плечами.
— Ничего.
Его глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. Она вздохнула и покачала головой. Алекс была взрослой женщиной, но ей до сих пор не удавалось ничего скрыть от своего отца.
— Ладно, это просто ощущение.
— Что за ощущение? — Он взял свой кофе и передал дочери, когда ее снова пробрала дрожь.
С благодарностью взяв его, девушка отхлебнула горячий напиток, нуждаясь в тепле, также как и в кофеине.
— Просто беспокойство. — Мгновение она колебалась, но, в конце концов, сказала ему правду. — Сегодня утром я почувствовала, что кто-то наблюдет за мной.
— В течение ближайших недель ты будешь возвращаться домой в моем сопровождении. — Это было утверждение, а не предложение.
Как бы Алекс не любила свою маленькую квартирку и свое уединение, глупой она не была. Дурное предчувствие вкупе с сознанием, что кто-то наблюдал за ней сегодня утром, действительно наводило на неё жуть. Если это были незнакомцы, скрывающиеся по окрестностям, как сказала Дивайн, то, возможно, ей не повредит на некоторое время остаться с отцом. Бандитские бесчинства нечасто захлёстывали их район, но временами это случалось.
— Хорошо, я останусь на сегодняшнюю ночь. До тех пор, пока все снова не успокоится.
Если она не будет осторожней, отец может перевезти ее обратно навсегда. Алекс горячо любила его, но ей всё же было нужно своё собственное пространство, а он имел склонность к излишней опеке.
Взяв пустой стакан из ее рук, он бросил его в мусорное ведро и обхватил ее своими сильными руками. Алекс прижалась к нему, вдыхая знакомый запах машинного масла и сандалового мыла. Этот запах был для нее запахом дома. Его губы слегка коснулись ее волос.
— Я никому не позволю причинить тебе боль.
— Я знаю, — прошептала она. Она и вправду знала это. Ее отец защищал бы ее ценой собственной жизни.
— Я уверена, что ничего страшного нет.
— Возможно. — Он отпустил ее и отступил назад. — Но я не хочу рисковать. Я чувствовал себя немного тревожно последние несколько дней. После работы мы вместе с тобой сходим в твою квартиру, чтобы ты могла забрать кое-какие вещи.
Если ее отец начинал нервничать, следовало обратить на это внимание, даже если это подразумевало ограничение ее независимости на какое-то время. Джеймс Райли обладал сверхъестественной для человека способностью — способностью читать вибрации города, зная заранее, когда было готово прорваться насилие. Нелегальные наркотики и алкоголь часто смешивались с гневом и безысходностью, и, временами, это сочетание становилось смертельно опасным.
Ее отец мотнул головой в сторону задней комнаты.
— Если хочешь, — там, сзади, у меня есть небольшой пакет кофе.
— Ещё бы! Ты — мой спаситель. — Алекс облизала губы. Привкус, который она ощутила, заставил ее желать большего. Она посмотрела, как ее отец открыл коричневый бумажный пакет и достал сдобные булочки, принесённые ею.
— Я бы лучше начала с кофе. Те несколько глотков не удовлетворят надолго ни одного из нас.
Чувствуя спиной его внимательный взгляд, она поспешила в офисную комнату и взяла пустой графин. Войдя в маленькую ванную, девушка сунула его под кран и, ожидая пока он наполнится, позволила своим мыслям отвлечься.
Алекс все еще не приблизилась к пониманию того, почему она так сильно нервничала. Волосы на затылке, казалось, постоянно стояли дыбом, временами она покрывалась гусиной кожей, а по телу пробегали мурашки.
