Сбежать от зверя - Анна Григорьевна Владимирова
Он хорошо видел меня, а я видел его. Самым правильным для человека было бы попытаться хоть что-то сделать. Упасть на сиденье и вытащить пушку в ответ. Этот же медленно поднял руки… и виновато пожал плечами. А когда я опустил пистолет, щелкнул замками. Я разочаровано вздохнул и прошел к пассажирскому сиденью.
— Здрасьте, Тахир Муратович, — смущенно поприветствовал меня водитель.
— Прекрасно, — проворчал я, убирая пистолет в кобуру. — От Демьяна?
— Угу, — понурился тот.
— Ты из моего отдела, — прищурился я на его профиль.
Тот достал удостоверение и раскрыл перед моим лицом:
— Поэтому и стыдно, но приказ, сами понимаете.
Геннадий Плоткин. Ну точно — свой.
— Цинично…
— Очень похоже на то, — скис он.
— Ну и что разнюхал?
— Да ничего. Отчитываюсь, когда вы приходите и когда уходите, — цедил тот пришибленно.
— Ну, сегодняшние посиделки в твоей тачке опустим.
— Опустим, — кивнул тот.
— Ты мне скажи, не видел тут перекрестную слежку? Не замечал ничего?
Мои следаки опытные, приученные «простреливать» все, что кажется хоть немного подозрительным.
— Есть у меня наблюдения, конечно. Хотите, сдам все.
— Хочу. Но, может, что-то скажешь сразу?
— Объект «два-два-ноль» в отчете и на записи. Имеет пропуск на территорию, но никогда не заходит внутрь. Кому-то звонит, курит на крыльце, потом уходит…
— Не очень, — нахмурился я.
— Приезжает на такой машине, что второй такой я во всей Москве не нашел.
— Тем более. Кто будет светить редкую тачку?
— Тот, кому вообще на всех плевать. И вы учили, что это один из способов спрятаться.
Либо отвести взгляд.
— Ладно, — кивнул я. — Проверю. Что еще?
— Есть пара машин. Паркуются, уходят, приходят, снова уходят… может, периметр проверяют…
— Это интереснее.
Гена выдал мне номера объектов и напряженно вздохнул:
— Хотите, я могу вам отчитываться.
— Хочу. Ты-то не под слежкой?
— Нет, проверился у Марка в отделе.
Это отделение у нас занималось техническими вопросами слежки. Эти умельцы любые жучки повесят и вытащат как нечего делать.
— Молодец. Номер мой есть?
— Есть.
— Свой кинь. Личный.
— Естественно, — хмыкнул Гена. — Буду присматриваться тщательнее.
— Спасибо. Я прикрою.
— Доброй ночи, Тахир Муратович, — кивнул тот.
— И тебе.
Мы пожали руки, и я вышел из машины.
Неожиданно вышло. Зачем Демьяну за мной следить? Хотя на его месте я бы тоже устроил слежку. Новоиспеченный заместитель с личными проблемами — та еще заноза в заднице. Но мне все это не нравилось. Я не рвался в его замы.
Неожиданный звонок мобильного не понравился тем более. Звонили с неизвестного номера, но такой код мне был хорошо знаком и, как правило, не сулил благих вестей. Да и в полночь могли звонить мало откуда…
— Сбруев, — хмуро возвестил я в трубку.
— Серый Артур Довлатович, — удивила трубка сухим надтреснутым голосом.
Вот уж кого не ожидал лично по мою душу.
Артур Довлатович Серый — один из высших ведьмаков, пылившихся в нижних ярусах ведомства. И как ему отказать в разговоре?
25
Это ведь то, о чем предупреждал Демьян. Но последний мне не очень близок, да и в дружеских мотивах я теперь ой как сомневался.
— Тахир? — устал он ждать, пока я решу, что говорить. — Не надо…
— Что?
— Врать мне.
— Ладно, — усмехнулся я и полез за сигаретой.
— Я восхищен вами.
— И как это отметится в моем личном деле?
— Я просил только не врать мне, да? Давай попрошу еще и не борзеть.
— Не могу обещать, — затянулся я.
Он усмехнулся в трубке.
— Приезжай. Есть разговор.
— Не могу сейчас.
— Ну тогда как сможешь.
— Хорошо.
— Доброй ночи.
— Взаимно.
Когда в трубке послышались гудки, я осторожно отбил звонок. Вот что это было? Мобильный не нагрелся, значит, ничего мне в него не завернули типа проклятья или, на худой конец, поноса. Нет, Довлатыч, конечно, так не опускается, но зачем ему со мной говорить?
Докурив, я поморщился от мысли, что надо бросать курить. Ладно, раньше я отбивал себе нюх, чтобы было легче с Мариной. Но сейчас этот табачный флер тащить ей в постель ни к чему. Да и… что? Надо за шмотками домой смотаться? Пожалуй… Марина порвала на мне рубашку. Сейчас? Бросать не хочу… Да и вообще, бесило, что ее тут держат. Меня уже тошнило от этих стен. Не представлял, каково Марине.
Решив все же отнести свой деятельный зад в кровать, я вернулся в нашу комнату… и понял, что красться не имеет смысла. Марина сидела на широком подоконнике и держала в пальцах чашку с чаем… и булочкой.
— Тебе так нравятся булочки? — направился к ней, настороженно вглядываясь в ее силуэт на фоне окна.
— Я тут поняла, что мне мало что есть вспомнить из детства хорошего, — вздохнула она, расслаблено откидываясь спиной на откос. — Булочки были такими же. И чай с сахаром.
— Прости, я курил, — подошел к ней вплотную и заглянул в глаза.
— Я уже и не представляю тебя без запаха сигарет. Он приятный…
— Приятный?
Я положил ей ладонь на шею и притянул к себе, зарываясь носом в макушку.
— Да. Очень приятный.
— Я собирался бросить…
— Бросай, конечно. Это вредно.
И ни одного вопроса о том, где меня носило.
— Я заметил слежку внизу. — Она отпрянула, тревожно взглянув в мои глаза, и я поспешил объяснить: — Оказалось, это мои.
Думал, что успокоил ее.
— Твою мать, Тахир! — вскричала она. — Ты пошел один кого-то разоблачать?!
— Водитель был один.
— Да плевать! Зачем ты так рискуешь?! Вальдман мог тебя просто отвлечь! А сам бы из-за угла пристрелил!
— Марин… — начал я сурово, но уголки губ сами тянулись в стороны.
И с лап это не сошло.
— Смешно тебе?! — взвилась она, стукая чашкой по подоконнику.
— Нет. Просто очень трогательно, как ты обо мне переживаешь, — успел вставить я прежде, чем она набрала в легкие воздуха.
— Это будет бесполезно! — не стала она тратить зря их объем. — Если ты будешь напрашиваться на
