Мерзавец высшей академии - Виктория Миллс
До чего я докатилась?
Если Габриэль Мейз захочет, то запросто отчислит меня из академии, разозлившись за побег.
Внезапно послышались голоса, и я испуганно сжалась, инстинктивно пряча лицо в мокрую одежду.
Только бы не выдать себя!
Голоса смолкли.
Я испуганно подняла глаза, но вокруг никого не оказалось. Возможно, это были стражи, патрулирующие территорию академии.
Впрочем, неважно.
Я грузно поднялась и стала отряхивать длинные полы халата, которые были в листьях и мелких лепестках цветущего кустарника.
Надо убраться отсюда, пока еще кто-нибудь не пришел.
Опасливо оглянувшись по сторонам, я быстро направилась в сторону леса и скрылась в раскидистой тени высоких деревьев.
Магический барьер академии находился намного дальше, отделяя и защищая Эденгард от каких-либо внешних угроз.
Как же стыдно, неловко и досадно мне было сейчас.
Если бы здесь были поля, а не деревья, то все бы увидели из окон своих лекционных залов, как полуголая, босая студентка бежит в мужском халате вдоль стен академии.
Позор!
Представить страшно.
Я незаметно обошла главный корпус, в очередной раз пробираясь к женскому общежитию.
Погода вокруг не соответствовала моему настроению. Солнце светило ярко, птички звонко пели на лету, и лишь одной мне хотелось выть от стыда и безысходности.
Габриэль Мейз вновь оказался рядом в самый неподходящий момент, в результате чего я снова опозорила себя, продемонстрировав ему самое неподобающее поведение ученицы магических искусств.
Нервы сдавали.
Я брела в корпус, периодически щурясь от боли, что пронзала ступни, поскольку я то и дело наступала на колючие ветки или камни.
Хотелось спрятаться от всех.
Просто закрыться в своей комнате и не выходить из нее весь оставшийся день.
Я остановилась у ближайшего дерева, облокотившись спиной о его широкий ствол, и уткнулась лицом в мокрую одежду, приглушая стон.
Вся моя жизнь превратилась в спектакль, а я в ней оказалась презренным шутом.
Я стояла так около десяти минут, пока мне не стало легче.
Но плакать не собиралась.
Я должна быть сильной, поскольку мне не на кого больше положиться.
С того момента, как умер папа, я стала сиротой. Мать никогда не заботилась обо мне, словно я была ей чужой, а наемный персонал в нашем доме забыл обо мне, как только им перестали платить.
Вот тогда я и поняла…
В этой жизни никто никому не должен, и каждый в ней сам за себя.
Я старалась, усердно училась, практиковалась в самых сложных заклинаниях, неустанно работая над собой. Но жизнь продолжала проверять меня на прочность, подкидывая новые испытания, одним из которых стал Лоренс Блэквуд.
— Ненави-ижу… — простонала вслух, бессильно запрокинув голову назад.
— Любопытно, — раздался вдруг до боли знакомый голос, и меня словно парализовало.
Этого не может быть…
Лоренс Блэквуд собственной персоной стоял передо мной, оперевшись спиной о дерево и сложив руки на груди.
Его серебристые, белые локоны чуть спадали на лицо, а в глазах плескалась настолько ледяная ненависть, что стыла душа.
Он был вне себя от ярости.
Но что он здесь делает? Почему не на лекциях?
Он искал меня, чтобы отомстить за вылитый на него кофе?!
Я вдруг вспомнила его феноменальную способность «чувствовать» меня на расстоянии, и мне стало страшно.
Что, если он знает, где я была и с кем?!
Пронзительный взгляд голубых глаз разглядывал небрежно запахнутый халат, стопку мокрых вещей в руках и босые ноги.
— Что ты здесь забыла, Фрэйз? — требовательно произнес он, выделяя каждое слово, и у меня от напряжения все сжалось внутри. — Да еще в таком виде?
Блэквуд порывисто отстранился от дерева и стал медленно надвигаться на меня.
Не сбежать.
— У меня встречный вопрос… — голос дрогнул, выдавая мое состояние, и Лоренс недовольно нахмурился.
— Где ты была? — настойчиво прорычал он, игнорируя мои слова, и я чуть сильнее вжалась в дерево позади себя, слушая оглушительный стук в ушах.
Он приблизился вплотную, а после бесцеремонно схватил меня за горло, вынуждая испуганно зажмуриться.
Всего одно движение, один рывок…
И он свернет мне шею, не моргнув и глазом.
Я даже не сомневалась в его намерениях, чувствуя обжигающее дыхание на своем лице.
— Отвечай, когда я спрашиваю, — приказал он, и я открыла глаза, столкнувшись с его уничтожающим взглядом.
— Это тебя не касается…
Мой мучитель слегка сощурил глаза, а после подался вперед, отчего наши губы едва не соприкоснулись, а мое сердце едва не остановилось в груди.
— Почему на тебе мужской халат? И почему от тебя пахнет алкоголем?
Я не планировала отвечать, не собиралась говорить правду.
Пусть лучше убьет меня прямо здесь!
Я неотрывно смотрела в пронзительные глаза цвета водной глади, желая отстраниться, но он лишь усилил хватку, причиняя боль.
— Я не твоя собственность и не обязана отвечать, — судорожно прошептала, не в силах оттолкнуть мерзавца от себя, как вдруг почувствовала обжигающий холод на своем лице.
Он был на грани.
Мана светилась голубыми всполохами на кончиках его пальцев, обдавая кожу тонкой кромкой льда.
Давай, Блэквуд…
Сделай это, и покончим с этим раз и навсегда!
17.
Лоренс Блэквуд
Пальцы сами сжимались на тонкой шее, впиваясь в нежную кожу.
Наконец-то я нашел ее…
Бестия!
Как же хотелось свернуть ей шею, дать волю мане, что погасит блеск в этих зеленых глазах.
Сначала унизила меня перед всеми, плеснув в лицо кофе, потом сбежала, не явившись на лекции, а теперь стоит передо мной в чужом халате с запахом алкоголя и с вызовом смотрит в глаза.
Мерзавка!
Магия струилась под кожей, вызывая ледяные мурашки. Я едва сдерживал себя, чтобы не придушить стерву. Но вдруг в ее больших глазах отразилась настолько яростная решимость, что от злости пальцы сами сжались еще сильнее.
— Ты сама расскажешь мне, где была, и с кем… — собственный голос прозвучал подобно гортанному хрипу. — А иначе, я заставлю тебя.
Внутри все бушевало от одной мысли, что она была с кем-то другим.
Я должен знать…
Это моя игрушка. И только я могу ее мучить!
Лана болезненно зажмурилась, пряча свои зеленые глаза за подрагивающими ресницами, и я внезапно ощутил ее боль.
Я отдернул руку, словно обжегся, и увидел красные следы от своих пальцев на ее бледной коже.
Что это было?
Фрэйз учащенно дышала, отчего ее полуобнаженная грудь ритмично вздымалась из распахнутого ворота халата. Она судорожно коснулась своего лица кончиками пальцев, а после посмотрела на меня с таким презрением, что меня резко замутило.
Ее чувства сокрушительными ударами били по моему эмоциональному экрану, сбивая с ног.
Что происходит?
Я согнулся
