Развод с генералом драконов - Елена Солт
— Что… ты хочешь услышать? — стискиваю пальцы, чтобы не выдать волнение и страх.
— Например, — раздаётся за спиной над ухом низкий вкрадчивый голос, и я чувствую мятное дыхание на виске, — как тебе монашеская жизнь?
Вопрос-ловушка? Знает, что я не монахиня до сих пор? Или я просто себя накручиваю, видя подвох там, где его нет? Как бы то ни было, обманывать нельзя, зверь мигом распознает ложь.
— Я здесь, в Обители, как ты и хотел, — осторожно подбираю слова. Чуть поворачиваю голову. — Смирилась и ни на что не жалуюсь, но… у нас здесь строгие порядки, Рэйвен, а ты мужчина. Настоятельнице не понравится, что мы беседуем наедине, у меня будут проблемы. Мне, правда, лучше уйти.
Я не успела протереть лавки, ну и пусть, в следующий раз сделаю. Сейчас главное убраться уже отсюда!
— Смирения тебе не занимать, — хмыкает Рэйвен. — Иди, Мелинда. Иди.
Позади раздаётся звук удаляющихся шагов. Мельком оглядываюсь. Рэйвен садится на деревянную скамью. Решил помолиться перед сном, а меня оставить в покое?
На миг закрываю глаза. Светлейший! Я расплакаться готова от облегчения!
Беззвучно выдыхаю. Так, не забыть бы забрать с держателя каменную чашу с огарками. Нужно выбросить их, а чашу помыть, иначе сестра Зарина разозлится и всыплет прутьями по ладоням.
Боковым зрением замечаю движение справа. До этого ровно стоявшая чаша вдруг соскальзывает с держателя и падает вниз.
Нет!
Инстинктивно и не задумываясь, вскидываю руки. Из кончиков пальцев выстреливают нежно-голубые лучи, окутывают чашу светящимся коконом и задерживают её у самого пола, не давая упасть и разлететься на части.
Фух! Радуюсь, что поймала, а в следующий миг обмираю, осознав, какую ошибку только что совершила, показав магию.
— Твою мать!! — раздаётся за спиной.
— Аай! — вскрикиваю от боли в затылке и волосах.
Рэйвен стискивает мой апостольник вместе с прядями волос. Грубо разворачивает меня к себе.
— Так и думал! — рычит, зло прищурившись, а затем одним рывком срывает с меня апостольник.
Волосы свободными волнами рассыпаются по плечам. Глаза дракона расширяются и вспыхивают ледяным пламенем:
— Ты не монахиня!!
Одной рукой он больно сжимает моё плечо, другой удерживает апостольник. Смотрит на него, небрежно отшвыривает в сторону, как какую-то ненужную тряпку. Подобное кощунство — перебор даже для меня, не собиравшейся посвящать себя служению, но успевшей проникнуться уважением и трепетом ко всем атрибутам Светлейшего.
Ни одной из нас, живущих в Обители, даже в кошмарном сне не могло присниться подобное! Что некто посмеет содрать с нас одеяние! Чувствую себя униженной и беззащитной без привычного головного убора.
Ненавижу Рэйвена как никогда прежде!
— Пусти!! — пытаюсь вырваться из его рук, чтобы поднять апостольник и прикрыться.
Вместо того, чтобы отпустить, Рэйвен хватает меня уже двумя руками и грубо встряхивает:
— Какого хрена ты до сих пор не монахиня?! Отвечай!!
— Убери руки!! — его прикосновения физически мне невыносимы.
В груди сдавливает горячей обидой, злостью и отчаянием из-за собственной беспомощности. Не сразу понимаю, что вдруг меняется и откуда этот странный звук. Чей-то суетливый топот и звонкий голосок:
— Ааахр!! Не трогай!! Мою! Маму!!
Опускаю голову вниз и вижу, как Вики изо всех силёнок лупит кулачками по боку Рэйвена, недвижимого, как гранитная скала. Дракон замирает, а в следующий миг… отпускает меня.
Вики тут же протискивается между нами. Заслоняет меня собой, расставляет в сторону ручки, пыхтит и смотрит на дракона исподлобья. В её ладонях потрескивают голубоватые искорки:
— Я убью тебя! — произносит с угрозой.
— Милая, не надо, иди ко мне! — стискиваю хрупкие детские плечики, пытаюсь притянуть Вики к себе, задвинуть за спину, спрятать в нелепой надежде на чудо.
Которого не происходит.
Рэйвен прищуривается, склоняет голову на бок, затем опускается на одно колено, упирается в него локтем и смотрит на Вики слишком внимательно:
— Твою маму? — быстрый взгляд на меня, полоснувший острейшим клинком, и снова на Вики. — А сколько тебе лет, малышка?
9. Я её забираю!
Мелинда
Убедившись, что опасности нет, Вики находит мою руку. Сжимаю крохотную тёплую ладошку дочки, притягиваю её к себе, приобнимаю за плечики, задвигаю за себя.
Как же хочется в этот миг повернуть время вспять, спрятать её от всех и вся, особенно от дракона, который продолжает впериваться в дочку жадным взглядом!
Очевидно, что Рэйвеном движет вовсе не праздное любопытство.
— Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами, — сердито бубнит Вики, прижимаясь к моей юбке.
Да ты ж моя хорошая! Зарываюсь пальцами в шелковистые детские волосики.
— Справедливо, — хмыкает Рэйвен. — Тогда я спрошу у неё.
Дракон переводит взгляд с Вики на меня. Смотрит снизу вверх, ожидая ответа.
— Виктории четыре, — отвечаю осипшим от волнения голосом.
Есть ли хоть какой-то шанс, что Рэйвен не сложит два и два у себя в голове? Дракон прищуривается.
— Виктория, значит, — задумчиво тянет Рэйвен, рассматривая мою малышку слишком уж внимательно.
В эти бесконечно долгие секунды все мои надежды сохранить тайну таят, словно лёд под весенним солнцем.
Проклятье, даже слепому должно быть очевидно, как они похожи друг на друга. Те же лазурные глаза, смуглый тон кожи не как у меня, угольно-чёрные волосы. Черты лица у Вики мягче, носик кнопкой и круглые щёчки, но даже губы они кривят похоже.
— Виктория, а смотри, что у меня есть, — Рэйвен тянется рукой во внутренний карман и достаёт маленькую тряпичную куклу в расшитом бисером красном платьишке, искусной работы и явно дорогую. — Иди-ка поиграй вон там, на скамье, нам с твоей мамой нужно кое-что обсудить. Возьми, она твоя!
Вижу, как вспыхивают интересом глазки Вики, но вместо того, чтобы принять предложенную игрушку, дочка вопросительно смотрит на меня. Киваю, а что ещё остаётся?
Вряд ли Рэйвен хочет сказать что-то приятное, а раз так, я предпочту, чтобы он сделал это не при дочке.
Получив моё молчаливое разрешение, дочка принимает игрушку:
— Спасибо, господин!
— Пожалуйста, — уголки губ генерала Сторма едва заметно дёргаются вверх.
Он провожает убегающую вприпрыжку Вики тяжёлым взглядом, затем встаёт. Прячет руки в карманы брюк, склоняет голову вправо и влево, разминая шею, после чего поворачивается ко мне. Мрачнеет:
— Нравится? — цедит сквозь зубы, зло прищуриваясь. — Довольна собой?
— О чём ты? — скрещиваю руки на груди, поднимаю подбородок, выдерживая жгущий лазурью взгляд.
— О лживой с*ке, которая украла у меня дочь, — выплёвывает зло.
Это уже слишком!
— Тц-ц-ц! — закатываю глаза. — Ты ничего не
