Смерть меня не найдёт - Ефимия Летова
Март по-хозяйски запер калитку скрытый крючок и приветливо помахал бойкой на вид невысокой аппетитной блондиночке, безо всякого энтузиазма скребущей по и без того чистому пустому дворику самой что ни на есть обыденной метёлкой, которой не побрезговал бы дворник Радик из моей прошлой жизни. Заметив гостей, блондинка оживилась, отставила метлу и так широко заулыбалась, как будто у неё был десяток лишних зубов и закрыть рот категорически не удавалось. Март и светловолосая лирта — если для местных путан не придумано никакого другого слова — отошли в сторонку и о чём-то увлеченно тихо заговорили, а я мрачно оглядывалась.
Ничего такого. Двор как двор. Несколько разнокалиберных строений, одно из которых деловито испускало пухлый сизый дым из трубы на крыше и, возможно, являлось баней.
Другой мир, другой мир, а сауны с проститутками проходят белой магической нитью сквозь времена и пространства…
— Лирта! — окликнул меня весьма довольный Март. Явно ведь уже договорился на вечерний банно-ублажительный сеанс… упырь.
Мы поднялись на второй этаж ближайшего двухэтажного строения по узкой, тёмной винтовой лестнице, зашли в пустую незапертую комнату, а минут через десять та же смешливая блондинка притащила короб с тряпьем…
— Откуда тебе знать, ты же не королевский следователь. Может, здесь и будут искать в первую очередь, — возразила я, с неудовольствием рассматривая более чем скудную спартанскую окружающую обстановку: узкую и даже на вид жёсткую кровать, несколько деревянных коробов, стоящих на полу, деревянная молитвенная скамеечка — ну а что, очень удобно. Согрешил и тут же покаялся.
С какой-то точки зрения в камере обстановка казалось даже более уютной.
Возможно, комнаты для встреч с клиентами отличаются контрастной пышностью и яркостью, и после своих унылых обиталищ местные дамочки лёгкого поведения идут на работу, как на праздник.
Определившись с выбором, Март бросил на кровать несколько тряпок густо-бирюзового цвета, видимо, под цвет моих волос. Справившись с брезгливостью, я подошла и рассмотрела подношение. Ткань была чистой и на ощупь приятной, мягкой. Длинное в пол, закрытое, как у монашки, платье со шнуровкой на спине, нечто вроде длинных гольф, трусики… мда. На такое подобие, нет, даже иллюзию белья без слёз не взглянешь, это же три тесёмки, а не трусы, даже мысленно представлять себя одетым вот в такое неудобно. Тюремное бельё, грубое и душное, а ещё ни разу за все эти дни не стиранное, носить я уже не могла, его хотелось попросту сжечь. Надеюсь, предприимчивые путаны не найдут ему другого применения, нет, нет, не буду я об этом думать! Тюремную одежду мы с Мартом сложили в холщовый мешок, надеюсь, его уничтожат как особо предательскую улику.
Но, чёрт возьми, как же неудобно! Хотя, как говорила моя бабушка, пока жива была, «неудобно только зонтик в кармане открывать». Ладно, перебьюсь как-нибудь, то есть — перевяжусь. Или, скорее, подвяжусь. А вот…
Я покосилась на Марта, безо всякого стыда повернувшегося ко мне спиной и лихо облачающегося во что-то коричневое и непритязательное — штаны, рубашка, какой-то жилет. Хотела было изобразить девичью стыдливость, но благое намерение быстро проиграло любопытству. Вот почему у мужчин тут совершенно нормальные трусы, вполне себе земные по покрою боксеры, даже нечто ближе к шортам — к сожалению, в видах мужского нижнего белья я разбиралась из рук вон плохо, просто не было повода интересоваться этим вопросом раньше, — а у женщин, пусть даже проституток, такое недоразумение?! И вместо этих ужасных чулок до середины бедра — просто удлинённые гольфики до середины икры? Кстати, ноги у моего спутника вполне себе нормальные. Не спички и не перекаченные, и волос практически никаких не видно. Не люблю я излишне волосатые ноги. На мистера Вселенную не потянет, но…
— Лирта, вы бы одевались, а не дырки на мне взглядом просвечивали, — саркастично посоветовал каким-то образом почувствовавший мой изучающий взгляд гадский некромант.
— Я почти оделась, — чтобы скрыть нахлынувшее-таки смущение, я добавила в голос недовольство. — Но тут застёжки на спине. И кстати. Вы не дали мне…
Вот ведь гадство. Вероятно, слова «лифчик» или «бюстгальтер» в местном языке отсутствовали напрочь!
— Что? — Март обернулся и уставился на меня, а я с максимально независимым видом скрестила руки на груди.
Грудь большая.
А ткань тонкая.
Гадство!
— Так, — руки прикрывают провокационно натянувшую корсаж грудь, спина голая, практически виртуальные трусы — чистый мрак. И, несмотря на то, что на следующие пару суток я собираюсь затаиться, одежда, в которой я буду похожа на местную проститутку, даже живя при монастыре Единой, меня не устраивает.
А вот Март, похоже, проблемы не видит вовсе.
— А мужчины в подобных местах работают? — начинаю издалека.
— Ну-у, да, — недоуменно кивает он. — И такое бывает, есть спрос — есть и товар.
— И их исподнее под стать моему? — чувствую себя просто этим гадским красавчиком-следователем с коварной рожей героя-любовника из ванильной латиноамериканской мелодрамы с его иезуитскими допросами.
— О-о, бывает и похуже! — Март задорно прыскает в ладонь. — Таких изысков понашьют, хоть пропасть, хоть кварку в пасть!
— А ты откуда знаешь?! — вопрос оказался незапланированным, как чих. А и в самом деле, откуда в мире без телевизора и интернета приличные мужчины могут узнать о таких вещах?
На мгновение в глазах моего спутника мелькает растерянность.
— Мы, некроманты, и не такое видали, — наконец, гордо выдаёт Март. — На вскрытия-то кого только не привозили.
Находчивый. Но соврал.
Почему-то я уверена в этом, с другой стороны, какая мне разница? Если парень, допустим, из любопытства или проспорив, однажды посетил мужской бордель — мне-то что за дело?
— Тогда какого… хмыра у меня такое извращенское бельё? — зашипела я. — Найди мне нормальные трусы, я же не проститутка!
— Ну нет их здесь прямо сейчас! — парень умоляюще вытянул руки. — Мужские — это для клиентов, на всякий случай, а женские свободные только такие есть! Потерпи, пару дней, ну, пожалуйста! А я тебе всё привезу, обещаю!
— Сам в таких ходи! — ненавижу стринги. А это ещё хуже, это даже спереди… стринги. — Найди мне тоже
