Меж двух огней (СИ) - Эр Анастасия

Дашка Уитлова всхлипнула и спрятала лицо на груди Корсакова.

— Верейский, кого нет?

Ник быстро пересчитал всех.

Когда голос Разумовской, усиленный чарами, велел собраться в деканате, с двух лестниц одновременно сбежали Корсаков и Маркова, а следом за ними — Рома и Василиса, напарница Ника.

Остальных видимо не было в общаге.

Никита присоединился к старостам, я увязалась следом.

Запахло тревогой.

— Вон идут Пашков с Исаевым… и Нестеренко. Все в сборе, профессор, — отчитался Ник.

— Прошу всех зайти внутрь.

В деканате уже ждали Селиверстов, Богдан и Тропинина. Залесский беспокойно пожирал из вазочки одну конфету за другой.

— Елизарова, что вы здесь делаете? — строго спохватилась Разумовская, но тут же махнула рукой: — Впрочем… останьтесь, сейчас одной ходить небезопасно.

Я думала о том, что Денис остался в коридоре совсем один.

Ник заставил меня сесть на стул между Изабеллой и Миленой. Его синие глаза стали темными. Я старалась не смотреть на Исаева.

— В Виридаре произошла страшная трагедия, — начала Юстина дрогнувшим голосом. — Погиб студент. Через десять минут здесь будут сотрудники Отдела охраны чародейского правопорядка. Наша с вами обязанность — обеспечить безопасность остальных студентов. Сейчас старосты третьего курса пойдут в свои общежития, объявят факультетам о случившемся и о том, что с сегодняшнего дня в академии вводится комендантский час. Остальные отправятся вместе с деканами — нам нужно проверить и укрепить защитные чары по всей усадьбе. Мы не знаем, кто напал на Дениса Кирсанова и по какой причине. И пока мы не выясним обстоятельства его гибели…

— Да что тут выяснять! — охрипшим голосом перебил Громов. — Смысл укреплять защиту, если тот, кто этот сделал, здесь, в усадьбе? Ясно же как белый день, что это дело рук Исаева. — Он ткнул в него пальцем. — Я и еще двадцать человек слышали, как он ему угрожал.

Глава 18. Елизарова

Секунда упала с потолка и с грохотом разбилась вдребезги о пол.

— Рот захлопни, — прорычал Исаев. — Я Кирсанова пальцем не трогал.

Деканы ошеломленно переглянулись.

— Это очень серьезное обвинение, Глеб, — пропищал Селиверстов, — на каком основании, мы можем узнать?

— Я же говорю, Сергей Александрович, я сам слышал, как Исаев угрожал убить Дениса. Это было на День Осеннего Круга. Да все слышали, — он обернулся к своим. — И Сева, и Даша, ну, скажите им.

Эти двое медленно и нехотя кивнули.

Я тупо ждала, когда они доберутся до меня. Внутри было пусто, как будто мне вспороли брюхо, выпотрошили и зашили снова.

— Это правда, Исаев? — севшим голосом спросила Юстина.

Исаев презрительно глянул на обвинителей и процедил:

— Я не отрицаю, что угрожал ему. Но я его не убивал.

Я прямо-таки видела, как в голове Разумовской складывается логическая цепочка, состоящая из выбитых когда-то зубов Дениса, признания Исаева и показаний Громова. Я бы на ее месте не сомневалась. И это учитывая, что она не слышала слов Исаева позавчера.

— Он врет, — стоял на своем Громов. — Они с Денисом Елизарову не поделили, об этом только глухой и слепой не знает.

Теперь все уставились на меня. Я смотрела на плечо Нестеренко, стоявшего напротив, и убеждала себя, что нахожусь в очень плохом кино.

Меня спасло то, что в эту самую секунду в центре комнаты загорелось яркое пятно, воздух сгустился, и спустя мгновение ковра на полу деканата коснулись две пары ног. Мужчина и женщина спрятали порт-артефакты во внутренние карманы и встревоженно огляделись.

Родители Дениса.

Мне стало так хреново, что хотелось блевать.

Я боялась взглянуть на Исаева.

Я не могла слушать, как плачет мать Дениса, и видеть, как она разворачивается к мужу и бьет его в грудь кулаками с криками: «Это ты виноват! Ты!»

Я не понимала, в чем виноват отец Дениса.

«Это истерика», — шепнул Дима.

Ник обессиленно опустился на стул и на пару секунд спрятал лицо в ладонях.

По лицу Изабеллы потекли слезы.

Брат и сестра Меркуловы наблюдали за остальными с кислыми рожами и с таким видом, будто их оторвали от важного занятия скучной ерундой.

Рома придвинулся к Исаеву и что-то прошептал ему на ухо. Тот мотнул головой.

Воздух зарябил, и на этот раз пустота выплюнула целую кучу людей — одного за другим.

— Я прошу вас действовать согласно полученным инструкциям, — громко объявила старостам и капитанам Юстина. — Вы двое, — она ткнула в меня и в Исаева, — останьтесь.

Народ потянулся на выход, поглядывая на меня, на Исаева и на людей из Магического Совета.

Ник быстро опустился передо мной на корточки и прошептал: «Держись. В крайнем случае — просто молчи, поняла?»

Я не ответила, но про себя решила, что не собираюсь ничего скрывать.

Исаев с каменным лицом продолжал подпирать стену, сунув руки в карманы.

Я решилась посмотреть на него.

— Свидетели есть? — отрывисто спросил высокий мужчина.

— Ни единого, — качнула головой Разумовская, пока Тропинина и Залесский, поддерживая мать Дениса, повели ее с мужем в коридор. — Тело обнаружила его однокурсница.

— Ко мне ее. Пострадавший с какого курса?

— С пятого, Паша, — вставил Селиверстов.

— Значит, все однокурсники достигли возраста правовой дееспособности, — удовлетворенно заметил этот Павел, проводя по темным с проседью волосам. — До двенадцати имеем право допрашивать. Всех тоже ко мне по одному. Вот как раз с девушки, которая обнаружила, и начнем. Могу вас попросить, Сергей Александрович?..

— О, конечно-конечно, — Селиверстов засеменил к двери, а мужчина кивнул на нас с Исаевым:

— Эти двое тут с какой стати?

Исаев агрессивно молчал, Юстина замялась:

— Павел Андреевич, есть свидетель, который утверждает, что Марк угрожал пострадавшему. Доказательств нет, но, думаю, мы должны...

— Мне двадцати одного нет, — нагло ухмыльнулся Исаев, — без родителей не имеете права допрашивать. И кто-нибудь вообще вспомнит про презумпцию невиновности?

Павел из Совета подошел к нему — они были одного роста — и грубо взял за подбородок:

— Я хочу услышать от тебя правду, Марк. Ты имеешь отношение к гибели парня?

Я уставилась на них. Это что же за Магический Совет такой, если чиновник знает всех студентов по именам, да еще позволяет себе так с ними обращаться?

— Я его пальцем не трогал. Павел Андреевич, — последние слова Исаев издевательски выплюнул.

Тот отпустил его и глянул на меня, но ничего не сказал.

— Ей тоже двадцати одного нет, — быстро сказал Исаев. — И ее родителей вы сюда по щелчку не доставите. Так что Елизарову хотя бы отпустите, — он повернулся к Юстине.

Та нерешительно глянула на представителя Совета.

Павел хмуро отмахнулся:

— Закон разрешает в чрезвычайных обстоятельствах допрашивать инквизов без присутствия родителей.

— Как удобно, — процедил Исаев.

— Вы готовы? — спросил Павел у своих подчиненных, те важно кивнули. — Давайте эту девочку… которая обнаружила тело. Вы двое... — он обратился к нам с Исаевым. — Юстина, если тебя не затруднит, проводи, пожалуйста, в отдельный кабинет. Они мне понадобятся, когда я закончу с однокурсниками потерпевшего. Учитывая… обстоятельства, допрос вместо меня проведет Добровольский, — Павел Андреевич кивнул чародею с густой бородой, и тот уселся в центр огромного стола.

Разумовская молча вывела нас из деканата. Тела Дениса уже не было: наверное, сотрудники отдела охраны чародейского правопорядка постарались.

Я поглядела на пустое место, которое осталось после него, и начала понимать, что произошло.

Как будто в целой жизни появилась дырка.

Втроем мы миновали два коридора, лестницу, небольшой пролет, и Юстина распахнула дверь своего кабинета.

— Я вернусь через два часа, — встревоженно предупредила она.

— Профессор, я не нападал на Кирсанова, клянусь, — твердо повторил Исаев.