В руках дьявола (СИ) - Влад Мэри

— Причудой, Дьявол? Уж не влюбился ли ты?

Усмехаюсь и качаю головой. Надо рубить его подозрения на корню. Причём срочно. Отхожу к барной полке, наливаю нам выпить, возвращаюсь и протягиваю ему рокс.

— Ну если ты так хочешь знать… — делаю театральную паузу в духе Аарона, затем придаю голосу чуть больше жесткости: — Её старик приказал убить мою семью на моих глазах. И не просто убить. Он устроил показательную казнь. Их пытали, распотрошили как животных. А меня оставили подыхать. Ты видел шрамы. Его рук дело. С ним я поквитаться не успел, так хоть на дочурке отыграюсь. Поэтому Никки всегда при мне. Неважно, как это выглядит. Главное, что всё закончится для неё плохо. Скажи Хоакину, чтобы не лез. Это моя игрушка.

Тристан поднимает руки, давая понять, что тема закрыта.

— Так бы и сказал сразу. А то я уж подумал, что она тебя приворожила. Говорят, в этих краях каждая вторая женщина — ведьма.

— Да неужели? Я считал, что из вас двоих Аарон верил в сказки, а не ты.

Тристан моментально мрачнеет, опрокидывает в себя алкоголь, а я направляюсь к сейфу.

— Эта информация не должна выйти за пределы этого кабинета, — предупреждаю, прежде чем отдать Тристану записку.

— Обещаю.

Протягиваю ему клочок бумаги. Тристан внимательно изучает её, затем поднимает взгляд на меня.

— Про кого это? Кто такие «они»?

— Я знаю не больше, чем ты. Нашёл это в кармане после твоего звонка. Видимо, Аарон подкинул мне. Только я не понимаю, какой в этом смысл. Если Аарон знал, что он в опасности, почему не сказал мне или тебе? Или он не думал, что он в опасности?

— Чертовщина какая-то… — бормочет Тристан, ещё раз пробегается глазами по записке, а потом хмуро интересуется: — Получается, амулет у тебя?

— Даже не проси, не отдам. Эта хрень и двух часов не пробыла у Аарона, а его уже прикончили.

— За меня, значит, переживаешь, а о своей безопасности не беспокоишься.

— Ну сделай заявление. Скажи, что Аарона убили грабители. Упомяни амулет. Кто бы ни охотился за этой штукой, лучше пусть он или она, или они думают, что медальон утерян. Или выкраден кем-то ещё.

— Например, тобой, — Тристан ухмыляется. — Почему ты соврал мне?

— Ты обвинил меня, помнишь? Я тоже тебя подозревал.

— Хороши друзья, ничего не скажешь. Огонь и воду прошли, а доверия — ноль.

— Это нормально, Тристан. Всегда стоит проверять варианты.

На некоторое время он уходит в себя, заливаясь выпивкой. Не говорю ничего, просто сажусь напротив и жду. Я понимаю его боль. Это паршиво, правда. Настолько паршиво, что первое время ты пребываешь в каком-то ступоре. Или орёшь и громишь всё. Или лежишь без движения. Или плачешь. Или уходишь в отрицание и гнев. Все скорбят по-разному. Но всем одинаково хреново.

— Ты нередко находил для него что-то, да? — вдруг спрашивает Тристан. — Какие-то вещи или людей. Помню, он хвастался, что ты можешь достать что угодно и найти кого угодно. Ну… когда мы с ним ещё общались. Хотя я и сам в курсе, что ты мастер поиска, но Аарон любит… любил поболтать.

— Любил, да.

— Всегда было интересно, как ты это делаешь. Люди буквально выбалтывают тебе все свои самые грязные секреты. Да, всё так. Ты это можешь. И ты псих, каких поискать. Не боишься ничего. Тебе же похер. Вот буквально на всё похер.

Он замолкает на несколько секунд и кивает словно в такт своим мыслям, а потом обрушивает на меня:

— Я хочу нанять тебя, Дьявол. Хочу, чтобы ты нашёл убийцу моего брата.

Глава 12

Никки

«Вы ведь не надеетесь, что Демиан Кастро хороший человек? Мы можем помочь друг другу. Вы же хотите стать свободной и навсегда покинуть графство Сайен? Наши двери открыты для сотрудничества, 84 82 Гран Деламб».

Я выучила эти строки наизусть. Сегодня у меня появилась возможность наведаться по указанному адресу, однако радости я не испытываю. Лишь грусть, злость и желание ударить побольнее.

Это не было моей целью, когда я попросила Демиана взять меня в город. Жажда свободы ушла на второй план, уступив место порыву быть рядом с Демианом. Узнать его, заниматься с ним сексом, разговаривать, гулять и просто молчать вместе.

Мы всё это делали, и, сама того не осознавая, я начала доверять ему. Разумеется, это было ошибкой. И, разумеется, я очень, очень жёстко обожглась.

Вчера, когда он привёл с собой Тристана, я ушла в свою комнату, но потом вспомнила, что даже не спросила, нужно ли им что-то из еды или напитков. Подойдя к двери кабинета, я наконец узнала истинную причину, по которой Демиан меня купил.

Мой отец приказал вырезать его семью. Шрамы на теле Демиана он оставил лично. Я слышала, с какой злобой Демиан говорил это. Неудивительно, что он так меня ненавидит.

По его словам, для меня всё закончится плохо, и я охотно в это верю. Демиан просто притворяется, что увлечён мной. На самом деле, он выжидает, чтобы в определённый момент всадить мне нож в спину. Чего именно Демиан ждёт, я не знаю. Но мне нужно сбежать от него. Я хочу жить и быть в безопасности, а Демиан не позволит мне такой роскоши. Я его игрушка, которую он намерен сломать.

О, как я злюсь на себя, что ослабила бдительность, сблизилась с ним и по-настоящему им увлеклась. Возможно, я даже влюбилась. Не знаю, мне не с чем сравнивать. Я никогда не была влюблена, меня никто не привлекал. Кроме Демиана.

И как же это больно…

С одной стороны, я его понимаю. Я сама хотела отомстить. С другой стороны, я — не мой отец, и мстить мне — это по меньшей мере глупо. И жестоко. Жизнь уже поквиталась со мной за грехи родителя.

Чертыхаюсь сквозь зубы, яростно стираю дорожки от слёз, берусь за кольцо дверного молотка и трижды ударяю о деревянную поверхность.

Я жду, жду, но никто не открывает. И лишь когда я уже подумываю уйти, дверь распахивается.

— Никки Гонсалес, — произносит высокий худощавый мужчина. — Какой приятный сюрприз.

Он чуть отступает назад, освобождая проход, но я не тороплюсь входить. Да, я узнала его по голосу. Именно он принёс ту записку. Но я клятвенно пообещала себе, что больше не буду доверять никому. Никогда.

— А кто вы? — интересуюсь, внаглую рассматривая его.

Мужчина уже не молод, в его волосах больше седых, чем чёрных прядей, а взгляд бледно-голубых глаз излучает хитрость, циничность и ум.

— Я — друг, — отмахивается он от меня, по крайней мере, мне так кажется. — Зовите меня Густав. Входите, Никки. Здесь никто не причинит вам вреда.

— Вы можете гарантировать, что Демиан не узнает о моём визите?

— Разумеется.

Колеблюсь лишь секунду, затем отбрасываю все сомнения и переступаю порог.

— Вы легко нас нашли? — спрашивает Густав таким тоном, словно действительно озабочен моим комфортом.

— Относительно. У меня не так много времени, не могли бы мы перейти сразу к делу?

— Разумеется. Вы пришли как нельзя кстати, — он улыбается, но улыбка не трогает его глаз. — Прошу за мной.

Мы проходим через холл, пересекаем библиотеку и через сквозной проход попадаем в кабинет. Там находится ещё один мужчина. Он не приветствует нас, когда мы входим. Лишь смотрит, не сводя с меня тяжёлого взгляда, кажется, даже не моргая. Прежде чем я успеваю запаниковать, Густав произносит:

— Знакомьтесь, Никки, это Луис. Он вам всё объяснит.

Не могу сказать, что Луис производит приятное впечатление или внушает доверие. Внешне он чем-то похож на Густава: такой же высокий, худощавый, немолодой, с проницательным цепким взглядом. Только глаза у него карие, а в волосах чуть меньше седины. Луис держится так, словно стоит на пару ступеней выше остальных. И, когда он открывает рот, я лишь убеждаюсь в этом.

Как и положено лидерам или их заместителям, Луис начинает свою речь издалека, приправляя её витиеватыми словесными конструкциями. При таком раскладе ты вроде и улавливаешь суть, но при этом совершенно забываешь о своих вопросах или возражениях. Такие люди, как Луис, мастерски умеют пудрить мозги и уходить от щекотливых тем.