В руках дьявола (СИ) - Влад Мэри

Та, в которой Дрогаса выставляют кровожадным монстром, а Розу — меркантильной шлюхой и предательницей. Кто-то говорит, что она была его рабыней и отомстила, связавшись с его другом, который оказался предателем.

Вообще-то, версий много. Но так или иначе, все они сводятся к тому, что амулет и зеркало обладают мистическими свойствами.

Кто-то утверждает, что медальон хранит частичку силы Дрогаса и является маяком для души, а зеркало позволяет путешествовать в иные миры и обратно.

Некоторые говорят, что артефакты прокляты и сводят их обладателей с ума. Амулет вызывает жажду обладать им и толкает на смерть и убийства, кочуя от владельца к владельцу и оставляя за собой кровавый след.

А вот коллекционеры придерживаются иного мнения.

Но, какую версию ни возьми, все звучат дико и нелепо. Те, кто слагал легенды, явно не умели простраивать логические цепочки. Однако идиоты, собирающие всякую рухлядь, верят, что медальон защищает, наделяет силой и властью и притягивает блага, а зеркало способно менять ход событий и воскрешать мёртвых. Короче, нескучный такой наборчик. Но, раз Аарон хочет это зеркало, я его достану. Он щедро платит, а в легенды я не верю.

— Ты не притронулся к еде, — с грустью в голосе произносит Аарон. — И к кофе тоже.

— Увлёкся твоими рассказами. С тобой приятно беседовать, Аарон, но, к сожалению, мне пора.

— Конечно, уже поздно. Я провожу.

До дома я доезжаю относительно быстро. Стоит припарковать автомобиль, замечаю Никки, бегущую мне навстречу.

— Демиан! — восклицает она. — Наконец-то. Я соскучилась.

Соскучилась она, как же. Никки вот уже который день так старательно изображает влюблённую идиотку, что ей можно выписывать Оскар. Но я не куплюсь на это. Никки просто что-то нужно от меня, вот и всё. Однако секс охренительный. И я подыгрываю ей, в ответ изображая влюблённого идиота. Она знает, что я знаю. Я знаю, что она знает. Но мы продолжаем играть свои роли, ведь сюжет пьесы нам нравится.

Мой план по её соблазнению столкнулся с неожиданным препятствием. Никки оказалась крепким орешком. Её сердце закрыто, и всё, что пока происходит между нами — лишь похоть. Но однажды Никки допустит ошибку, откроет сердце и по-настоящему влюбится в меня. Женщины плохо отделяют чувства от секса. Чем больше времени она проведёт в моей постели, тем сильнее прикипит. Чем качественнее я буду её трахать, тем быстрее это произойдёт.

От поцелуя меня отвлекает вибрация телефона.

— Мой брат мёртв, — отчеканивает Тристан, стоит ответить на звонок.

— Но я видел Аарона чуть меньше часа назад.

— И теперь он мёртв.

— Уж не думаешь ли ты, что это я его убил?

— Я руководствуюсь лишь фактами. Тело уже успело остыть. Приезжай, ты мне нужен.

Тристан сбрасывает звонок, а Никки смотрит с беспокойством.

— Что случилось?

— Мне нужно уехать.

— Но ты же только что… — она осекается.

Привлекаю её к себе, запускаю пальцы в шелковистые волосы, наклоняюсь к горячим губам и вновь целую. Нежность — не мой порок, и поцелуй быстро набирает обороты, распаляя нас обоих. В голове даже мелькает мысль, что мы успеем по-быстрому, но я гоню её прочь. С Никки не бывает по-быстрому.

— Во сколько ты приедешь? — спрашивает она, когда я всё-таки нахожу в себе силы оторваться от неё.

— Не «во сколько», а «когда». Придётся задержаться в городе на пару дней. Я нужен Тристану.

— А мне с тобой можно?

Прищуриваюсь, прикидывая, насколько это хорошая идея. С одной стороны, Никки будет рядом. С другой стороны, я не уверен, что у меня найдётся на неё время.

— Я буду занят, Никки.

— А я не буду мешать. Ну пожалуйста, Демиан, возьми меня с собой.

— Хочешь сменить обстановку?

Она кивает. В её глазах светятся настолько искренние надежда и обожание, что я почти верю. Почти.

— Я еду без охраны, Никки.

— Я не доставлю проблем. И не сбегу, обещаю. Можешь нацепить на меня трекер.

— Нет необходимости. Выезжаем прямо сейчас. Насчёт вещей не парься, купишь всё на месте.

— Мне можно будет выйти в город?

— Да.

Никки обнимает меня, благодарит и дарит пылкий поцелуй. Она и правда безмерно счастлива. Как мало порой нужно людям. Всего лишь глоток мнимой свободы.

Отправляю телефон в карман и слышу бряцанье. Странно. Там больше ничего быть не должно. Жду, пока Никки сядет в машину, лишь после этого запускаю руку в карман, и пальцы нащупывают тот самый медальон.

— Какого чёрта? — вслух шепчу я, выгребая содержимое.

Да, ошибки быть не может, это амулет Дрогаса. В ладони также зажаты ещё телефон и клочок бумаги. Разворачиваю её.

«Пусть пока полежит у тебя, они не должны его найти. Прости, что заставил тащиться в такую даль. Мне нужно было убедиться, что амулет настоящий. Свяжусь с тобой, когда появится возможность. Сбереги его для меня».

Сомнений нет, это написал Аарон. Его почерк. Ровный, почти каллиграфический. Выходит, Аарон знал, что он в опасности. Но почему не подал мне сигнал? Например, не отдал записку в руки во время прощального рукопожатия?

Что происходит, чёрт подери? Кто такие «они» и почему они не должны найти амулет? И стоит ли с ходу рассказывать о записке и медальоне Тристану?

Глава 11

Демиан

К тому моменту, как я приехал, тело уже забрали. В доме Аарона всё перевёрнуто вверх дном. Явно что-то искали, и я догадываюсь, что именно.

Его отравили. Я к кофе даже не притронулся, а вот Аарон полностью осушил свою чашку. Только паренёк, который подавал кофе, видел нас вместе. Но знал ли он о цели моего визита? И где он сейчас?

— Зачем ты приезжал к нему? — обрывает мои мысленные рассуждения Тристан.

— Аарон поручил мне раздобыть для него амулет Дрогаса. Собственно, в этом и заключалась цель моего визита. Я привёз медальон и забрал деньги. Мы немного поговорили, потом я уехал. Аарон был жив, когда я садился в машину.

— Но амулета здесь нет, мы всё обыскали, ты врёшь мне. Аарон мёртв, и ты последний, кто видел его живым.

— Не я, а его слуга. Где он, кстати? В доме есть ещё прислуга?

— Ещё? — Тристан вскидывает брови. — Тут вообще никого нет, если ты не заметил.

— Когда я приезжал, здесь был молодой парень. Он подал нам кофе.

— Которое ты не выпил. Я не вижу ни парня, ни следов его присутствия. Никаких отпечатков, кроме твоих и моего брата, мне звонили из лаборатории за несколько минут до твоего приезда. Может, ты сам подбросил яд в чашки? Что ты искал, Демиан? Зачем перевернул тут всё?

Пропускаю обвинение Тристана мимо ушей и снова осматриваю место, где мы сидели, мысленно прокручивая в голове наш диалог с Аароном.

Чёрт! Он купил амулет, веря в его защитные свойства. И сдох, даже не успев насладиться его обладанием. Никки была права. Эта вещь и правда проклята. Но дело не в суевериях, а в людях. Их жажда обладать им так сильна, что толкает на тёмную сторону. Кто бы ни подсыпал отраву, он хотел завладеть медальоном. А заодно избавиться от нас. Всё же в одной из легенд есть доля правды: амулет переходит из рук в руки, оставляя за собой кровавый след.

— Я спросил, что ты искал.

Характерный щелчок извещает о том, что пистолет Тристана готов к выстрелу. Поворачиваюсь и убеждаюсь, что дуло наставлено прямо на меня.

— Он был моим другом.

— Да к чёрту, Дьявол! Что ты искал?

Игнорируя направленный в морду пистолет, сажусь на диван и откидываюсь на спинку.

— Понимаю, ты сейчас не способен рассуждать логически и схватывать на лету, поэтому поясню ещё раз. Я приехал сюда к половине шестого вечера и пробыл с Аароном почти полтора часа. Он любовался медальоном, благодарил меня, рассказывал всякие небылицы, много смеялся, а в середине нашей беседы унёс медальон в другую комнату, возможно, закрыл в сейфе. Когда я уезжал, Аарон был вполне жив и счастлив. В моей машине ты найдёшь дипломат, внутри десять миллионов. Именно столько Аарон заплатил мне за то, что я раздобыл для него амулет Дрогаса. Раз эта вещь пропала, значит, приходили именно за ней. Пока мы с Аароном беседовали, я видел только молодого слугу, который принёс нам кофе и снеки. Ты говоришь, что сейчас в доме нет никого. Отсюда напрашиваются два вывода: либо парень отравил еду и напитки и сам забрал амулет, либо он работал на кого-то, кто пришёл сюда уже после того, как Аарон умер.