Обреченный трон - Каролайн Пекхам

Как всегда, стоило моим мыслям уплыть, как я начинала погружаться в яму отчаяния, которая жила внутри меня. Поэтому я снова отрезала себя от них и загнала боль подальше. Если меня и научил чему-то весь этот ураган, так это тому, что слезами горю не поможешь, а сожалеть о содеянном так же полезно, как отрубать себе руки. Дариус единственный, кто понимает меня полностью, и вместе мы нашли способ двигаться дальше, потому как сдаваться нельзя, а разговоры о своих бедах не приводят ни к чему, кроме как к упадку. Одна маленькая милость, которой я была одарена, заключалась в том, что я нашла с ним связь, которой никогда не ожидала. И хотя доверие было тем, в чем я сомневался, что смогу снова почувствовать к кому-либо, кроме своей семьи, Дариус Акрукс оказался на удивление близок. Да и другие Наследники порой тоже.

Джеральдина вдруг выронила рогалик, который находился на полпути к ее рту, ее глаза широко раскрылись. Она издала звук, похожий на звук задушенного павлина, и вскочила со своего места. Еще один рогалик вылетел из ее рук, когда она поднесла руку ко лбу, и он врезался Джастину в лицо, а сливочный сыр заставил его приклеиться.

— Грейпфруты в снежную бурю, этого не может быть!

Я обернулась, мой взгляд упал на девушку, которая только что вошла в дверь, мое сердце екнуло, дыхание перехватило, а в ушах зазвенело. Ее лицо было бледным, и все в ней казалось бесконечно темным, но это была она. Тори была здесь.

Я вскочила со своего места и бросилась к ней, сердце колотилось прямо в черепе. Я не могла ни думать, ни дышать, ни одна рациональная мысль не приходила мне в голову, когда я бросилась к ней, прижимая ее к себе в яростном объятии, а она просто стояла там.

Я полузаметила Милдред и Маргарет, идущих позади нее среди других Лошадей, и оскалилась, оттаскивая ее от них.

Я обернулась назад, глядя на нее, слезы жгли мои глаза, когда я пыталась сформулировать вопрос, осознавая, что она действительно находится в моих объятиях.

Позади нее снова открылась дверь, и появился Дариус, он замер на месте, его губы разошлись, и вдруг он оказался перед нами, вырвал Тори из моих рук и развернул ее лицом к себе.

— Ты вернулась, — прохрипел он.

— Как тебе удалось сбежать? — Мне удалось вырваться, оттолкнув одну из рук Дариуса, снова подойдя к ней. Я поняла, что в Сфере царит полная тишина, и один взгляд налево подсказал мне, что Макс, Калеб и Джеральдина приближаются к нам, а остальные студенты в Сфере пристально наблюдают за нами.

— Пойдемте, уединимся где-нибудь. — Дариус потянул Тори за руку, но она выдернула руку, поправляя рукав, который он задрал, с прищуренным взглядом отвращения.

— Нет, спасибо, — сказала она, проходя мимо нас и оставляя нас на месте.

Я бросилась за ней, разворачивая ее лицом к себе и удерживая на месте, когда она попыталась идти дальше.

— Тори, это я, это Дарси. Посмотри на меня, — потребовала я, отчаяние когтями впивалось в мои внутренности.

У меня вырвалось невнятное бормотание, но мне было все равно, мое сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Я не ожидала такого. Почему Лайонел позволил ей вернуться?

Холодный взгляд Тори остановился на моем лице, выражение ее лица было скучающим.

— Простите, я вас знаю?

Маргарет разразилась смехом, а Милдред захихикала где-то позади меня, заставив мои поджилки опасно напрячься.

— Тори, — прорычала я, тряся ее, притягивая пламя Феникса под кожу, пытаясь впустить его в нее, чтобы выжечь тени, держащие мою сестру в плену. — Не шевелись. — Пламя достигло самых краев моей кожи, и глубокое, жгучее существо во мне воззвало к Фениксу, который жил в ней, но ответа не последовало. Я задохнулась, поняв, что это значит, и крепко вцепилась в нее.

— Отпусти меня. — Тори отдернула руку, в ее глазах клубилась тьма, заставляя решимость бушевать во мне. Я освобожу тебя.

Я снова потянулась к ней, и Тори подняла руки, словно собираясь бороться со мной. Но мне было все равно. Я готова сражаться с любой силой в этом мире, лишь бы спасти ее.

— Дарси, — Калеб бросился ко мне, оттаскивая назад. — Не здесь.

Тори посмотрела между нами, сморщив нос, затем отошла, направившись к столу, полному Лошадей, а Милдред опустилась рядом с ней, мрачно ухмыляясь мне в ответ. Ксавьер поднялся со своего места и переводил взгляд с Тори на Дариуса с выражением ужасающего удивления на лице.

— Нет, — прорычала я, когда Калеб крепче сжал мою руку.

Дариус прошел мимо меня за Тори, но Макс перехватил его, оттолкнув назад.

— Не. Здесь, — шипел Калеб, и я встретила его взгляд, мое сердце раскололось на части. Но сквозь туман эмоций, затуманивший мой разум, я поняла, что он прав.

Я кивнула, выпрямившись и стараясь не дрожать от гнева, видя свою сестру в таком состоянии.

Макс заговорил на ухо Дариусу, и тот, наконец, сдался с рыком разочарования, повернулся, и они вдвоем направились к выходу.

Калеб пристроился рядом со мной, и Джеральдина помчалась за нами, слезы все еще текли по ее щекам.

— О, моя королева, что же нам делать? — умоляла она меня.

У меня не было ответа, но я собиралась, черт возьми, найти его.

— Я пока не знаю, но мы все выясним.

Она кивнула несколько раз, слезы все еще свободно текли по ее щекам.

На улице мы столкнулись с Сетом, и он взвыл до небес, пока Калеб объяснял, что произошло. Затем мы все вместе двинулись через кампус, направляясь к Королевской Лощине. Прошлой ночью Наследники десятикратно увеличили количество защитных заклинаний на своем убежище, чтобы оно оставалось скрытым от других студентов и преподавателей.

Когда мы подошли к огромному дереву, с которого открывался доступ к убежищу, мы поднялись по потайной лестнице, пока Джеральдина бормотала себе