Коллоидный Мир - Антон Чернов
— Жоруна это, господин? — поинтересовался дядька, на что я кивнул. — Ну, сталбыть, я бы мог сказать что лавка рода хорсова купит… но не скажу. В мануфактурьей скупке цену честную дадут, — понизил голос он.
— Успеем? — посмотрел я на закатное солнце, на что последовал кивок. — Тогда веди. И поведай, что за мануфактура такая.
И повёл меня дядька в “луковый город”, а по пути рассказал занимательные вещи.
Итак, мануфактура — именно такова. Правда, по-местному, по-биологичному: куча “биостанков”, “полуфабрикаты” которых между ними таскают “людишки”. Насколько я понял разведения руками, конвейер там толком и не поставишь. А творит мануфактура, на минуточку, стрекала, светцы, ряд хрени, мне просто неизвестной. И некие “мёртвые вещи”, которые оказались на проверку не био, а физической утварью, инструментами… простейшими, типа кастрюль и молотков, но в сотни раз дешевле “благородного”.
Хех, прикидывал я. Это мы в нашем Болотном Логе промышленную революцию проспали. Хотя не вполне, конечно, но урбанизация налицо. А Хорсычи ныне выходят не столько “хозяевами” города, сколько полицаями.
А владельцами города стала Императорская семья, государство, по сути, которому “средства производства” и принадлежат. Причём, Хорсычи, судя по всему, от счастья подпрыгивают — доходы выросли, перед кем кичиться крутизной, есть. А на деле — стали винтиком государства. Не сказал бы, что это плохо, но любопытно.
А ещё весело то, что находились мануфактуры… под “луковым городком”. Забавно решена проблема защиты от тварей и ряда иных проблем. И трудятся там, как рассказал мой проводник, часов десять — просто роскошь, по сравнению с теми же пейзанами.
Вообще, похоже, что Император (как должность и род, а не как конкретный человек) пытается централизовать государство. И, по ряду признаков, началось это задолго до меня, как бы не пять поколений назад, с “исхода Стрижичей”. И не сказал бы, что это плохо: анимированным боярам прогресс невыгоден. Они — монополисты, на кой им болт развитие быдла? А вот Император делает ставку на подданных и, судя по всему, выигрывает. Хорсычи даже не заметили, как из “равных” стали дворянами, придатком к городу.
Впрочем, это предварительная оценка, но похожая на правду, отметил я.
В “скупке”, полуоткрытом домике с длинными столами, довольно молодой и не “хорсей крови” парень шкуру развёрнутую обнюхал-осмотрел, позвал тройку мощных детин, утянувших шкуру в недра, и выдал мне тысячу гривен.
Обращался с вежеством, но поглядывал искоса снисходительно. Впрочем, хрен бы с ним — я мысленно обдирал иглы с головы. За два поколения Стрижичей Недум накопил пять тысяч. Это на наших трудах купцы как бы не второй Росток отгрохали, прикинул я. И на обратном пути тиранил Щоса, где что почём.
Дядька подробно описывал, будучи надышан “моим” воздухом — отвечал честно, за что гривной по прибытии был вознаграждён. А я, отдав Индрика (точнее, приказав зверюге за ентим человечком идти и его не жрать) и поднимаясь по лестнице, точно знал, что “поставкам в Росток” быть, а то пиздец самый натуральный выходит.
Номер был невелик, но прямо скажем — “богаче”, чем мои “барские покои”. Помимо овального, с мягким мхом и чистыми (хоть и бедными) шкурами ложа, был диванчик, кресло, аналог стола — причём с какой-то фигнёй типа живой ручки и даже бумагой, которой я и не думал тут увидеть! Видимо, одна из “мёртвых вещей” мануфактур.
Да даже “мойная” была: закуток с решётчатым полом, где я “пропотел” и отчистился жёсткой щёткой.
Ну блин, непорядок. Надо в поместье цивилизацию какую-никакую привнести.
Впрочем, делать я это и так собирался, так что ополовинив “графин” с водой, завалился я спать.
— Господин Стрижич, не гневайтесь, завтракать изволите? — такими словами привела меня в себя молодая девица, дернувшаяся на порыв ветра в её сторону.
Дикари какие, стучаться не обучены, ворчал мысленно я, приходя в себя. Девица была вооружена грудой подносов с “ужином” до кучи, который “господин Стрижич не изволил принять”.
Ну чёрт знает, как его надо было принимать, но сожру, резонно решил я и сожрал. А после у меня было куча мест, в которые надо заехать и закупиться. Подкинув полгривны портье (в реалиях мной узнанного — весьма весомые деньжищи) за “ещё день”, я уточнил, что мне делать с “караваном” на ночь. На что портье оповестил, что место для “малых людишек и десять зверей с поклажей в плату входят, а ежели более надо — то за четверть гривны сверх приютят всех, сколь бы их ни было”. Ну, в таких раскладах не столь грабительски, как я думал. А нижний этаж выходит не “кухня” которой столько пространства нахрен не нужно, а конюшни, место для сопровождающих и склады для постояльцев.
Ну и славно, заключил я, подзывая Индрика и направляясь в “торговые ряды”. Для начала — за гужевым транспортом, потом — за рабами. Хоть и называлась они “людишки негодящие”, а место работорговли — острогом. Но не в семантике дело, а в том, что в этом месте пребывали “людишки на продажу”, причём не только тати, но и должники и прочая не самая преступная публика, как оповестил Щос.
Может, и не куплю никого, но смотреть надо. Популяции Болотного Лога в рамках мне известного точно нужны рабочие руки. И на девяносто девять и девять десятых процентов — не помешает свежая кровь.
Ну а по результатам — будем смотреть. Возможно, буду сам тягловую скотину в одиночестве за Индриком тянуть, возможно — нет.
С конными рядами вышло неплохо: “бегуны”, те самые забавные ящеры с “откидной крышей” капюшона использовались и в грузовых, и в пассажирских перевозках. Стоили пятьдесят гривен за голову, а пока торговец их расхваливал — надышался моим воздухом, и двух из пятёрки, мной приобретенной, ему пришлось поменять — какой дефект у животин был, уж не знаю, но точно был. Причём апатичность и послушность животных зашкаливала — шли рядком за Индриком, поглядывающим на них с некоторым удивлением, безропотно. И становились так же, так что у меня возникала забота не о том, не убегут ли, а о том не сведут ли моё приобретение. Впрочем, Индрик мои мыслеобразы принял, ну и посулил в ответных “еду хозяина оберечь”. Ну, пусть еду, хмыкнул я, заходя в острог.
Помещение сего работоргового заведения было весьма невелико, содержало имперского чинушу и пару здоровяков в биодоспехах. Правда, после демонстрации документа и объявления “людишек желаю” оказалось, что здоровенная тумба чуть ли не на четверть помещения — не тумба, а тяжёлые ворота, откинутые мордоворотом.
— Акым, покажи людишек господину Стрижичу! — проорал чин в развернутое недро. — Пожалуйте, господин.
Я и пожаловал,
