Семь с половиной женихов Евангелины (СИ) - Фрес Константин

- Да ты просто боишься, - подзудел язвительный Акмаль. - Слышишь, как чудовища воют во мраке? Что, перехотел жениться? Рано тебе, рано! Маленький ты еще! Иголкой тыкать да комплименты модницам отвешивать - это тебе не с оборотнями драться!

Но оборотни выли где-то очень далеко, а какие-то неведомые чудовища поглядывали горящими глазками на проплывающую яхту из-за ближайших деревьев.

Небольшими перебежками, от дерева к дереву, они преследовали яхту, скрываясь от взглядов пассажиров, и гаденько хихикали, чуя настороженность и даже испуг женихов.

- Спасите меня, - вдруг вздохнул тихо лес грустным голосом Евангелины.

Эван встрепенулся.

- Вы слышали это?! - воскликнул он.

- Спаси меня, Эван... - донес до него ветер жалобный всхлип.

На проплывающем мимо берегу, в темном подлеске, промелькнула светлая фигурка, раздался жалобный плач.

- Да вон же Евангелина! - завопил Акмаль, подскочив. - Она, наверное, заблудилась! Как же ей страшно! Давайте причалим скорее! Евангелина, ничего не бойтесь, мы здесь! Мы вас не оставим! Слышите!?

Но Евангелина словно не слышала.

- Спасите меня! - твердила она сквозь рыдания, и Акмаль чуть из штанов не выпрыгнул, но Михаль вовремя ухватил его за пояс и удержал на борту.

- Погоди, пока причалим! - проворчал он. - С ума сошел - купаться в сонном ручье?!

А вот Эван, до того ожидающий знака от Евангелины, отчего-то плачущему призраку не поверил.

- Это не она, - ответил он, качнув головой. - Это какой-то недобрый лесной дух нам головы морочит.

- Да как же не она! - не уступал Акмаль. - Посмотри - вон же ее платье, вон розовые оборки! Я даже могу сосчитать вишенки на ее юбке!

И он снова предпринял попытку выброситься за борт. Но брат снова удержал его.

К вампиру внезапно присоединился Берни.

- От этого существа, - сказал он, - пахнет мокрой землей и травой, а духами Евангелины пахнет вон оттуда.

- Пока Дракон нес ее, потеряли и разбили духи! - вопил Акмаль, с которым Михаль уже не справлялся. - А потом и ее потерял! Чем, по-твоему, должно пахнуть от девушки, которая плутает по лесу?! Пусти меня, пусти! Она же на помощь зовет!

Эван, глянув на охотника исподлобья, недобро усмехнулся, показав вампирские клыки.

- Если не можешь Евангелину от чучела отличить, - зло рявкнул он, и его глаза заалели кровожадно, - так может, и женишься на чучелке?!

Меж тем стоны и плач девушки приближались со всех сторон. Евангелина словно металась по берегу, ломая сухой валежник, пробивалась к берегу, к спасению, и не могла выбраться.

- Сердца у вас нет! - проорал вырывающийся Акмаль, которого братья уже вдвоем удерживали.

- А у тебя мозгов! - огрызнулся Эван.

Однако, плачущий призрак терзал и его душу. И, хоть и обругал Акмаля, Эван прекрасно его понимал. Это была невыносимая мука - слушать, как плачет любимая девушка. И, хоть Эван ее и не чуял, его разум все больше и больше поддавался наваждению и тоже нашептывал: «А вдруг?»

- Да гореть вам в самом жарком котле самой старой ведьмы! - выкрикнул Эван, уже не в силах терпеть. Его верный ритуальный нож сам прыгнул к нему в руку, и вампир легко преодолел небольшое расстояние между бортом яхты и берегом.

Заплаканная и растрепанная Евангелина в светлом платье стояла перед ним, и Эван весь дрожал - так хотелось подойти к ней, обнять и успокоить. Но он умел терпеть и держать себя в руках. Поэтому он не кинулся сломя голову к рыдающему призраку.

- Руку мне дай, - произнес он, протянув свою руку девушке.

Маленькая ладонь легла в его ладонь, и он, опустив глаза, увидел на пальце кольцо.

Свое кольцо, что подарил Евангелине на обручение.

С черным-черным камнем вместо живого, алого и рдеющего.

Вмиг нежная рука Евангелины превратилась в его руке в зеленоватую трехпалую грязную лапу. По лесу пробежал издевательский смех, повторенный сотней голосов.

- Сейчас мы тобою поужинаем... поужинаем... поуж-жинаем...

Ритуальный нож, взлетев, распорол светлое платье, коснулся еще живого сердца. Наблюдающие с борта яхты женихи завопили от ужаса, думая, что Эван сошел с ума и убил Евангелину, и ломанулись к берегу.

Но к ногам Эвана, корчась, упало какое-то уродливое черно-зеленое существо, завернутое в обрывки светлой грязноватой ткани, такое зубастое и страшное, что женихи, снова завопив, толпой бросились обратно, прочь от берега и от чудищ.

Яхту качало из стороны в сторону.

Гнома Ромео в ее трюме нестерпимо тошнило. Он обнимал якорь и страдал.

Хоть один уродец и пал от рук Эвана, других монстров, наступающих на него, это как будто не смутило. Они все еще хохотали, скрежетали зубами и бормотали что-то страшное про ужин.

Эван отер потное лицо ладонью, улыбаясь, попробовал на вкус окровавленное лезвие.

- Не-ет, - пророкотал он внезапно жутким инфернальным голосом, распугивая окружающих его тварей. - Поужинаю сейчас я...

***

- Как-то быстро монстры кончились, - сказал Акмаль, затаскивая очередного дохлого страшного гоблина на борт. - Смотри, Эмиль, какая шкура крепкая, а? Ей сносу не будет. И красивая какая. Отмыть этих уродцев - и сапоги из них пошьем.

- Быстро! - фыркнул Эван, отирая белоснежные, но окровавленные когти об одежду. Он сердился. Всего ему пришлось перекусать и растерзать около двух десятков черных гоблинов, невкусных, тощих и жилистых, как крокодилы-заморыши. - Почему ты не слушаешь, что тебе говорят?

- Ты сам-то себя послушал? - спросил Акмаль, внимательно глянув на Эвана. - Когда сердце ведет, устоять невозможно. О. А этот почему живой?

Он деловито запустил руку в кучу гоблинов и раздобыл одного - мелкого, скрюченного, как сушеная лягушка. Гоблин огрызался, норовя тяпнуть охотника, и тот отвел его от себя подальше, удерживая за шкирку, как блохастого.

- Осторожнее с ним, - предупредил Эван. - Я укусил его.

Акмаль скривился.

- Вот ужас-то! Тащишь в рот всякую грязную дрянь! Зачем он тебе понадобился?

- Служить мне будет, - ответил Эван.

- Ни за что! - проскрежетал покусанный мерзким голосом. Эван выразительно посмотрел на него.

- Куда ж ты денешься, - снисходительно произнес он. Гоблин скрежетнул зубами и внезапно затих. Видимо, ощутил себя на грани голодного обморока. Крови он с утра не пил.

- Ну, поговорим? - предложил деловито Эван, раскачивая перед носом у зубастой твари куском сочащегося кровью мяса, вырезанного из тушки своей добычи.

- Ку-у-ушать, - жалобно заскулил гоблин, крутясь в руке у Акмаля и протягивая когтистые лапы к лакомству.

- Где девушка, которую вы тут изображали передо мной? - деловито поинтересовался Эван. - Не пробуй мне врать. Вы ее видели во всех подробностях, иначе б не смогли обмануть даже этого ротозея, - он указал на Акмаля.

- Черный Дракон понес ее в Далекий замок, - облизываясь, ответил гоблин. - Туда.

И он махнул лапищей в сторону, откуда ветер нес запах духов.

- Жива она? - нетерпеливо спросил Роланд, вклинившись в процесс допроса с пристрастием. Гоблин злобно оскалился:

- А мне почем знать? Ты думаешь, Черный Дракон мне рассказывает все свои рецепты и делится, кого он съест на завтрак, а кого на обед?

Гоблин мерзко захохотал, увидев вытянувшееся лицо Роланда и, изловчившись, выхватил кусок мяса их рук Эвана.

- Вот черт! - ругнулся Эван.

- Драконы, - сердито просопел Роланд, - не едят людей!

- А гоблины не едят гоблинов, - ответил мерзкий твареныш, с аппетитом чавкая ляжкой погибшего товарища.

- По ручью туда добраться? - спросил Акмаль.

- Ручей мелкий, - ответил гоблин, облизывая пальчики, - а яхта большая. Не пройдет. Но если пешком, то можно.

И он мерзко захихикал.

- Сожрут нас, - подытожил Акмаль.

- Не сожрут, - парировал Роланд самоуверенно.

- Это еще кто кого сожрет, - подхватил Эван.

- Если сожрут, то я соберу остатки и оживлю, - встрял некромант Алекс.

Михаль неприлично зафыркал.