Идущая сквозь сны (СИ) - Мун Лесана

Глава 21

Сухая трава, холодный ветер, но я этого не чувствую. Я вижу на краю обрыва знакомую фигуру и подхожу к ней.

— Надо же, всего месяц, 30 каких-то дней, понадобилось, чтобы ты снизошла ко мне. — я понимаю, что неподобающе разговариваю с Богиней, но в сердце нет страха, там вообще все пусто.

Она поворачивается и смотрит на меня своими жуткими синими провалами. Глаза древней сущности на лице маленькой девочки.

— А я что, девочка по вызову? Или как там у вас называют? Когда захотела, тогда и пришла.

Она садится на край обрыва, свешивает ноги вниз. У меня выбор: или я сажусь рядом, или разговариваю с ее спиной. Присаживаюсь возле нее.

— Я выполнила свой долг, помогла найти убийцу. Прошу тебя, помоги мне еще раз. Я согласна на любые условия. Верни его. Живым.

Она хитро смотрит, склонив голову набок.

— Даже если я скажу, что условием будет вернуть тебя назад, в твой мир?

На секунду я холодею. Она не может быть так жестока. Хотя…, о чем это я? Конечно может.

— Даже, если скажешь. Все равно, просьба моя останется такой же — смотрю ей прямо в глаза, пусть видит, что я абсолютно серьезна, это не каприз избалованного ребенка.

— Люди, что заставляет вас каждый раз стремиться к самоуничтожению?

— Не знаю. Любовь, быть может.

— Любовь?!!! — одним быстрым, почти не заметным глазу движением, она поднимается и нависает надо мной. Ее глаза нестерпимо горят, а изо рта торчат маленькие, но опасные и острые на вид клыки.

— Я не вижу любви. Я вижу непроходимую глупость. И черную неблагодарность. Зачем ты требуешь то, что не твое и не берешь того, что предназначено тебе? Боги подарили тебе такой шанс, дали мужчину, с которым у тебя будет сильное и красивое потомство, а ваша жажда друг друга будет только расти с каждым прожитым вместе днем! Разве это не подарок? Быть единственной для своего мужчины, быть желанной до седых волос? Так почему ты настойчиво отвергаешь этот дар?

— Потому что это не дар!

— Да? А может, ты просто настолько глупа, что не в состоянии отличить алмаз от стекла? В любом случае. Возврата назад нет. То, что случилось, не изменить.

Сказала и рассеялась фиолетовым туманом. Это была моя последняя надежда. Месяц я бегала в снах, пытаясь найти Нэйта, 30 дней я приходила в деревушку и пыталась найти возможность вернуться в прошлое, но видела только будущее, чужое, не свое. Это конец. От бессилия и усталости я ложусь навзничь в траву, слезы текут и текут, но не приносят облегчения. Ничто здесь больше его не приносит.

Просыпаюсь и осознаю, что кто-то меня тормошит и что-то громко говорит.

— Да сколько же это будет продолжаться! — узнаю голос его Высочества — Эми, проснись! Слышишь меня! Если слышишь — ответь, если нет — сейчас отнесу и кину тебя в ледяную ванну.

— Не надо ванну, я слышу — не узнаю свой голос, такой он слабый и охрипший.

Открываю глаза. Я сижу в кровати, передо мной Стефан, злой как не знаю кто. Тычет мне пиалу с какой-то жидкостью и маленький кусочек хлеба.

— Это мясной бульон, съешь при мне. — Садится в кресло рядом и выжидающе смотрит.

Молча ем, стараясь перебороть тошноту. Тут без вариантов, знаю этот взгляд. Не съем — затолкает силком. Рука, держащая пиалу, трясется, я кладу хлеб на одеяло и берусь двумя руками, делаю мелкие глотки.

— Я приду вечером, прикажу накрыть нам ужин. Надеюсь застать тебя в сознании и на балконе.

— Я хочу уехать.

— Что? — он резко наклоняется ко мне, в его глазах боль и злость.

— Я получила награду за поимку убийц и хочу уехать в свой особняк.

— Нет!

Вскидываю на него злые глаза и, видимо, он в них что-то такое читает, потому что снисходит до объяснений.

— Ты сейчас не выдержишь дорогу в усадьбу. Две недели. Если будешь нормально питаться, то сможешь уехать. Я даже выделю тебе стражу для сопровождения. А до того, никаких разговоров. Какая вообще может быть дорога, если ты даже сидеть ровно не можешь? До вечера!

Стефан уходит. Как раз вовремя, так как мой желудок сжимается в комок, и я срочно бегу в туалет, где меня феерично рвет мясным бульоном. Когда меня первый раз вырвало, я очень надеялась, что это последствия той единственной нашей ночи с Нэйтом. Умом я понимала, что это невозможно, но надежда — такое сильное и глупое чувство. Пришедшие ровно по расписанию женские недомогания, разбили меня вдребезги. Позже я поняла, что мое тело просто отвергает еду, как источник жизни. Я не хочу жить, если любимого рядом нет.

Вечером Стефан притащил лекаря. После осмотра был вынесен вердикт: здорова, но в крайней степени истощена. Лекарь подпитал меня магически, влив довольно много, было видно как ушел румянец на его лице, залегли тени под глазами. Выслуживается перед принцем. Не известно куда бы это зашло, если бы я довольно грубо не прервала сей акт самопожертвования. Пошатываясь, лекарь ушел. А принц потащил меня на балкон ужинать. Под его пристальным взглядом мне удалось запихнуть в себя немного овощей и при этом не чувствовать тошноту.

Так продолжалось целую неделю. Стефан каждый вечер приводил очередного лекаря, который сливал в меня довольно много магической энергии, а потом мы ужинали. Выглядеть и чувствовать себя я стала заметно лучше. И хотя я по-прежнему целый день не ела, только за ужином что-то, как птичка клевала, еда стала усваиваться, перестала вызывать отторжение.

Вот и сегодня, после еды, принц сдвинул наши кресла, отодвинув столик, и мы сидели, глядя на парк, на оранжевое небо. Он, как обычно, взял мою ладошку, чтобы гладить и массировать ее. Всю неделю, когда он это делал, я была бесчувственна. Сидела и смотрела в небо, вообще забывая и про принца, и про свою руку. Он уходил, возможно, даже огорченный, но мне не было дела до того. Как только он уйдет, я бежала переодеваться и ложиться спать, чтобы во сне увидеть того, по ком плачет моя душа.

Я воссоздала Нэйта по памяти, понимая, что он не настоящий, но мне было все равно. Я жила во снах. Там мы были вместе, жили семьей. С погружением в сон проблем не было. Я была настолько истощена, что засыпала, едва коснувшись подушки. Но в эту неделю, когда меня стали насыщать энергией, сон от меня бежал. Я могла долго ворочаться в постели, а заснуть далеко за полночь. Утром, чувствуя себя разбитой, хотела прилечь днем, но рядом все время была горничная и она же вечно находила мне какое-то занятие, отвлекая меня до самого вечера, пока придет Стефан.

Тайком я раздобыла почти десяток бутылочек с сонным зельем. Ходила в покои Главного Следователя, там в столе они и лежали. Я мечтала отбыть тут две недели и уехать в Баронство. И там, где меня никто не будет тревожить и занимать ерундой, я наконец-то, смогу погрузится в мир, где есть Нэйт.

Но сегодня все было не так, как обычно. Начиная с того, что ночью я заснула почти перед рассветом, заканчивая тем, что из-за магических подпиток я все равно ощущала бодрость, и сна не было ни в одном глазу. А еще это странное, подзабытое чувство. Какое-то волнение в груди.

Перевожу взгляд на свою ладонь в руках принца. И как ударом по голове, приходит осознание, что именно его манипуляции с моей рукой рождают это волнение. Забытое томление, желание. Чертова магическая привязка! А когда Стефан касается губами тонкой кожи, где бьется синяя венка, я не сдерживаю тихий стон. Тут же прикусываю губу, но он услышал. Моментально вскидывает на меня глаза, в которых радужки нет, одни зрачки. Хищный взгляд, собственнический и голодный. Против воли во мне вспыхивает ответный голод. И лучшее, что я успеваю придумать, это ляпнуть:

— Я хочу завтра уехать в подаренный особняк.

Глава 22

— Нет!

— Мне уже намного лучше. Возьму с собой горничную, — стараюсь говорить спокойно, убеждающим тоном — чтобы ты не волновался. Ты можешь приезжать меня проведывать, когда захочешь, я буду рада.

— Нет!

— Да почему же нет?! — я подымаюсь, забираю свою руку и захожу внутрь, понимая, что разговор будет нелегким и совершенно незачем, чтобы его слышали посторонние.