Идущая сквозь время (СИ) - Мун Лесана

Пролог

Впереди, моя девочка, жизни дальние дали…

Расти доброй, мечтай, чтобы не говорили

иди к мечте. Как бы не осуждали…

Даже если ты ангел — им не понравится

шепот крыльев.

Даже если ты без греха — в тебя полетят

проклятья…

Я тебе помогу не сломаться в нелегкий час.

Буду рядом. Любить, теплые волосы

гладить…

Побеждают, девочка, те, у кого внутри

небо, а это про нас.

Не объясняй никому…

Не мечи перед свиньями

бисер.

Оставайся собой и смело иди вперед.

Если злых языков все больше — ты к цели

ближе…

Собаки лают, девочка… А караван идет!

Анна Тукина

Пролог

Свет ночника едва освещает детскую комнату. Возле кроватей стоят обнявшись мужчина и женщина. Они с любовью смотрят на спящих девочек. Женщина с тревогой переспрашивает у мужчины:

— Нэйт, ты уверен?

— Эми, я бы не стал тебе говорить, если бы не был уверен. Именно Элиза пришла ко мне во сне накануне той облавы, где я чуть не погиб. Она сказала, чтобы когда я упаду, любым способом дошел, дополз, как угодно, но чтобы лежал левее от заброшенного особняка, на тропинке. А дальше она сказала, что мое дело просто лежать в нужном месте, а она побеспокоится, чтобы меня там нашли нужные люди. И улыбнулась вот этой своей задорной улыбкой. Она когда сегодня ко мне запрыгнула на колени и что-то сказала, а потом вот так вот усмехнулась, меня как молния ударила. Я вспомнил тот давний сон, а ведь я о нем не вспоминал много лет.

— Хорошо, об остальном давай поговорим у нас в спальне, а то девочек разбудим — женщина склоняется с поцелуем сначала возле одной кровати, а потом подходит к другой. Здесь она задерживается, чтобы поправить, как обычно, сползшее одеяло. Легко убирает светлые прядки с лица спящей девочки и нежно целует в лоб.

Потом она берет за руку мужчину, и они, тихонько прикрыв двери, выходят.

Они заходят в спальню. Женщина устало садится на пуфик возле зеркала. Распускает волосы и берет расческу. Мужчина тут же подходит к ней и, ласково забрав у нее гребень, начинает расчесывать длинные каштановые пряди. Эмилия поднимает на мужа глаза и смотрит на него в отражении зеркала.

— Если у Элизы дар снов, то Раяна тогда маг смерти. Бедная моя крошка. Она такая робкая и нежная, как она справится?

— У нее есть мы. И сестра. Она не будет одна, семья ее защитит и поможет, если будет нужно.

— О, Нэйт, ты всегда знаешь, что мне сказать — в голосе женщины уже нет тревоги.

— Конечно. Ты же такая предсказуемая.

С возмущенным вскриком женщина подскакивает и хлопает ладонью по плечу мужчине.

— Нахал!

Он начинает смеяться, хватает ее ладошку и целует, она тоже улыбается, понимает, что он специально ее раззадорил. Поцелуи спускаются к тонкой коже, где бьется синяя венка, и с губ женщины слетает тихий вздох. Она прижимается к мужскому телу и подставляет губы для поцелуя. Он сначала дразнит ее, едва касаясь губ быстро и легко. Не сдержавшись, она сжимает руками его лицо с двух сторон и страстно целует, покусывая и приговаривая:

— Нахал, какой же ты нахал.

— Невыносимая моя — отвечает ей хрипловатым шепотом муж, развязывая пояс халатика, чтобы освободить ее такое любимое тело.

Глава 1

Спустя 2 года.

У нас сегодня день рождения. Конец весны. В воздухе пахнет цветами и именинным тортом. Скоро прибудут гости. А я никак не могу найти сестру. Раяна вечно где-то прячется. Иногда я очень удивляюсь, что мы двойняшки. Настолько мы разные и внешне и по характеру. Мама отправила меня найти сестру, чтобы мы вышли встречать гостей к их приезду. Особенно Его Величество, нашего дядю. Он каждый год приезжает и привозит самые лучшие подарки.

— Раяна! Янка! — складываю руки вокруг рта, сокращаю ее имя до домашнего, чтобы звук доносился дальше.

— Яяяяна!

Вот найду ее, дам подзатыльник. Знает же, как я жду дядю. Не могла хотя бы сегодня не устраивать концерты.

Нам сегодня 8 лет. Это знаменательная дата. В этот день просыпается магия. Бывает, она проявляется раньше, но первая волна магической силы накрывает именно в 8 лет. Следующая будет в 16. А дальше — зависит от многих факторов. У кого-то больше нет никаких «дальше», это их магический потолок. А кому-то везет больше — силы пребывают еще. В общем, тут не угадаешь.

Я еще ночью почувствовала что-то странное. Какое-то тепло в груди. А потом мне приснился чудной сон. Вроде я играю в домике в куклы, и тут заходит какая-то девушка. Я сначала пугаюсь, но когда она начинает рассказывать мне сказки про медвежонка Бо, я понимаю, что это моя мама, просто выглядит она немного иначе.

Утром я проснулась с ощущением, что стала выше и больше. Подбежала к зеркалу, но увидела, что внешне не изменилась. Те же светлые волосы, веснушки на носу, такой же рост. Растолкала сестру, залезла к ней в кровать. Стала расспрашивать не снилось ли ей чего-нибудь интересного. Нет ли ощущения бабочек в животе? Она ответила, что все как обычно, только в животе какой-то холод и пустота, будто она голодная. Я ответила, что сейчас буду убирать холод и принялась ее щекотать. И не останавливалась до тех пор, пока она не взмолилась и не пообещала выполнить любое мое желание.

Потом мы позавтракали и, переодевшись в красивые наряды, сделав прически, стали ждать гостей. А теперь сестра куда-то подевалась.

— Яна! — кричу что есть сил. Весь сад уже обошла, во всех ее любимых местах искала, все напрасно. Уже когда хочу вернуться в дом, сказать маме, что не нашла сестру, вдруг слышу какой-то странный звук. Прислушиваюсь. Звук идет из кустов справа. Я тихонько наклоняюсь и аккуратно, чтобы не испачкать нарядное платье, лезу в кусты. Оказываюсь между кустами, на мягкой травке и вижу сестру. Она сидит, сжавшись в комочек, и горько плачет. Подползаю к ней, обнимаю.

— Яна, ты чего? — я немного испугана. Сестра редко плачет, тем более вот так вот навзрыд, а это значит, что случилось что-то очень плохое.

Она поднимает заплаканное лицо, прозрачные зеленые глаза сейчас полны боли:

— Элиза, мне больно.

— Где, что болит? Давай позову маму, она обязательно поможет.

Я уже делаю движение, чтобы бежать за взрослыми, но сестра удерживает меня.

— Уже почти не болит, но выглядит плохо — и голос такой несчастный.

— Да что болит? Ты можешь конкретно сказать или показать? — я уже начинаю вспыхивать, терпение не мой конек, оно все сестре досталось.

Раяна приподнимает подол платья и вытягивает босую ногу.

— С утра нога болела. А потом я пошла погулять, и ее начало так сильно печь, как будто огнем. И теперь вот. Уродство это.

Мы обе смотрим на ее ногу. У сестры, в отличие от меня, очень белая и нежная кожа. И вот сейчас на этой нежной коже от пальчиков вверх по голени, спиралеобразно, нарисованы какие-то рисунки или буквы, непонятно. Черного цвета, выпуклые. Я провожу рукой по этим буквам. Нет, на коже не выступают, значит просто так кажется, что объемные. Я молчу. Не знаю, что сказать. А это со мной редко бывает, обычно я трещу без умолку. Видя мою реакцию, сестра опять начинает хлюпать носом.

— А мне даже нравится — говорю, чтоб ее успокоить. Сестра знает, что я никогда не вру. А я говорю ей неправду сейчас, даже не моргнув глазом. Потому что это мой самый близкий человек. И она очень напугана. А потому я через силу улыбаюсь и вру. Что угодно для нее и ради нее.

— Правда? Знаешь, уже не больно. Но как я могу показаться перед всеми с такими уродствами? Что же делать? — она смотрит на меня с надеждой. В нашей парочке я всегда зачинщица и всегда помогаю нам выпутаться, если мы во что-то влезем.

На нас одинакового фасона, но разных цветов платья, слегка закрывающие колени, и коротенькие кружевные носочки. Решение приходит мгновенно. Подскакиваю и бегу, на ходу кричу сестре:

— Сиди тут, я сейчас вернусь!

Забегаю к нам в комнату и сразу к комоду. Открываю ящик и начинаю быстро перебирать все, что там есть. Ничего подходящего. Открываю следующий, опять в спешке роюсь. Нашла! Хватаю находку и бегу назад в сад, надеясь, что никто меня сейчас не окликнет и не затормозит. Но все обходится. Запыхавшаяся, я ныряю в куст и сажусь возле Раяны.