Турнир Тринадцати женихов (СИ) - Шестрова Ольга
Финист рванул куда-то в сторону. И через секунду наш шут вёл к королю очаровательных пажей в чёрных бархатных костюмчиках.
— Ваши темнейшества! — советник упал на колени, склонив уродливую голову перед мальчишками. — Нашлис-с-сь…
— Да! — мальчики вопили хором. — Можем мы хотя бы тридцать первого декабря повеселиться?! И советник! Мы прикажем казнить вас, как только вернёмся домой! За большие заслуги перед Третьим королевством мы позволим вам самому выбрать вид казни!
— Советую повешение, — доверительно сказал Рест.
— Лучше лишение головы с помощью топора, — задумчиво сообщил Орест.
— Или окажем честь и собственноручно задушим! Мы как раз собирались пригласить танцевать принцессу Александру, она милая, жаль, добрая, но со временем это будет можно изменить! А ты нам всё испортил! Советник! — они проговорили это, будто выучили речь заранее. — Мы тебе записку оставили?
И направились ко мне:
— Ваше высочество! Вы нам понравились. Если среди тринадцати не найдётся достойного, лет через пять к вам посватаемся мы! — выпалили хорошенькие мальчики и продолжали. — Вам понравится у нас в королевстве!
— О! Я покажу вам свою личную пыточную мастерскую, — мечтательно улыбнулся Рест. — Такие новинки… никого не оставляют равнодушным!
— А я прочитаю вам самые интересные места из большой энциклопедии казней и пыток, — мило покраснел Орест. — В ней десять томов, а я перед сном перечитываю самые сложные!
Так это и есть два грозных тёмных императора?! Которыми у нас пугают непослушных детей?!
Я испытала потрясение.
— Принесите их темнейшествам, нашим августейшим братьям мороженого! — приказал король. — Клубничного, ванильного, фисташкового.
— И шоколадного, — облизнулись мальчики.
— И шоколадного! — согласился король. — Вы советник поднимитесь ко мне и отзовите ваших солдат, мы продолжим Снежный карнавал, пусть их темнейшества повеселятся.
Советник кивнул уродливой головой, покрытой зелёной чешуёй, и солдаты отступили во тьму, которую опять ловко вернули наши маги.
— Нам понравилось ваше королевство, — сообщили мальчишки, — приезжайте к нам в гости, принцесса Александра, мы вместе с вами будем допрашивать опасных заговорщиков, с пристрастием!
Думаю, из мальчишек получатся отличные маги-дознаватели, только игра добрый и злой дознаватели у них не выйдет. Они будут оба злыми.
Я попробовала клубничное мороженое и мигнула шуту. Он начал что-то рассказывать мальчишкам.
Мне не терпелось подслушать, о чём беседуют король и советник из Третьего мира. Я придвинулась к помосту, набросила заклинание слышимости на шёлк и навострила уши.
— Простите меня, ваше величество. Вот записка: белым по чёрному прописано, что я Бенедикт сто седьмой, требую за возвращение императоров заключения перемирия.
Отец коротко рассмеялся. Я знала, что сейчас он напряжён и собран, таким сухим и холодным был его смех.
— Что нам делить, советник? — король говорил очень спокойно.
— Ничего. Я за перемирие. Как у вас говорят? Худой мир лучше доброй ссоры? — отвечал ящер двумя вопросами на один.
— По рукам, — согласился король.
— По лапам, — уточнил ящер.
Зашуршали бумаги, булькнули чернила в магической чернильнице, коротко скрипнуло перо несколько раз.
— Ужас, как хорош-ш-шо! — прошипел ящер. — Война нам не нужна, она сгубит нашу экономику.
И императоры! Сбежали через портал сюда. Выпороть бы. Но нельзя! По закону темнейшеств наказывать запрещено. Они сами этот закон издали. Но приходится слушаться. Но вы не подумайте, ваше величество! Правильные ребята растут: если не пытают, то казнят, если не казнят, то допрашивают. Противоядие на раз-два любое сотворят. Оружием всяким пользоваться научены.
Король изредка вставлял слово. Ящер был счастлив выговориться перед случайным слушателем. Советник и не вспоминал, что его должны казнить, видимо, такие обещания в его жизни не были редкостью.
Я вернулась к шуту, рассказывающему какую-то страшную сказку мальчишкам. Восторг отразился на их очень красивых лицах.
— Ужасно, — одобрительно шептали они. — Никогда не слышали о такой казни…
Слушая слова шута, я будто видела, как шоколадно-коричневый пряничный человечек, с глазёнками и ротиком из яркой глазури, пищал в пасти хитрой лисицы, прикинувшейся глухой. Мальчишки хлопали в ладоши и вопили от восторга.
Финист рассказывал сказки, как никто другой. Герои оживали, я отметила зубастую ухмылку хитрой рыжей лисицы и яркие пуговки из глазури на тельце пряничного малышка. Мальчишки уточняли, как долго мучился пряничный человечек, по какому рецепту его можно испечь, чтобы скормить листреям. А я думала, что пока юным императорам так немного надо для счастья, а что будет потом? Но я отбросила все грустные мысли.
Сегодня буду танцевать и веселиться, а не размышлять о судьбах всего Семимирья!
Я оставила императоров с Финистом, приняв приглашение Митиля. Я смеялась его неловким шуткам, потом танцевала с Неледимом, с Андреасом и Сашкой. Кому поручил темнейшеств Финист, я не заметила, но после танца с церемонным и молчаливым Гаарветтом, передо мной встал шут, мрачный и не посмотревший на меня ни разу.
Он что продолжал ревновать?
Наивный.
Мне он был верным другом. Влюбиться в него я не могла. Пусть Ясень весь облетит, от желания выдать меня замуж за Финистом. Я не смогу!
Я крепко сжала ладонь шута, заставив посмотреть мне в лицо, шепнула:
— Как ты догадался, что пажи — темнейшества?
— Ресстарры, я читал, что у темнейшеств домашние питомцы — чёрные ресстарры, — тихо ответил он, его пальцы дрожали, глаза стали тёмно-зелёными.
Он потянулся ко мне, чтобы…
Чтобы поцеловать?
Но я изящно ускользнула из его объятий, тихо проговорив:
— Спасибо, милый Финист.
И шут, которого я считала благовоспитанным, едва слышно прошептал несколько затейливых крепких ругательств. Но моё настроение по-прежнему было прекрасным. Охрана справлялась. Короля не пытались убить. Ещё несколько минут и Снежный карнавал закончится.
Благополучно.
И тут раздался крик!
Растрёпанный Храбриани с покрасневшим лицом отправлял стражника в чёрной маске за магом-доктором.
— Что, что, что? Случилось?! — дёрнула я мэтра за карнавальный фиолетовый плащ.
— Король… он, он жив! — выдохнул Храбриани.
Я взбежала на помост так быстро, что задохнулась. Король был бледен, но не потерял сознание, из папиной руки скатился кубок. Вино алой лужей растеклось по синему шёлку.
— Это ядовитый сок древовидной вернии, только он пахнет сладкими грибами кхитрари, — наморщив нос, сказал поднявшийся за мной Рест. — Давай, Ори, противоядие номер два, смешаем с номером пятым.
Их темнейшества звякали хрустальными пробками. Запахло мятой и корицей, лимоном и кардамоном.
— Пейте, ваше величество, — Рест протянул отцу хрустальный флакон.
— Не бойтесь, мы не травим союзников, — серьёзно сказал Орест.
И я поняла, мальчишкам точно не по одиннадцать лет, их синие глаза смотрели на меня и короля по-стариковски.
Папа взглянул на меня, я кивнула, хотя сердце рвалось из груди, я была уверена, что противоядие поможет.
Король выпил одним глотком коричневатую жидкость, и его щёки порозовели, прибежавший через десять долгих минут маг-доктор, отметил точность составленного императорами противоядия.
В вине оказалась незначительная доза ядовитого сока. Гораздо больше его было в малиновом пирожном, которое король отдал пажу в алом костюмчике Второго королевства.
Тело пажа нашли на обитом шёлком зрительском кресле.
Я плакала.
— Не реви, — шептали за спиной темнейшества, — он умер красиво и мучительно!
— Ему было одиннадцать лет, как вам! — обернулась я к ним.
— Нам несколько больше, — со взрослыми смешками отвечали императоры, переглядываясь.
Я выдохнула, когда они распрощались и уехали к порталу для августейших особ, короля перенесли в его спальню, Храбриани пообещал осмотреть площадь.
