Турнир Тринадцати женихов (СИ) - Шестрова Ольга
И, наконец, я вырвалась, позади все заботы и тревоги! Мои глаза сияли, локоны солнечно сверкали в лучах.
Каким же восхитительным казался мне сейчас чудесный миг — начало Снежного карнавала! Сегодня не как всегда! Не потому, а вопреки всему я была необыкновенно бесстыдно счастлива. Предчувствие счастья иногда прекраснее самого счастья.
Король вышел на высокий серебристо-синий помост, сделанный специально для него.
Папа был такой красивый! В белоснежном костюме, в белом плаще, подбитом соболем, в детстве я обожала дёргать чёрные хвостики, в серебряной тяжёлой короне с синими острыми кристаллами.
На моего отца-короля с восторгом смотрели женщины: и совершенно юные хорошенькие девушки, и дамы, окружённые малышами.
Король спокойно выдержал все искристые влюблённые взгляды из прорезей ярких масок и начал свою речь. Его звучный голос разносился над толпой, радостно приветствующей своего короля.
Я вспомнила, как однажды спросила папу:
— Ты ведь попытаешься полюбить ещё раз?
— Нет, Сашка, — он серьёзно посмотрел на меня, — сначала я был женат на твоей маме, по нежной взаимной любви, а теперь я женат на своей работе, потому что корона… Ну, ты помнишь, доченька?
— Принцесса Александра Дерзкая! — выкрикнул король, и я взошла по узорной лестнице к нему.
Толпа захлопала.
— Рада открыть Снежный карнавал, дорогие подданные! — звонко сказала я, и буркнула под нос «фляй».
Бабочки подняли меня в небо.
Люди смеялись и одобрительно кричали моё имя, а я зорко оглядывала горожан с привычной высоты птичьего полёта.
Подозрительных было немало: вон тот наряженный золотым ясенем высокий господин, под его сверкающим плащом мог уместиться арбалет. И дама в широком платье, под такими юбками легко спрятать целый арсенал. И… Их было много, но сновали среди горожан стражи и маги-дознаватели в чёрном, зелёном и золотом.
Я выдохнула и пробормотала: «баттерфляй».
Снежный карнавал начинался с моего торжественного прохода по площади Карнавалов с пажами, которые сейчас появятся из воздуха и понесут мой шлейф. Я мигнула верховному магу, и тот взмахнул руками, словно дирижируя невидимым оркестром.
Я медленно опустилась на ступени и сошла в толпу, моя юбка из белых бабочек удлинялась на глазах. В толпе заахали, это появился первый паж в алом шёлке — цвет Второго королевства, он подхватил удлиняющийся шлейф. Я поздравляла горожан с открытием Снежного карнавала, стражи в чёрном доспехе и чёрных остроносых масках осторожно оттесняли особенно рьяных в сторону.
Вот шлейф стал совершенно невесомым, это взялись за него двое мальчиков в чёрном бархате — цвете Третьего мира. Изумлением и весёлыми криками зрители встретили и остальных четверых мальчишек в цветах королевств Семимирья.
Площадь из алого кирпича была отчищена от снега. Я медленно ступала по шестиугольным камням, улыбаясь горожанам и рассматривая семицветные фонарики на чёрных деревьях, магические копии золотого ясеня с синими и золотыми птицами на ветках, ледовые скульптуры победителя конкурса, пока закрытые позолоченной мешковиной.
Их покажут с первыми искрами праздничного салюта.
Как они напоминают нашу жизнь! Грубая серая мешковина обыденности, обрызганная золотом несбыточных надежд и невозможных фантазий, а внутри холодный прозрачный лёд, бесчувственный и прекрасный. Мне стало грустно, но я продолжала счастливо улыбаться.
Я благополучно прошла сквозь толпу и встала на второй ажурный помост, выкованный в виде стаи золотых птиц. Пажи отпустили шлейф и уселись на золотые ступеньки у моих ног.
— Веселитесь, дорогие гости! Снежный карнавал! — прокричала я.
И вспомнила, что сюрприза для женихов так и не придумала. Слишком много всего навалилось на меня вчера и сегодня.
Музыканты в золотых масках ударили по струнам чёрных гитар, зазвенели серебристыми бубнами и подули в длинные чёрные флейты. Затейливая мелодия подхватила и увлекла праздничную толпу в весёлую карнавальную пляску.
И горожанам стало не до моих женихов, выстроившихся в два ряда: вместе с Викторианом их было четырнадцать.
Мне же пришлось протанцевать несколько ярких па королевского вальса с каждым из них. Они улыбались, развевались синие плащи с вышитыми на бархате серебристыми и синими птицами. Блестела вышивка на синем шёлке их камзолов, ветерок раздувал завитые локоны.
Пальцы Финиста дрожали. На тёплую ладонь Митиля было приятно опереться. Неледим с отчаянной нежностью прижал меня к груди. Сашка вздрагивала и забывала движения.
Остальных я не запоминала, стараясь побыстрее отделаться от них, не забывая вежливо отвечать на их комплименты и улыбаться.
Первая карнавальная мелодия стихла.
Горожане устроились на сидениях по краям площади, затянутых синим и серебристым шёлком. Феи, ведьмы, демоны и другие герои легенд смеялись и болтали, пока на город не опустился синий волшебный вечер.
Маги создали вечернюю синеву днём.
Загорелись радужным разноцветьем фонарики.
Брызнули первые звёздочки карнавального фейерверка.
Я должна была снять заклинанием мешковину с каждой из семи статуй.
Распалась золотыми нитями ткань на первой ледяной статуе.
Это была я. Только семи метров в высоту, с сияющей улыбкой, локонами, рассыпавшимися по плечам, и одним золотым крылом вместо правой руки. Зрители ахали и шептались. И ещё шесть раз я произносила заклинание освобождения, и мешковина золотистым водопадом струилась по сверкающему в звёздах фейерверка льду. Принцесса Александра, танцующая, летящая на двух золотых крыльях, сладко спящая в огромном кресле и даже принцесса с лобастым волчонком на руках.
Если мне было вчера неясно, что чувствует ко мне Финист, то сегодня он во весь голос семь раз повторил своё признание в любви.
Только влюблённый мог увидеть во мне совершенство.
Хотя…
Имени победителя ещё не назвали.
И с Блэки стало всё понятно, похоже, это шут подкинул мне белого волка, а имя его знал, а не придумал.
— Мы сейчас услышим имя победителя конкурса ледяных скульптур! — провозгласил король на всю площадь.
Золотые и белые бабочки, точь-в-точь такие, как на моём платье, принесли белый конверт.
Я знала, чьё имя найду там.
Все уже догадались об этом.
Но я всё-таки надорвала бумагу и прочитала:
— Финист!
Горожане хлопали и повторяли его имя.
Финист изящно раскланялся. Он искал меня взглядом, но я смотрела в сторону, и он отвернулся, на миг его лицо потемнело, словно ясный месяц закрыла набежавшая туча, но скоро Финист улыбался прелестным дамам, наперебой щебечущим с красивым и талантливым юношей.
Возможно, с будущим королём!
ГЛАВА 7 Их темнейшества — императоры Третьего мира
Поддавшись искристому веселью, живости лёгкой музыки, я танцевала и смеялась со всеми. И скоро мне казалось, что я сама стала этой нарядной толпой, прикрытой масками, шёлком и бархатом, сияющей улыбками и скользящей в беспечном танце Снежного карнавала.
Я не забывала наблюдать за королём, а он не мог отвести восхищённого взгляда от ледяных принцесс и посматривал на Финиста.
Я согласилась танцевать с Викторианом, чувствуя, что теперь у него нет надо мной никакой власти, моя влюблённость в него была глупой и небезопасной выдумкой. Теперь он был для меня одним из придворных магов.
Я ощущала, что во мне изменилась какая-то частица, но ещё не могла разобраться, какая именно.
И вдруг…
Стало светло! Солнечный свет слепил глаза. Бесцветными стали включённые фонарики. Обессиленно сиял потерявший таинственные краски фейерверк.
Пять магов, создавших праздничную иллюзию, были схвачены пятью воинами в чёрных плащах. Сверкнули кинжалы.
— Ваше величество, Бенедикт сто седьмой! — на первой ступени королевского помоста стоял похожий на огромную зелёную ящерицу первый советник императора Третьего мира. — Вы обвиняетесь в похищении их императорских величеств! Вы силой удерживаете в Первом королевстве наших юных императоров!
