Татьяна Шмидко - Дежавю
– Оу, я уже сбилась со счета. Сколько у тебя недвижимости? И зачем тебе столько домов? Это же кошмар, ну честно! – сказала она с легким упреком и посмотрела мне в глаза.
Я было задумался и, покопавшись в своем обширном эго, сказал:
– Терпеть не могу гостиницы! Там столько запахов от всех предыдущих постояльцев! Создается впечатление, что я живу на оживленном перекрестке. А потом, я по привычке анализирую все, ну ты же знаешь. Мозг не может отключиться от вычисления и оценки возраста, цели пребывания, состояния здоровья. В общем, одна нервотрепка. В моем доме стоит минимум мебели и все вещи – только мои.
– А кровать там есть?
– Ну да, а как же еще? Для красоты стоит много лет. Между прочим, очень красивая и просторная…
– А прочная? – спросила Адель и так на меня посмотрела, что я понял две вещи: мы едем в Париж и кровати каюк.
– Ну, жизнь покажет, но если у тебя войдет в привычку крушить все кровати, то могу тебя успокоить – мои дома стоят по всему миру и тебе понадобиться не один год, чтобы все переломать!
– Как же романтично это звучит! Меня это заводит… – она тут же обхватила руками мою шею и подтянулась выше, чтобы поцеловать меня. Я закинул руки за голову и не сопротивлялся, пока в отдалении не послышался свист.
– Эти чертовы гуроны Кровавый Клык и Орлиный Коготь! Они, что, решили испортить нам медовый месяц? Иногда мне кажется, что я и за них вышла замуж! Они все время где-то поблизости!
– Адель, месяц? По-моему уже медовый год! И мои лучшие разведчики здесь по моему приглашению, выискивают кое-что. Ты не можешь себе представить, как Кровавый Клык полюбил эти места! Он носится по пустыне, обгоняя ветер, и даже хохочет от радости.
– Ну да, – сказала она, опускаясь в воду вместе со мной. – Но я рада слышать, что хоть кто-то разделяет мою любовь к этим местам.
– А ты знаешь, что примерно пять тысяч лет тому назад здесь были густые тропические леса и разгуливали боевые рептилии, которые сейчас называют динозаврами? Я как-то уничтожил один такой отряд, правда, получил вот этот шрам… – сказал я, протянув запястье, и получил массу положительных эмоций, когда увидел, как распахнулись от удивления глаза Адель.
– Ди… динозавр?! – спросила она и схватила мою руку, чтобы лучше рассмотреть след от зубов тиранозавра.
– Да, от него. Будешь себя хорошо вести – я расскажу тебе все подробнее!
Она смешно зажмурилась, а потом с горячностью сказала:
– Что? Что мне нужно сделать, чтобы ты рассказал про те времена?
Я закрыл глаза и начал перечислять, стараясь скрыть довольную усмешку:
– Ну, во-первых, ты перестанешь возвращать мне бриллианты, которые я тебе дарю.
Адель тихо взвизгнула и подняла указательный палец, чтобы что-то возразить, но перспектива узнать больше про мое прошлое и динозавров заставила ее сцепить зубы и промолчать. Я притворился, что ничего не видел и продолжил:
– Во-вторых, ты разрешишь мне построить в ближайшем городе медицинский центр имени Алимы… мои гуроны как раз нашли для него подходящее место.
– Что? Да берберы никогда туда не пойдут!
– Ты их плохо знаешь! Я разрешу им разбивать палатки на его территории и жечь костры.
– У тебя ничего не получится! – заявила она и резко встала, снова взволновав небесный свод.
Я немного забыл, о чем говорил, потому что залюбовался ее красотой. Бессмертие подчеркнуло все самое лучшее в ней – бархатистость кожи, прекрасные черты лица и идеальное тело. Но это была только внешняя сторона, а сокровенная красота внутреннего человека, раскрываясь с каждым днем, восхищала меня все больше. Адель с независимым видом сложила руки на груди и начала:
– Если бы ты знал их так же хорошо, как я, то ни за что такое бы не предложил. Они не доверяют современной медицине и верят только в силу заклинаний и фитотерапии. А если принять во внимание их отношение к жизни вообще…
Тут я ее перебил и сказал:
– В нашем отряде было всего трое людей: один был моим учителем, который меня создал, а остальные – его инженеры. Мы как раз исследовали территорию, чтобы уничтожить новые кладки велосерапторов, как на нас напали пятеро хорошо вооруженных противников…
Я испытующе посмотрел на Адель – она зажмурилась и сказала:
– Не честно так играть на моей любознательности!
Я поманил ее к себе, затем потянул за руку, и она смешно нахмурилась, словно размышляя – сдаваться или нет. Потом улыбнулась и сказала:
– Ну ладно, на этот раз победа за тобой! Придется берберам привыкать к палатам и гигиене! А мне пора одеваться, потому что я слышу, как Кровавый Клык ползет по краю провала сюда.
– Да, ему пора принять ванну, а нам поохотиться на трусливых дромадеров, но если повезет, то мы встретим кого-нибудь более кровожадного!
– Кого? Скорпиона? – спросил Кровавый Клык, смеясь.
– Орлиный Коготь убил последнего шакала сегодня, и вон – сидит и пялится на луну.
Адель испуганно села в воду, прикрыв грудь руками.
– Скажи ему, чтобы ушел, пока я не оденусь! – смущенно прошептала она.
– Он не смотрит, я же знаю, о чем он думает. Гуроны прекрасно воспитаны, уверяю тебя! – ответил я тоже шепотом, но решил войти в положение и помочь своей любимой жене.
Я вылез из воды и дошел до камня, где мы оставили одежду, потом принес Адель ее джинсы и футболку, чтобы она могла одеться и оделся сам.
Она сделала это со скоростью света, как обычно, потом подозрительно оглянулась, ища глазами гурона. Но он сидел спиной к нам и слушал пустыню.
– Ну что, могу я начать выполнять условия нашего соглашения? – спросил я, любуясь ее прекрасными глазами.
– О, да! У меня миллион вопросов! – сказала она и уже было открыла ротик, чтобы засыпать меня ими, как замолчала, потому что я на вытянутой руке перед ней держал небольшую коробочку.
– Что это? – спросила она строго.
– Это обмен на те четыре предложения из рассказа про мое прошлое.
Адель засопела носом и, стиснув губы, резко забрала коробочку. Она открыла ее без особого энтузиазма, но когда увидела то, что в ней лежит, восхищенно посмотрела на меня, сказав:
– Это ты придумал?
– Да. Ты помнишь их?
– Но это же чудесно! – сказала она и бросилась мне на шею, сбив с ног. – Я люблю тебя, Прайм!
– И я тебя, бесценная моя Адель! – и осторожно поцеловал ее, лежа на спине на теплом каменном полу пещеры.
Рядом с нами, в футляре, лежали серебряные гребни Адель, в которых красовались самые большие бриллианты, которые туда только смог вставить ювелир.
– Я просто не представляю, как вообще мог жить без тебя все эти бесконечные годы! – сказал ей.
