Мэгги Шайн - Сумеречные воспоминания
Она нахмурилась, и ее узкие брови почти сошлись на переносице.
— Я знаю тебя с самых первых минут твоего вампирского существования, Роланд, но никогда не замечала ни следа присутствия демона.
— Мне удавалось тщательно скрывать его, по крайней мере до настоящего момента, — ответил он, глядя в ее прекрасное лицо и гадая про себя, почему в ее присутствии ему так сложно сохранять контроль. Она, словно магнит, притягивала зверя, возвращая его к жизни. — Это чудовище жило во мне еще тогда, когда я был простым смертным.
— Но ты же был рыцарем, известным своим мужеством и доблестью и…
— Это всего лишь красивые слова, чтобы замаскировать страшную правду. Я в совершенстве овладел искусством ведения боя. Я был всего лишь талантливым убийцей, и никем иным.
Она напряглась в его руках.
— Ты заблуждаешься относительно себя. Демон, который, как ты утверждаешь, владеет тобой, не что иное, как воля к жизни. Времена, о которых мы говорим, были жестокими, и в сражении нужно было убивать, чтобы не быть убитым самому. Ты просто делал то, что было необходимо. — Она теснее прижалась к его шее.
Он ощущал ее боль так же остро, как свою собственную.
— Не отнимай платок от раны, Рианнон. У тебя снова начинается кровотечение.
Роланд покрепче прижал ее к себе и, преодолев оставшееся до стены расстояние, легко перепрыгнул через нее. Время обвинений и признаний вины прошло, сейчас важность представляла только Рианнон, жизнь которой медленно, но верно покидала тело. Роланд с удивлением почувствовал, что она словно забирает с собой его душу.
Он пронес ее на руках через пустынный внутренний двор с полуразрушенным фонтаном в центре, затем открыл скрипучую дверь. Чтобы затворить ее, ему пришлось поставить Рианнон на ноги.
С нижней ступеньки лестницы спрыгнула Пандора, и, подойдя к хозяйке, принялась тщательно изучать ее своими проницательными умными глазами. Подняв голову, пантера осторожно обнюхала пропитанную кровью блузку Рианнон и издала низкий тревожный рык.
— Привет, котенок. Не волнуйся, я не собираюсь умирать, — произнесла Рианнон, поглаживая свою любимицу одной рукой, прижимая другую к ране на талии.
Джейми сбежал по ступеням в сопровождении Фредерика. Мальчик остановился в ярде от Рианнон, и лицо его превратилось в гранитную маску ужаса, совсем не свойственную его юному возрасту.
Фредерик выступил вперед и, опустившись на колено, отнял от раны платок. Бросив один беглый взгляд на повреждение, он снова плотно прижал его.
— Плохи дела, — произнес он. — Нужно швы накладывать.
— В этом нет необходимости, — возразил Роланд, стараясь не показывать, что это заявление полностью выбило его из колеи. Швы. Он тут же представил, как ее чувствительную нежную кожу прокалывает острая игла, причиняя невыносимую боль.
Фредерик лишь головой покачал.
— Иначе кровотечения не остановишь.
Роланд судорожно сглотнул. До того, как Фредерика поразило умственное расстройство, сделавшее его во многом похожим на ребенка, он служил медиком в армии, поэтому в ранах разбирается прекрасно.
— Ей просто нужен покой.
— Глупости, — мягко возразила Рианнон. — Я, конечно, могу отдохнуть, но восстанавливающий сон придет ко мне лишь с рассветом, а к тому времени я истеку кровью.
Роланд почувствовал себя так, словно его ударили кулаком под дых. Она, конечно, безрассудная и временами надоедливая, но он не мог допустить, чтобы она скончалась у него на руках. Ему ненавистна была сама мысль об этом. Он посмотрел на Фредерика.
— Ты можешь сделать это?
Голубые глаза мужчины расширились от ужаса, и он отрицательно покачал головой, всем своим видом показывая, что эта идея ему не по душе.
— Зашей рану сам, Роланд, — уверенно произнесла Рианнон, превозмогая слабость. — В этом замке наверняка найдется иголка. А нитку можешь выдернуть из моей шелковой блузки. Она все равно безвозвратно испорчена.
Он посмотрел в ее медленно затуманивающиеся глаза, осознавая правоту ее слов. Представив в своих пальцах иголку, которой он прокалывает ее кожу, Роланд почувствовал дурноту, но тут же взял себя в руки. Конечно, он сделает для этой женщины все, что в его силах.
— Я принесу иглу, — тихо предложил Фредерик.
Развернувшись, он заковылял к каменным ступеням, держась за стену, словно боялся упасть.
Роланд снова подхватил Рианнон на руки и понес ее по сводчатым коридорам, ведущим в западное крыло. Тут раздался голос Джейми:
— Это Роджерс сделал, да?
Рианнон оторвала голову от его плеча, когда Роланд поворачивался лицом к дрожащему от гнева мальчику.
— Нет, Джеймисон, — ответила она, — это был человек, которого я никогда прежде не встречала.
— Он из ОПР?
Она лишь вздохнула.
— Точно не знаю.
Тогда Джейми устремил взгляд на своего опекуна:
— Ты убил его?
— Нет.
— Он был близок к этому, — быстро добавила Рианнон, словно защищая Роланда. — Мне пришлось настоять, чтобы он оставил нападавшего, пока нас не обнаружили агенты ОПР.
— Убийство не поправило бы ситуацию, Джеймисон, а только создало бы еще больше проблем.
Джейми упрямо покачал головой.
— Плохо. — Он снова воззрился на Роланда, и в его юных глазах светилась такая решимость, что вампиру стало не по себе. Он словно смотрелся в зеркало и видел там свое отражение в молодости. — Ладно, не важно, — добавил мальчик.
Посмотрев на Пандору, он просто склонил голову и прошел мимо, обогнав их, вперед по коридору в сопровождении пантеры.
Рианнон нахмурилась, всматриваясь в тускло освещенное пространство.
— Ты это видел? Он общается с моей кошкой!
Голос ее звучал осуждающе.
Рианнон сжала зубы и плотно зажмурилась. Рука Роланда, прокалывающая иголкой ее кожу, дрожала. Он завязал еще один тугой узел и обрезал нитку маленькими ножничками, а затем начал все сначала.
Роланд ловко снял с нее испорченную блузку и юбку, оставив в одной комбинации кремового цвета, покрытой пятнами крови. Рианнон лежала на спине на его кровати. В действительности он никогда не спал в этой постели, а держал ее в комнате только для виду. Прежде чем уложить Рианнон и преступить к неприятной процедуре, он застелил кровать свежей льняной простыней и накрыл мягким одеялом.
Роланд, чье лицо было мрачнее тучи, присел на краешек постели. Джейми стоял с другой стороны. Когда был наложен первый шов, вызвавший стон Рианнон, мальчик подался вперед и сжал ее руку. Она стискивала его ладонь все сильнее с каждым новым проколом иглой, но затем напомнила себе, что может переломать ребенку кости.
