Плетения Судьбы. Не потерять себя - Татьяна Мираббилис
Крепкий поцелуй расставил точки:
— «Блуждающий на воле дух спешит в свои пределы»***, сладкая. Завтра ты станешь моей навсегда. Я не прощаюсь…
«Вали как можно дальше! — сонный паралич рассеялся. Я тяжело раскрыла веки. Надо мною склонился Эристел. — Не может быть! Когда это господин Наг так изъяснятся начал? — Меня била мелкая дрожь. — Или все же не он?»
Озабоченный, пронизывающий взгляд ощупывал меня:
— Тебе что-то приснилось?
— Я не мышь!
— Кто?
— Не мышь я!
— Я знаю.
— Тогда почему?
Ох, как же я на это надеюсь. Губы еще ощущали чужой поцелуй. ЧУЖОЙ! Теперь это стало ясно. Ощущения вернулись. Я могла сравнивать.
— Ты давно здесь?
— Только пришел. Услышал твой обеспокоенный зов и вернулся порталом. Но ты так крепко спала, а потом резко проснулась.
Что-то я не готова ничего озвучивать. Потянула за край одеяла и натянула по самую шею. В глаза ректору было стыдно смотреть, а жениху тем более. Он где-то там вопросы решает, а я неизвестно с кем в постели нахожусь. Его постели. То ли мысли запретные проснулись, то ли явь и сон в одной плоскости сошлись. Только не заказывала я такого.
Эристел лишь бровь приподнял, наблюдая за моей нервной упаковкой в одеяло. Ну да, глупо. Можно сказать, сама на отношениях настояла и чудю сейчас. Но как рассказать? Кто поверит? Не я, точно. И он, вряд ли. Я ведь точно помню, укрытая была. А значит… нужно сменить тему.
— Почему ты так внезапно прервал нашу прогулку?
Напряженная складка легла через лоб мужчины.
— Я еще, наверное, нахожусь в болезненном состоянии повышенной осторожности. Думаю, мне показалось.
— Тогда и мне показалось. Да только вместе болеют только гриппом.
P.S.
1. «Мышь не шевельнулась. Клянусь… Я бы не поверил, когда бы не бесспорная порука моих же глаз»* — «Гамлет». В. Шекспир.
2. «Влажная звезда… Болела тьмой, как судный день…»**- «Гамлет». В. Шекспир.
3. «Блуждающий на воле дух спешит в свои пределы»*** — «Гамлет». В. Шекспир.
Часть 1. Глава 15
«Что за бред с мышью? Когда это я ее так называл?» — некромант нахмурился.
Зира осеклась, а у некроманта зашевелился пренеприятнейший червячок подозрения. Он дослушал ее вопрос. Что-то ответил и снова послушал. Потом наклонился к еще полусонной невесте и внимательно ощупал ее ауру — она была пористой и неоднородной.
— Что тебе снилось?
Он продолжал сканировать. Глубже. На тонком уровне. Тонкие, словно иглой пробитые каналы, наскоро смазанные. Негодяй спешил. Кто?! В его доме, за несколькими сильными щитами, на его невесту воздействовали извне. Мгновенная проверка охраны ничего не дала. Все работало исправно. Но факт вмешательства в сон Зиры был на лицо.
— Что тебе снилось, родная? Расскажи мне.
Девушка пыталась переводить тему, а он снова возвращал ее к этому вопросу.
— Я не помню.
Это была правда. Пробитые каналы восстанавливались быстро, как и аура девушки. Она выравнивалась на глазах, полностью стирая следы вмешательства. Вернись он немного позже, ничего бы не застал. И даже обрывки сна показались бы обоим бредом.
— Совсем-совсем ничего не помнишь?
Зира нахмурила лоб, силясь вспомнить.
— Неприятно было. Противно. Обещание вернуться… было.
Эристел побледнел. Все эти слова означали только одно, и он не знал, кому предъявить счет. А через пару минут Зира уже не помнила ничего. События сна стирались, словно надписи мелом на доске. И неизвестно, что ей навеяли, и что вызвало у нее такое отторжение.
На счет последнего у ректора были предположения — ужасно неприятные, но проверить стоило. Эристел обнял девушку. Она вздрогнула и затравленно взглянула в его глаза. Натянутое до подбородка одеяло только подтвердило предположения: его невесту добивались через ментал — странным способом, который Эристелу был непонятен.
О том, что пережила Зира во сне, мужчина запрещал себе думать. От этих мыслей хотелось убивать. Тьма рвалась из тела. Он терял над ней контроль. На лице девушки еще были остатки румянца, вспыхнувшего на ее щеках, пока она натягивала на себя одеяло, словно ее застукали за «странными» мыслями. Как ему нравился это румянец…
Эристел моргнул. Действия Зиры могли показаться нелогичными. Так бы и случилось, задержись он на пару минут или не ответь на ее зов. Но, абсолютно логичными, если предположить, что она сопротивлялась чему-то непонятному. От того и звала так, на грани истерики. Припозднись он — ничего не увидел бы, зато невеста в глазах сильно бы упала. Возможно, на это и был расчет негодяя: девушка должна была предстать в глазах жениха полной истеричкой. А зная «любовь» ректора к таким особам, можно было ожидать, что он сам от нее откажется. Рано или поздно. Вопрос «кто?». Но он пока нерешаем. Остался и еще один вопрос: «Почему на ее первый и второй зов Эристел не спешил вернуться? Почему тянул, когда всегда отслеживал даже дыхание невесты? И два ли зова он не услышал?»
Кто-то третий, достаточно ловкий, лез в их отношения. Забрать «дыхание» влюбленного мужчины — равнозначно убить его. Да просто разбить то, что с таким трудом достигалось, — это отобрать желание жить. Любой из этих вариантов не подходил Эристелу Нагу. И он готов был бороться до последнего за свою судьбу.
— Почему ты так внезапно прервал нашу прогулку?
Голос Зиры звучал словно издалека. Невеста сменила тему. Глубокая складка прорезала лоб некроманта. Он выпрямился и переплел руки на груди. Выпитая таблетка интенсивно рассасывалась, выплескивая в кровь все новые порции желания действовать и мешая думать. Но, черт возьми, время было крайне неподходящим.
— Я, наверное, еще не избавился до конца от болезненного состояния осторожности. Думаю, мне показалось.
— Тогда и мне показалось. Да только вместе болеют только гриппом.
О чем она? Что ей показалось? Последний вопрос он озвучил, наклонившись к Зире так близко, что запах девичьей кожи ударил по напряженным нервам. Чертова таблетка! В обычном состоянии она просто омолаживала. Но сейчас его организм был изнурен длительным восстановлением от отравления. Да и принята она была с определенным намерением. Был бы волком, уже выл бы… Тело напряглось. Оно желало скинуть эту оболочку, нырнуть в гибкую змеиную и обвиться вокруг этого пугливого существа.
Запах. Он сводил мужчину с ума. Эристел мысленно стонал и заставлял себя отвлечься, как мог. Предлагать консумацию отношений сейчас — бесчеловечно по отношению к Зире. Угнетенное состояние невесты — та еще радость. А жаль… «Какие у нее
