Дженнифер Арментраут - Эликсир
— Ты не можешь сидеть рядом со мной и играть в шахматы, agapi.
Ей плечи приподнялись.
— Мне нравится сидеть рядом с тобой.
Мне тоже нравилось. Я передвинул пешку вперёд, не забирая её пешки.
— А еще мне нравится, когда ты смеешься. — Она положила палец себе на губы, её брови нахмурились, пока она изучала доску. — Я думаю,ты мне просто нравишься.
Мой рот открылся, но из него ничего не вырвалось.
— Иногда я чувствую ... чувствую словно я должна сделать больше, — она приподняла ладью, — чем это. С моей жизнью. — Она поставила её на место и взглянула вверх, изучая моё лицо. — С тобой, тоже.
Я понимал, что мне надо ответить, но было чересчур много всего, что я хотел сказать.
Она подвинулась ближе и положила голову мне на плечо. Прошла секунда.
— У меня есть эти воспоминания. Некоторые, действительно, хорошие, а другие тёмные и багровые. — Она потёрлась щекой о моё плечо. — Я знаю, что есть больше... всего этого.
— Есть, — прошептал я, наблюдая как ресницы развернулись веером над её щеками, её губы приоткрылись.
— Мне нравится это. Мне нравится, когда ты обнимаешь меня ночью. Это кажется правильным ... настоящим. — Она призадумалась, ресницы взметнули вверх. — Спасибо тебе.
— Не за что. — Мой голос прозвучал заметно тягостно.
Алекс подняла голову, её губы съёжились.
— У меня создается впечатление, что ты не часто такое говоришь.
У меня спёрло дыхание. Клубок эмоций сформировался у меня в груди.
— Нет.
— Тебе нравится это? — Её взгляд был направлен на доску, её пальцы кружили над неверными фигурами.
— Конечно, нравится, agapi — я опустил руку ей на плечи и наклонился, прижав губы к её виску, затем к её подбородку. Её щеки приподнялись, когда на лице появилась улыбка, тоже произошло и с моей грудной клеткой, и этот комок в груди сжимался и сжимался. Я прижал лицо к копне волнистых волос и вдохнул.
Аполлон говорил, что знает на что такого рода любовь способна. И я, наконец, понял, почему Парис рискнул своей страной и своей кровью ради Елены. Эгоистично, да, но я понимал. Я сожгу дотла весь мир, если это потребуется, чтобы Алекс была в безопасности.
— Тук, тук — послышался голос Дикона.
Алекс напряглась.
Отодвинувшись от неё, я поднял взгляд. Он стоял в дверном проеме с легкой улыбкой на лице. Одёрнув руку, я встал, с удивлением обнаружив, что мои ноги ослабли.
Взгляд Алекс метался от моего брата ко мне, и она, должно быть, прочитала что-то в моих глазах, потому что она расслабилась и вернулась к шахматной доске.
— В чём дело? — спросил я.
Он неуверенно вошел в комнату.
— Ты как?
Мои губы дёрнулись.
— Играю в шахматы с Алекс.
— Вдохновляюще. — Дикон наблюдал за тем, как Алекс передвигала свои шахматные фигуры по доске в беспорядочном порядке. — Люк связывался с Оливией. Она со своей матерью и они присоединились к Лаадан. Они хотят приехать сюда.
— Если они с Лаадан, тогда я им доверяю. Хотя, согласуй это с Маркусом.
— Мне нравится Маркус. — Алекс поднялась и медленно переместилась ко мне.
Дикон приподнял бровь.
— Ну, это странно ...
— Дикон, — предостерёг я.
Алекс улыбнулась мне, держа слона в руках.
— Шах и мат?
Он сдавленно рассмеялся.
— Милостивые боги, она словно Человек дождя.
Ярость разносилась по мне настолько быстро, что у меня перед глазами встала красная пелена, а затем Алекс нахмурилась.
— Человек дождя это хорошо? — спросила она.
Делая шаг в направлении моего брата-идиота, я взорвался.
— Пошел к черту отсюда, пока я не задушил тебя.
Распахнув широко глаза, Дикон вскинул руки вверх.
— Тише, я просто пошутил. Я имел ввиду, да ладно, что она довольно непредсказуемая сейчас.
Гнев проносился по мне. Он был моим братом. Я любил его, но проклятье, он никогда не думает о том, что говорит. Понизив голос я сказал:
— Ты вообще понимаешь насколько это оскорбительно по отношению к Алекс?
Он моргнул, его щеки вспыхнули.
— Я не подумал...
— Действительно.
— Я не подразумевал что-либо такое, Айден. Извини. — Его взгляд переместился за меня и он нахмурился. — Мне действительно жаль.
Делая глубокий вдох, я позволил раскаленной ярости соскользнуть с моей раздражённой кожи.
— Я знаю. Это просто так ... — не было необходимости заканчивать фразу. Дикон знал. — Я не думал ... кричать на тебя. Просто предупреди Маркуса о Лаадан и Оливии. Хорошо?
Дикон выглядел так, будто он хотел сказать еще что-то, но благоразумно кивнул и вышел из комнаты.
Вздыхая, я развернулся.
— Алекс...
Место, где она стояла, опустело. Проклятье. Я должен был быть более осмотрительным. Кричать и угрожать выбить дерьмо из Дикона в её присутствии не было умным поступком. Я абсолютно забыл, что это была не Алекс.
Это была напуганная девочка.
Мои глаза осмотрели комнату, остановившись на двери шкафа для белья. Она была приоткрыта, открывая тонкую полоску темноты. Она не...
Мысль об Алекс — моей сильной, красивой и жизнерадостной Алекс — прячущейся в шкафу, убивала меня. В течение одного удара сердца, я не мог ни двигаться, ни дышать. Это я сотворил такое с ней — дал ей Эликсир, изменил её во что-то, что убегало, когда голоса повышались. И я хотел винить Сета за его влияние, за связь, которая сковала его с ней, которая привела нас к этому выбору, но я был тем, кто силой влил ей в рот Эликсир.
Мне не было прощения.
Отбрасывая в сторону крутящую смесь сожаления и ярости, я проделал свой путь к шкафу и медленно открыл двойные двери. Это был глубокий шкаф, с несколькими полками наверху, заполненными стеганными одеялами. Несколько бумажных пакетов для хранения одежды свешивались с перекладины. Мой взгляд упал вниз. Пять крошечных пальчиков выглядывало из пакета.
Я закрыл глаза и выругался себе под нос, затем я развёл пакеты в стороны. Алекс одёрнула ногу назад, и я мог услышать, как она перемещалась глубже в укромное место. Опустившись на колени, я нашел её, вжавшуюся в стену, прижимающую колени к груди с широко распахнутыми глазами.
— Ах, Алекс.
Она с опаской посмотрела на меня.
— Меня зовут Александрия.
И вот так запросто, все эти дни с попытками вытащить её из порождённой Эликсиром раковины были потеряны.
— Хорошо, — я сел, скрестив ноги, и взъерошил пальцами свои волосы, размышляя о том, как повести себя в этом случае. Как-то у Дикона были ночные кошмары, когда он был маленьким. Он не прятался в шкафу, но он кричал, словно фурия. Мне приходилось ему читать. Почему-то я сомневался, что это сработает сейчас. — Ты в порядке?
