Танго Предтеч - Юлия Ветрова
Вялотекущий конфликт достиг кульминации в середине декабря. Именно тогда по Академии пошли слухи, суть которых Дезмонд, как ему показалось, уловил сразу. Тут и там на них с Каленом бросали косые взгляды, которые тут же исчезали, стоило Дезмонду посмотреть на любопытствующего в упор. Однажды он не выдержал и, прижав одного такого любопытного к стенке за казарменным корпусом, хорошенько врезал ему пару раз.
— Что-то не так? — спросил он уже после этого.
— Кто тебе сказал? — тем не менее, бегающий взгляд жертвы говорил о том, что Дезмонд всё-таки попал в точку. Парень что-то знал.
Дезмонд замахнулся ещё раз и остановился, только услышав в ответ:
— Не надо! Я же ничего не говорил, это всё они…
— Кто они и что они говорят?
— Ну… я не знаю кто. Мне самому рассказал Мюрел из класса Веги.
— Рассказал что? — рыкнул Дезмонд и хорошенько встряхнул противника за шиворот, помогая сосредоточиться.
— Говорят… — студент почему-то покосился на Калена, стоящего рядом, но ничего противозаконного не делавшего, — говорят, кое-кто не должен учиться в классе Альфа. Говорят, не у всех чистая кровь.
Дезмонд не дослушал. Молча врезал ему в третий раз, теперь уже по лицу, так что несчастный покачнулся, а потом ещё раз дёрнул за шиворот.
— Значит так. Хочешь, чтобы мы с тобой больше не увиделись — скажи всем, что это враньё. И заодно скажи, что любой, до кого не дойдёт, позавидует твоему синяку. Пошёл вон.
Дезмонд отпустил свою жертву, подтолкнув напоследок, и обернулся к Калену, тяжело дыша.
— И что, ты будешь каждому морду бить? — поинтересовался тот флегматично.
— Есть другие предложения?
Разговор по душам повторился ещё трижды, но, как и предвидел Кален, сплетников было больше, чем можно было избить. Рано или поздно Дезмонд, скорее всего, нарвался бы на того, кто доложил бы обо всём офицерам, но вышло иначе.
К середине второй недели воспитательных работ со злыми языками, Дезмонд обнаружил человека, который не отводит взгляд и мерзко усмехается ему в лицо. Кто это, догадаться было нетрудно, и Дезмонд быстро связал два и два.
Столкнувшись с наглым взглядом голубых глаз на другом конце длинного библиотечного стола, Дезмонд встал с места и двинулся через зал, на ходу стягивая с запястья перчатку.
Когда перчатка хлопнулась на стол перед носом Рейвена Тао, тот чуть изогнул бровь, а затем откинулся на стуле и опустил задумчивый взгляд на этот предмет одежды. Двое его младших кузенов, сидевших по обе стороны стола, неприятно захихикали.
Рейвен несколько секунд рассматривал перчатку, как нечто вызывающее отвращение, а затем поднял взгляд на Дезмонда.
— Это что? — спросил он. — Приглашение на свидание?
Хихиканье стало громче.
— Можешь думать и так. Завтра на закате у статуи Громовержцу. На твоём месте я бы взял шпагу, а не букет цветов.
Рейвен мечтательно улыбнулся и поднял перчатку.
Хихиканье сменилось перешёптыванием, суть которого состояла в следующем: их обоих называли старомодными дураками. Рейвен прищурился и обвёл свиту взглядом, от чего шепоток моментально стих.
— Завтра на закате. У статуи Громовержцу, — подтвердил он. — Цветы я принесу. На могилу.
Дезмонд фыркнул и вернулся за свой конец стола.
Следующим утром он нервничал и всё надеялся отыскать того, на ком можно будет сорвать злость, но вместо этого нашёл Эмриса, который после завтрака оттащил его в сторону и легко встряхнул.
— Ты что, свихнулся? — прошипел Эмрис. — Вся Академия гудит как улей!
— Вся Академия гудела и так, — отрезал Дезмонд и отцепил от кителя его пальцы.
— А что ты будешь делать, если победишь? Убьёшь его? Только потому, что тебе показалось, что он что-то не то ляпнул о твоём приятеле?
— Что?
— Что ты не понял из моих слов? Тебе придётся его убить! Ты к этому готов?
— Что ты сказал про приятеля? При чём тут Кален?
— Хочешь сказать, это не из-за слухов о его происхождении? С чего, кстати, ты вообще решил, что их распускает Рейвен? Может, он и не воплощение вселенского добра, но трепаться за глаза не очень-то в его стиле.
— Эмрис, — сказал Дезмонд медленно, — в чём суть слухов?
Эмрис в недоумении посмотрел на него, а затем вздохнул и медленно произнёс:
— Герцогиня Фэроу не очень-то чистоплотна в своих любовных связях. И кто же будет её осуждать, если она герцогиня, к тому же прошедшая причащение? Но то, что рождение Калена точно совпадает по времени с одним её небольшим романом — отличный повод вышвырнуть его из класса Альфа. А желающих пройти туда вместо него выше крыши. На вашем месте я бы на них посмотрел, а не на Рейвена.
— Но он… — Дезмонд замешкался, внезапно поняв всю хрупкость своей доказательной системы, — он на меня смотрел… — закончил он растерянно.
Эмрис наградил его красноречивым взглядом.
— Мне не нравится этот высокомерный ублюдок, но на твоём месте я бы дважды подумал, прежде чем драться с ним. Он отлично владеет оружием, а ты проиграешь в любом случае — если он убьёт тебя, и если тебе придётся его убить.
Дезмонд потёр виски.
— Я тебя понял, — сказал он, — спасибо. Жаль, что ты не сказал всего этого раньше. Хотя, знаешь… Вряд ли это что-то могло изменить.
— Я не хотел повторять сплетни, — сказал Эмрис, — но, видимо, стоило. Если хочешь, я сообщу ему, что драться ты не будешь. Принесу извинения так, что все останутся довольны.
Глаза Дезмонда блеснули.
— Я извиняться не буду, — отрезал он.
— Но ты не прав!
— Хватит. Всем будет безразлично, почему я извинился. Меня назовут трусом.
— Лучше два живых труса, чем один мёртвый смельчак.
— Но живой трус будет один. И это буду я. Нет, Эмрис, — Дезмонд окончательно высвободился из его рук и двинулся прочь.
Солнце садилось рано, и сразу после тренировки по теории атмосферных полётов все ученики класса Альфа собрались у статуи Громовержца. Большинство из них не звали, но, как и говорил Эмрис, весть о предстоящем зрелище разлетелась быстро.
Последние лучи алого солнца озарили заснеженные ветки деревьев. Снег хрустел под сапогами, ложился на плечи собравшихся, оседал на плащах и тут же таял от тепла человеческих тел.
Дезмонд вынул шпагу из ножен и взмахнул ей в воздухе, примериваясь к весу. Заниматься фехтованием он начал раньше, чем ему исполнилось шесть, но в последние пять месяцев не держал в руках оружия, кроме тренировочной рапиры. Рейвен повторил его движение. Сейчас, в одинаковых ученических кителях, они были похожи как две капли воды — оба черноволосые, высокие и подвижные. Лица трудно было разглядеть
