Лавка магических сладостей госпожи Солары - Анна Алора
Сильвер опять взглянул на наручные часы и со вздохом облегчения стащил парик. Все. Пять часов вечера. И до утра ни-ка-ких имущественных и иных склок.
А сейчас… Сейчас его ждала Солара.
Мужчина запнулся. Ждала ли? В последнюю их встречу она выглядела такой желанной и такой… такой отстраненной. Ее глаза, голубые как весеннее небо, казалось, были полны непонятной тревоги.
Сильверу даже показалось, что она ему не рада. Совсем не рада.
Вот это было мужчине совершенно внове.
Сильвер всегда пользовался успехом у женщин. Высокий, широкоплечий, с копной непослушных черных как смоль волос, спускающихся до плеч. Штормовые серые глаза, высокие скулы и твердая линия губ. Да к тому же ямочка на подбородке. Любая была готова с ним практически на все.
Любая. Но не Солара.
Солара держалась с ним отстраненно практически с первой встречи. Поначалу Сильвер этому просто не поверил. Потом его это взбесило. А потом…потом Сильвер растерялся. И тогда, первый раз в жизни, он заперся в своем особняке и в одиночку выпил целый графин остужающего зелья. Ведь он что тогда подумал?
Сильвер подумал, что его опоили. Да-да, опоили. Подсунули завистники любовное зелье. А ну-ка, влюбись лир в обычную девушку.
Конечно, Солара не была такой такой уж обычной.
С магическим даром девушки простыми не бывают.
И только на следующее утро, когда Сильвер немного оклемался и понял, что охлаждающее зелье на него не подействовало совершенно, до него дошло, что никакого любовного зелья не было.
Ведь всякий знает, что охлаждающее зелье, которое, кстати, даже он достал с большим трудом, это отличное противоядие против любовного.
Значит…Значит, дело еще хуже. Он на самом деле влюбился.
Глава 21
С тех самых пор Сильвер не знал ни сна, ни покоя. Он и дня не мог прожить, чтобы хоть раз не бросить взгляд на девушку. Конечно, мужчина противился и самому чувству и своему желанию.
Не хватало еще, чтобы бургомистр обивал пороги у лавки магических сладостей.
Бой с собой Сильвер вел нешуточный. И в конце концов выиграл его. Просто стал заказывать один за другим свои любимые сладости именно у Солары. Конечно, не каждый день. Тут мужчина не давал себе послабления. А вот два раза в неделю… Нет, только два раза видеть ее бездонные голубые глаза и волнующуюся высокую грудь?
Нет, это слишком мало для него.
Три раза в неделю – этого тоже слишком мало…
Мало… Сильвер застонал как раненый зверь. Но большего ему не позволяла гордость.
О, эта гордость потомственного бургомистра…
“И учти, мальчик мой, – вспомнил он слова деда, – не вздумай бегать за женщинами. Они этого не любят. Сделай вид, что она тебе безразлична. А лучше всего - оказывай при ней внимание другой. Вот тогда ты добьешься успеха”, – дед довольно хмыкнул и понизил голос. Мимо как раз проходила бабушка, которая грозно на него посмотрела:
“Чему учишь ребенка, старый охальник!” – высокая, дородная лира Вилия покачала головой:
“Давай-ка, Сильвер, к столу”, – и Сильвер с радостью покинул деда. Ему тогда было лет десять, и противоположный пол пока не интересовал так уж сильно. А вот вкусно покушать сладостей, особенно из магической кондитерской, Сильвер любил.
Однако слова деда, как оказалось, запомнились ему навсегда. Собственно, обычно он так с женщинами и обращался.
Но вот с Соларой получилось иначе. Это она вела себя с ним так, как учил его дед.
Ну, или Сильверу так казалось.
В общем, не было на душе у градоначальника покоя.
Но в любом случае, даже если Солара к нему относится совсем не так, как он к ней…
В любом случае Сильвер очень бы не хотел, чтобы девушка пострадала от вернувшегося дядьки.
И вот сегодня вторник. Его ждет медовик. Сильвер поморщился. Вот почему он тогда сказал, что это - его любимый торт?
Просто Солара стояла рядом и спросила, какой же торт его любимый.
Она была рядом, на расстоянии вытянутой руки. Русые волосы убраны в косы, голубые глаза в пол лица сияли как ясный день…
Солара же улыбнулась тогда так солнечно, что у Сильвера чуть сердце не остановилось. Он и ткнул пальцем в витрину. Конечно, Сильвер и названия тогда не знал. Ткнул в первый попавшийся. Им и оказался медовик.
Вот с тех пор и заказывал он только этот торт. Ну, а что делать, раз сказал, что любимый?
Зато как радовалась соседская детвора, когда им доставался неожиданный десерт.
“Ну, хватит воспоминаний, – одернул себя Сильвер. – Вечер. Пора”.
Что это с ним?... Неужели он.. боится… Да быть не может!
Неужели он боится того, как сегодня Солара его встретит?
Он видел ее в пятницу.
Пятница… Целую вечность назад.
Сильвер вздохнул. Нахмурился и встал из-за стола. Он ведет себя просто недопустимо. Как влюбленный, неуверенный в себе подросток. Что сделала с ним эта девушка?
Когда же он наконец наберется смелости и поговорит с ней.
Мужчина горько усмехнулся.
Видел бы его сейчас покойный дед.
Сильвер покачал головой, глядя на свое отражение в оконном стекле.
Потом сжал кулаки и решительно прошептал:
“Сегодня. Я поговорю с ней сегодня”.
Мужчина нахлобучил парик на специальную подставку и пошел к дверям. Но только он взялся за ручку, как раздался мерзкий протяжный звук.
Сильвер остановился и хлопнул себя по лбу.
“Что за чертовщина со мной творится! И это называется бургомистр, – мужчина вернулся к столу.
“Забыл домовую книгу убрать в схрон, это же кому сказать. Нет, любовь до добра не доведет.”
Сильвер взял тяжело вздохнувшую книгу в руки, пробормотал:
– Прошу меня извинить, – и быстро отнес книгу в схрон. Книга гордо промолчала.
Она прекрасно знала свое место. Что бургомистр? Бургомистры приходят и уходят. А она, домовая книга, одна. Чтобы они все без нее делали, а?
Вот то-то, что ничего. Пропали бы.
Сильвер хмыкнул. Конечно, вряд ли он мог слышать сетования древнего манускрипта, но вот ход мыслей раритета представлял. Недаром в свое время он был одним из лучших адептов Академии магии. И если бы не смерть отца, бургомистра Лесино, то сейчас бы постигал магическую науку дальше.
Но куда деваться? Деваться некуда. И пришлось Сильверу взяться за управление городком. Должность-то наследственная, черт бы ее побрал. Щелчок пальцами. Дверь схрона захлопнулась и сравнялась со стенами. Никто, кроме него, не знал, где она находится. Даже Луний. Нет, Луний-то, конечно, предполагал. Да только толку
