Цунами, или Пусть не лезут - Нита Вольская

Ходить по городу с такой суммой денег было небезопасно, и я, поймав извозчика, поехала домой.

Оказавшись в комнате, наконец, смогла расслабится. Вся эта возня с платьем меня словно откинула назад на несколько дней – я в мельчайших подробностях вспомнила бал и балкон. И разревелась. Не знаю, что с этим измерением не так, но я здесь стала какая-то мягкотелая. Куда делась та Васька, которая всех мутузила на ринге и иногда не слабо отгребала сама? Ведь даже тогда, когда мне хорошо доставалось в ответ, я никогда не распускала нюни. Исключением была та ночь, накануне которой меня выгнали из университета, и отругали родители. Но даже тогда, я плакала от обиды на папу с мамой – самых близких моих людей. А тут – воспоминание о каком-то поцелуе, которых в моей жизни еще будет десятки, а может и сотни….

Не помню, как я уснула. Разбудила меня Мина. Оценила мой опухший вид, и ушла на кухню готовить. За ужином она все же решилась узнать в чем дело. Я рассказала о своем визите в комиссионку. Услышав сумму, которую я выручила за наряд, Эльмина присвистнула. А потом уточнила:

– Это за всё вместе, или туфли с перчатками оценивали отдельно?

Я замерла. Ужас нахлынул лавиной, как когда-то цунами, закинувшая меня в этот мир!

Мина, наблюдающая за моими переменами, перепугалась:

– Лиса, что случилось?! Лиса!!!

– В коробке с перчатками осталось письмо!

Казнить нельзя помиловать

– Какое письмо? – удивилась Мина.

Пришлось ей рассказать о том, – от кого оно, и что в нем было написано.

Девушка шокировано уставилась на меня:

– Ну ты даешь, Лиса! Значит не врали девчонки, когда говорили про тебя и владыку. – она таращилась на меня, как на диковинку. – И чего же ты замуж за правителя не пошла? Ааааа, у тебя же принципы! Знаешь, что я тебе скажу? Дура ты! Такими женихами разбрасываться! Да любая бы другая на твоем месте от радости штаны обделала. А ты отказала! И кому?! Самому властителю мира! Умалишенная, как есть! Больше я не нахожу никаких объяснений.

Она еще долго причитала и охала. А я погрузилась в размышления: если не успею вернуть письмо назад, то мне впору идти топиться. Где тут ближайший водоем? Конечно, в письме не было никакой государственной тайны, но владыка там недвусмысленно дал понять – чего он хочет и от кого. Да еще и писал он мне не в официальной форме, а как пишет влюбленный мужчина своей женщине. Не знаю, как он отреагирует, когда сплетни дойдут до Дворца. А они дойдут, в этом я не сомневалась. Уж такую новость местные клуши не пропустят. И самое страшное, что источником этих сплетен числиться буду я. Так, каждый в своих мыслях и причитаниях, мы убрали со стола, провели все вечерние процедуры, и разлеглись по своим постелям.

Мина все никак не могла успокоится:

– И все-таки я тебя не понимаю, Лиса. Ведь владыка такой мужчина! – протянула она с упором на слово «такой». – Не мужчина, а мечта!

– Вот и мечтай о нем! – надоело мне слушать ее стенания. – А у меня другие цели. Мне вообще теперь надо думать о том, как бы голову на плечах сохранить.

– Ой, тоже нашла об чем печалиться. Поговорят и успокоятся.

На утро я еще раньше Мины выскочила из дома, и помчалась по улице в сторону центра, пытаясь поймать местное «такси». Но как я не спешила, попала в центр только через два часа. Магазин уже был открыт. Я влетела внутрь, шумно дыша, и с порога накинулась на девушку:

– Мне нужна коробка с перчатками, которую я вчера вам сдала!

– Так наряд в полном комплекте вчера еще забрали. Мы даже не успели его на витрину выставить.

– Кто?

– Как кто? Покупательница.

– Как ее зовут? Где живет? – я уже не соображала, что несу.

– Да откуда мне знать?! – ошарашенно уставилась на меня девушка.

Ну всё! Мне крышка! Теперь жди неприятностей! С этими мыслями я вышла из магазина и побрела куда глаза глядят. Опомнилась на какой-то площади, у большого фонтана. Поймала пролетку и поехала домой, обдумывать свою дальнейшую жизнь.

Вечер прошел уныло. Мне ничего не хотелось. Мина пыталась меня расшевелить:

– Да перестань ты убиваться! Ты с ними (владыкой и принцами) вообще навряд ли еще когда-нибудь увидишься! Поэтому какая разница, что они о тебе подумают? Ничего сильно страшного не случилось! Все живы, и это главное!

– Это пока живы. У вас тут есть смертная казнь?

– Есть, – девушка с удивлением посмотрела на меня. – А тебе это зачем?

Проигнорировала ее вопрос, и задала встречный:

– И каким способом у вас убивают?

– Голову отрубают! Каким еще способом можно убить быстро и без мучений? У нас гуманное государство.

– Дааа? – удивилась я. – Гуманное, это когда вообще смертной казни нет.

– Да чего ты прицепилась к этой казни? – и тут до нее дошло, – Ты серьезно думаешь, что за такую ерунду тебя казнят?! Знаешь, прежде надо твою вину еще доказать. Может это письмо у тебя вообще украли! Так что успокойся и не придумывай то, чего нет.

Масштаб всей катастрофы мы осознали через два дня, когда в одной из местных газет напечатали это самое письмо, да еще и со ссылкой на меня – якобы я лично продала его газете. Вот тут уже перепугалась даже Эльмина, которая к этому письму вообще никакого отношения не имела. Взъерошенная примчалась домой с газетой в руках, и нервно заходила по комнате:

– Что теперь делать? Что же делать? – не переставала она задавать один и тот же вопрос в разных вариациях. На меня же, напротив, накатило какое-то равнодушие: какой смысл дергаться, если капкан захлопнулся?

Покружив по комнате, она остановилась возле меня:

– Я не пойму, а ты чего такая спокойная? – с упреком кинула она мне, как будто я обещала переживать вместе с ней, но слова не сдержала.

– А чего зря дергаться, все равно больше одного раза голову не отрубят.

– С ума, что ли, сошла? – выпучила на меня глаза подруга. – Казнить тебя точно не казнят, но вот в каземат посадить могут. За очернение чести владыки.

Она еще пометалась по комнате. Посмотрела на меня отрешенную, и решила взять дело в свои руки:

– Значит так! – начала она командным голосом, – Поскольку тебе все равно необходимо