Призыв ведьмы. Часть 3 - Эйлин Торен
А Рэтар вобрал с шумом воздух и рыкнул.
Её не переставала мучить вопрос — когда отпустит? Когда от того, что она делает ему хорошо, её саму нещадно раздирает во все стороны, а потом его поцелуи, и не перестанет так сшибать голову, будто он целует в первый раз. Будто она не чувствовала уже столько раз этого мужчину на себе, в себе, да везде.
Голова отключалась сразу. Выкручивало безвозвратно и оставаться в сознании составляло невообразимого труда.
"Боже, пожалуйста, можно я умру до того, как меня отпустит?"
Хэла даже не осознала приближение оргазма и накрыло с такой силой, что рассудок помутился. Рэтар не сдержался и взял её прямо на столе, в библиотеке, на той самой карте.
Трясло долго и судорожно и она даже не понимала, что он ей шепчет. На мгновение стало страшно, что оргазм сломал механику магии понимания речи и она разучилась понимать изарийский. Но нет. Рэтар ругнулся, и она к своему счастью поняла его, подтянул её и взял на руки, отнёс в свои покои.
Его зверь ревновал. Как бешеный. Потому что её в таком виде могли увидеть стражники на этаже и этого её достопочтенный феран стерпеть бы не смог.
И потом она скажет ему, что заговором отправила всех погулять немного, и что они конечно вернуться и даже ничего не заметят, но это потом.
А сейчас — ещё раз, теперь уже можно было раствориться в том, чего хотел он. А Рэтар всегда хотел ещё, ему всегда было мало. И снова до искр в глазах. Она в сравнении с ним была такой маленькой… этот его рост, руки сильные, ладони огроменные, что любая часть её тела становилась на фоне них такой прям миниатюрной. Рэтар был шикарен в своей мужской мощи и порой ведьма мучилась, что невозможно же, чтобы всё это богатство было для неё одной… но было!
Хэла уже даже перестала говорить себе, что стара для всего этого, перестала ковырять свои изъяны, потому что — ну, какие, чёрт, изъяны? Когда тебя хотят по нескольку раз за ночь, а на сон остаётся ничтожно мало времени?
"Ты прекрасна, Хэла, смирись!" — прошептала она внутри себя, заходясь от триумфа.
— Я теперь не смогу её спокойно надевать, — прохрипел Рэтар ведьме в плечо, когда наконец успокоился и теперь властно прижимал к себе её уставшее, но безумно довольное, чертовски радостное похотливое тело.
Она лениво фыркнула, глядя на валяющуюся рубаху, потому что “наплевать, не будешь носить ты — буду носить я”.
И тут её осенило:
— Сколько платьев ты мне заказал? — спросила она.
Почувствовала как феран напрягся, кажется готовый к очередному сражению.
— Хэла, — сколько обречённости было в этом возгласе, господи!
— Рэтар? — уркнула ведьма.
— Четыре, — вздохнул он, — с тем, что уже отдал.
— Хмм… и все из, как там?
— Ферха, — отозвался он.
— Одинаковые? — поинтересовалась Хэла.
— Нет, я просил разные, — потеряно ответил феран.
— Хорошо, — промурлыкала она, устраиваясь в нём удобнее, и физически почувствовала как его отпустило.
— Хорошо? — уточнил Рэтар осторожно.
— Да, — обыденно отозвалась Хэла. — И с тебя четыре сорочки.
— Правда? — кажется теперь осторожность переросла в неуверенность.
— Угу. Закажи, и из какой хочешь ткани. Дешёвой, дорогой, какая нравится, — она небрежно повела плечом. — И если захочется заказать из кёта, не буду против.
— Хэла? Что случилось? — а тут неуверенность переросла в озадаченность и сомнение.
— Передумать? — она глянула на него через плечо. Сколько там было всего. — Я могу носить и те, что у меня есть.
— Нет, я закажу, — он поцеловал её в плечо и заглянул в лицо. — Да?
— Да, — подтвердила ведьма и взгляд его стал таким счастливым. Невообразимо. Улыбнулась.
— Хорошо, — кивнул он, сгребая её в охапку и целуя куда придётся. — Хорошо!
Хэла рассмеялась. Действительно она была такой сложной для него? Как она не заметила.
— И всё-таки почему? — вот неугомонный мужик.
— Потому что не хочу, чтобы ты из-за меня волновался, — вздохнула она и обняла ладонями его лицо. — Потому что получается, что я капризничаю, вредничаю, как маленькая, по пустякам, а ты переживаешь из-за этой ерунды, будто тебе не хватает из-за чего переживать. И, да, у меня всё есть и мне хорошо, но раз тебе так сильно хочется подарить мне платье или сорочку, то божечки, дари, тем более, если это сделает тебя счастливым. Хоть немного. А мне больше и не надо.
— Хэла, — а вот теперь его действительно отпустило, стало тепло.
— И так уж и быть, выходить за стены одна не буду.
Внутри него разлилась благодарность, глаза полыхнули обожанием и кажется её ждёт ещё один грех, на этот раз томительный, долгий, полный неги и блаженства.
Глава 3
Милена открыла глаза и не поняла, где она. Потом осознание накрыло её с силой и ударило волной. Воспоминания о том, что произошло, ворвались наводнением. Эмоции, чувства, действия и… тени.
Она содрогнулась. Почему в момент, когда она их увидела, они поразили её, но не напугали так сильно, как сейчас. Когда она проснулась… а сколько она вообще спала?
Девушка пошевелилась.
— Мила? — белая ведьма увидела перед собой обеспокоенное лицо Лораны.
— Лорана? — отозвалась Милена, попытавшись улыбнуться.
— Хранят тебя души ушедших, — всплеснула руками серая. — Как я переживала! И хотя маг был, и Хэла сегодня приходила и сказала, что с тобой всё хорошо, но всё равно! Ой, как отрадно!
— А сколько я… спала? — она смутилась и реакции Лораны и тому, что немного с трудом получалось осознать происходящее.
— Почти четыре мирты, точнее вот четыре сейчас получается, как раз, — посчитала серая.
— Четыре? — почти задохнулась Мила. — Ничего себе.
— Надо встать, — погладила плечо белой ведьмы Лорана.
Шевелиться было страшно. Потому что вспоминая ту боль, которую она испытывала ещё до всего этого безумного кошмара, становилось не по себе.
— Давай помогу? — Лорана протянула Миле руку.
Ведьма кивнула и без проблем смогла сесть.
— Ого, — выдохнула она.
— Что? — спросила серая. — Болит?
— Нет, — отрицательно покачала головой Милена, потом нахмурилась, ожидая, что может это временный эффект какой, а потом улыбнулась. — Ничего не болит.
— Это Хэла, наверное, — улыбнулась ей в ответ Лорана.
— С Хэлой всё хорошо? — вспомнилось, что последний раз белая ведьма видела чёрную без сознания в руках ферана, после того, как женщина вобрала в себя все тени, что были в доме.
— Да, она сама только сегодня спустилась.
