65 метров (СИ) - Ахметова Елена

А еще я не хотела озвучивать очевидное. Разведется Фая или нет, разрешение на ребенка без согласия отца ей не получить.

Она это и сама понимала. Оттого и плакала, а не искала выход.

— Что-то наверняка можно сделать, — твердо произнесла тетя Алия и одарила меня выразительным взглядом, не прекращая гладить Фаю по спине.

Спина подрагивала. Под тонкой футболкой прорисовывались выпирающие позвонки.

— Подожди, — вздохнула я и снова запустила поисковик.

Но он никаких приемлемых опций не предложил. Ребенок, рожденный без согласия отца и допуска к воспитательной работе, подлежал изъятию из семьи. Уже одного этого было достаточно, чтобы отказаться от затеи. Государство умывало руки сразу же: медицинское обслуживание и курсы рожениц предстояло оплачивать из своего кармана. И если с этим я была вполне готова помочь, то размер штрафа за рождение ребенка без согласия отца вверг меня в глубокое уныние. Кажется, этим штрафом предполагалось полностью покрыть стоимость услуг детского дома до самого совершеннолетия — иначе я масштабов суммы объяснить не могла.

В лоб проблема не решалась, увы.

— Я поговорю с юристами, — сдалась я и уже потянулась к списку контактов, когда в дверь постучали.

Такой воспитанностью не мог похвастаться ни один станционный старожил, и я несколько опешила, но без раздумий разрешила войти — и ничуть не удивилась, когда на пороге нарисовался Дирк с включенным планшетом в руке.

— Вы еще не освободились? — он бросил быстрый взгляд на тетю Алию и сжавшуюся в комочек Фаю и заметно смутился, но не ушел. — Прибыла комиссия по расследованию аварии на «Новой Кубани».

— А отчет все еще не готов, — констатировала я и машинально проверила сообщения от инженера-бригадира, занимавшегося восстановлением «Королевны». Свежих не было. — Так. Скажите им, что сегодня старта на «Новую Кубань» не запланировано, и дайте им номер из резервного фонда, в мансарде еще должна быть свободная комната. Возможно, они захотят переговорить со следователями… — я запнулась, вспомнив разговор со Светланой, и досадливо поморщилась. Вряд ли она рассчитывала связать аварию на «Новой Кубани» с исчезновением Миты — это серьезно усложняло дело, а ей явно хотелось поскорее сдать его в архив. Пусть и как «висяк». Но всегда оставался Виртанен — и Ростислав, которому везде мерещился мировой заговор. — Передайте им контакты. Я загляну чуть позже.

— Ты собиралась поговорить с юристами, — с нажимом напомнила тетя Алия и покосилась на планшет в руках Дирка, неприязненно поджав губы. — Удели им время сегодня. Если есть еще какие-то срочные вопросы, я займусь. Мне несложно. Только… — она указала взглядом на дочь. Фая притихла, но все еще прятала лицо.

— Спасибо, — напряглась я, — но я сама справлюсь.

Тетя нахмурилась, и я приготовилась к долгим спорам, но сказать ничего не успела.

— К сожалению, комиссия настаивает на личном разговоре с госпожой Гильмутдиновой, поскольку она является собственницей «Королевны», — безупречно ровным голосом сообщил Дирк, не дав никому и рта раскрыть. — Кроме того, присутствие госпожи Гильмутдиновой срочно необходимо в бухгалтерии. Насколько мне известно, у вас нет права подписи.

— Так его можно передать, — пожала плечами тетя Алия, нисколько не смущенная бюрократическими проволочками.

На этот раз Дирк тактично промолчал, и я поспешила перехватить инициативу:

— На это уйма времени уйдет, пока подпись оформят и добавят в базу, — я неопределенно взмахнула рукой. — Давай я лучше сброшу тебе контакты юридического отдела и предупрежу их, чтобы выделили кого-нибудь проработать вопрос. Обрисуй им ситуацию, пусть думают.

Тетя недовольно покачала головой.

— Когда ты последний раз спала?

— Вчера, — честно ответила я, посчитав, что восстановительный сон после полета в ракете тоже считается. Полчаса, конечно, но все же лучше, чем ничего. — Я справлюсь, тетя, правда. Поговори с юристами, сейчас это важнее, — сказала я и поскорее выскочила в коридор, чтобы не нарваться на следующий виток спора о передаче права подписи.

Дирк невозмутимо вышел следом за мной и прикрыл за собой дверь.

— Что в бухгалтерии? — спросила я, когда он догнал меня. — Что-то с поставкой запасного комплекта фильтров?

— Нет, — невозмутимо отозвался Дирк и, подхватив меня под локоть, уверенно потащил к туристической зоне.

Административная часть была в противоположной стороне, и я притормозила, вынудив его остановиться. Дирк прижался плечом к стене рядом со мной и, вздохнув, признался:

— В бухгалтерии все в порядке, я соврал. Мне показалось, что вы не хотите допускать госпожу Гильмутдинову-старшую до управления станцией, поскольку у нее нет соответствующей квалификации, но вы слишком тактичны, чтобы сказать об этом прямо. Простите, если я позволил себе лишнее.

— Спасибо, — серьезно произнесла я, когда смогла подобрать отвалившуюся челюсть. — Вы меня спасли, Дирк.

Он смущенно пожал свободным плечом.

— Рад помочь.

— А куда мы, в таком случае, направлялись? — уточнила я.

Дирк, похоже, поставил себе целью сразить меня наповал в течение суток. Он робко улыбнулся и признался:

— В кафе. У вас не было времени позавтракать, а в комнате вас ни на секунду не оставляют в покое.

Глава 9.2

— В кафе тоже не оставят, — уверенно напророчила я, но все же позволила увлечь себя наверх. В том, что нас с Дирком однозначно не оставят наедине, были свои плюсы: я ещё не забыла обед с Ростиславом на «Новой Кубани» и не хотела бы снова оказаться в настолько неловкой ситуации. А другого шанса нормально позавтракать могло и не подвернуться.

Под кафе выделили площадку возле гостиницы, на втором уровне платформы. Станционная теснота и здесь играла немалую роль, и круглые столики расставили так часто, что пробираться между ними приходилось боком, зато с любого места открывался шикарный вид на беспокойное море и крошечную оранжерею, которая на самом деле не могла обеспечить гостей фруктами, но исправно приносила прибыль с экскурсий. Измученные однообразными коридорами кораблей и долгими перелетами экипажи частенько бывали готовы на любые безумства, чтобы хоть немного отвлечься и развеяться, и я давно пришла к выводу, что лучше уж в списке безумств окажется плата за то, чтобы нанюхаться гумуса под сенью неприхотливых пальм, чем возможность съехать паровозиком с водной горки, обрывающейся в открытое море.

Сама я на безумства не была готова вовсе, а потому демонстративно уселась в самом центре зала и вцепилась зубами в слегка отсыревший круассан, не размениваясь на светские беседы. Дирк невозмутимо занял стул напротив и принялся колдовать над смартфоном, лишь иногда отвлекаясь на кофе, и я не выдержала первой.

— Распоряжаетесь насчёт комиссии по расследованию причин аварии «Королевны»? — спросила я, когда он закончил набирать какое-то особо длинное сообщение.

Дирк тотчас положил руку со смартфоном на стол и вежливо улыбнулся.

— Комиссия размещена в резервном номере, — отчитался он. — Я направил к ним Ракеша и следователя Виртанена. Комиссия все равно захочет побеседовать именно с вами как с владелицей и страхователем, но у вас, по крайней мере, будет время позавтракать и подготовиться.

Я умиротворенно кивнула и несколько расслабилась. Разумеется, рановато.

— Если хотите, я могу также заняться юридическими вопросами касательно вашей кузины, — предложил Дирк.

Круассан моментально показался мне безвкусным.

— И много вы… слышали? — в последний момент я всё-таки взяла себя в руки и заменила обвинение в подслушивании на более тактичную формулировку.

А Дирк будто бы и не уловил, в чем проблема.

— Достаточно, чтобы понять, что разобраться в ситуации простыми легальными методами практически невозможно, — признался он. — Это незаконный ребёнок, и у Фаи нет подтверждённого права на воспитательскую деятельность. Она будет вынуждена отдать ребенка в детский дом и, по сути, провести последующие лет семь-восемь, выплачивая штраф за него. В течение этого времени ей будет отказано в том числе и в курсах приемных родителей, то есть она не сможет даже оформить опеку над собственным ребенком…