Елена Васильевна меняет профессию (СИ) - Ди Мельпомена
— Я думала, у нас в империи моногамия, — сквозь зубы процедила императрица. — Ты не султан, чтобы заводить наложниц.
Я сжал кулаки. Эта тварь ещё приказывать мне будет?! Рожает каждый год от русских государей! Пропихивает своё потомство на престол, ещё и возмущается! Укоротить бы ей язык…
Я занёс кулак над наглой бабой в надежде выбить из той дурь, когда меня окликнул знакомый женский голос.
— Стой, государь император!
Елена подошла ко мне и загородила собой напуганную Агриппину. Я вынуждено опустил кулак и сжал челюсти.
— Ты не встревай в семейные разборки, Елена Васильевна. Место своё знай.
Мне не хотелось ссориться с наложницей, но другого выхода из этой ситуации я не увидел.
Великая княгиня и бровью не повела, лишь сжала ладонь своей бывшей боярыни.
— Рукоприкладства не допущу. Уж не злись за то, Андрей Иванович.
Я не знал, что сказать и что сделать. Эти две женщины должны были грызться и рвать друг другу волосы за меня! Это неправильно! Так не должно быть!
Я молча развернулся и вышел из покоев. Говорить лишнего не хотелось, желание плоти также пропало. Но вот злость моя увеличилась многократно. Эти две ушлые бабы ещё пожалеют о своём решении! Пожалеют!
В это же время. Елена Васильевна.
Как только дверь за императором закрылась, Василиса с громким всхлипом упала на пол и зарыдала. Я присела рядом и, достав платок из кармана, протянула тот Агриппине.
— Не принимай близко к сердцу, Василиса. Он того не стоит.
— Он был так… нежен со мной… раньше… — вселенка всхлипывала у меня на плече.
— И со мной был нежен утром, когда решил, что я теперь принадлежу ему. Но это было словно сон. Нерегулярное добро — это зло, которое решило поразвлечься. Мы для него лишь женщины, которые должны за него бороться по его средневековой мужской логике. Но ведь мы с тобой достойны большего. Мы не обязаны ползать у Андрея в ногах и вилять хвостами. Не лей слёз по нему, он их недостоин.
Василиса вытерла влагу у глаз и со спокойной душой высморкалась.
— Ты, разумеется, права, но ведь Андрей Васильевич нам этого не простит.
— Я в его прощении не нуждаюсь. Как насчёт тебя?
— К чёрту его! — Василиса крепко прижалась ко мне. — Прости меня, Елена. Прости за всё.
— И ты прости меня, — я поцеловала молодую женщину в лоб и обняла.
Глава 10. Такие чудеса, что дыбом волоса
28 июля 1526 года. Агриппина Фёдоровна.
Обстановка в Кремле накалялась с каждым днём. После знаменитой ссоры прошло почти два месяца. Елена была холодна и делала вид, что ничего не произошло, она всё также ходила на заседания Боярской думы и проводила реформаторскую деятельность в империи. Я полагала, что Андрей Иванович отстранит своенравную Великую княгиню от власти, но этого не произошло. Почему? Думаю, император не хотел оказаться в глаз бояр и народа непостоянным в вопросах касающихся дел государства. Сегодня дал власть, завтра отобрал? Это может подорвать репутацию Андрея Ивановича, я так думаю.
Сам император полностью погрузился в управление державой, с Еленой общался исключительно по делам государства. Раньше я была бы этому рада, но сейчас всё изменилось. Я сохранила жизнь Великой княгине и ни на секунду об этом не пожалела!
Андрей ни с того ни с сего чуть не избил меня. Осознавать это до сих пор очень больно. Я думала, что между нами есть чувства. Если не любовь, то хотя бы понимание. Но этот средневековый мужлан, дорвавшийся до власти, оказался тираном. Если бы не Елена… боюсь себе представить, что было бы тогда. В прошлой жизни мне доводилось сталкиваться с домашним насилием. Это ужасно, это невыносимо, это неприемлемо. Благодаря Елене мне удалось этого избежать.
Елена. Я думала, что она мой враг в этой реальности. Думала, что без неё мне будет лучше и проще жить. Но на пороге смерти я осознала, что без Великой княгини я не выдержу. Окружающий мир так жесток, даже титул императрицы не защитит меня от гнева Андрея Ивановича — императора и моего мужа по совместительству. Елена никогда не держала на меня зла, чтобы я не творила, меня Великая княгиня не осуждала. Раньше я думала, что это слабость. Но сейчас я осознаю, что это огромная сила. Я бы так не смогла. Для меня это чересчур. Гордость, злоба, собственнические чувства — это сильнее моей доброты. Я люблю своего сына. Люблю Елену. Люблю её дочь. Они моя семья и я готова ради них на всё. Это придаёт мне силы жить дальше. Придаёт силы день за днём встречаться с императором и изображать в его сторону почтение и уважение. Хотя почти всегда хочется врезать Андрею, если уж быть честной. Такая рожа у него, что сама на оплеуху напрашивается.
— Государыня императрица! — служанка в спешке поклонилась.
— Что ещё? — я устало поднялась с кресла. Лучи солнца ударили мне прямо в глаза, и я зажмурилась.
— Государь император приказал… приказал устроить по всей империи смотрины… — проблеяла бедная девушка.
Я задержала дыхание. Смотрины? А я? В монастырь?! Нет!!!
— Смотрины… чтобы выбрать себе наложниц для гарема… — поспешила добавить служанка.
У меня отлегло от сердца, но как только я вслушалась в смысл сказанных слов, меня затрясло от гнева. Кабель!
— На заседании Боярской дума объявил? — уточнила я.
— Да, Агриппина Фёдоровна.
— Из боярских дочерей девок выбирать будут?!
— Да. А ещё из княжеских и дворянских, государыня.
— И что же бояре и князья?! Согласились?!
— Согласились.
— А Елена Васильевна?!
— За всё заседание по этой теме не обмолвилась.
Я вытерла со лба пот и присела. Это месть такая, Андрей?! Ну, это уже чересчур!
Я встала и решительно направилась в Грановитую палату. Закатить скандал? Нет. Встретить Елену Васильевну и всё с ней обсудить. Если будут новые наложницы, значит — появятся и дети. Законные или нет, вот в чём вопрос.
Интересно, как церковь отреагирует на этот финт ушами? Хотя и так уже известно. В последнее время православная церковь свои позиции значительно сдала, особенно после того как лишилась земель и дохода с них. Народ получил земли и спасибо говорит за это не попам, а власти, а именно Елене Васильевне, так вовремя провернувшей секуляризацию церковных и монастырских земель. Так что, Андрей Иванович под это дело не только гарем себе соберёт, но и ещё чего похуже. Никто и не заметит. В казне денег — куры не клюют. И опять спасибо Елене Васильевне. Бояре довольны и готовы своих дочерей подкладывать под императора, хоть и в качестве наложниц. Обсуждать семью Султана Тамерлана в Кремле любили, мягко сказать. Вот уже и пример начали брать.
В это же время. Андрей Иванович.
Моё решение — собрать гарем — было встречено боярами на «ура». Породниться со мной хотели многие. Сделать дочь наложницей унизительно? Так Великая княгиня вроде не жалуется, присутствует на каждом заседании Боярской думы, занимается политикой и ничего. Все живы-здоровы. Митрополит Даниил грозился проклясть, да его авторитет уже упал ниже некуда. Гарему быть! Елена и Агриппина ещё пожалеют, приползут ко мне на коленях и будут умолять меня навестить их холодной зимней ночью. А я ещё подумаю к кому идти и идти ли вообще!
Елена Васильевна поклонилась мне после того, как заседание закончилось, и направилась на выход из Грановитой палаты. А спустя несколько секунд снаружи раздался пронзительный женский визг, следом ещё один и ещё…
Я вылетел из Грановитой палаты следом за боярами, едва протолкнулся и обомлел. Великая княгиня лежала у подъёма на лестницу совсем бледная и безжизненная. Рядом как безумная кричала Агриппина Фёдоровна. Императрица была бледнее Елены, она кричала и рыдала, рыдала и кричала. Бояре столпились вокруг и с изумлением наблюдали.
— Лекаря! Позовите лекаря! — крикнул я, едва сбросив с тела оцепенение. Я стоял в метре от Великой княгини и боялся подойти. Я боялся, что уже ничего нельзя сделать. Боялся чуть ли не до обморока. Я дрожал, как овечий хвост.
