Юлия Григорьева - Дэланель. Первое задание
— Дэла, — он вдруг внимательно посмотрел на меня. — Еще немного, и я решу, что вы ревнуете.
— Вот еще! — возмутилась я.
Дайанар скользнул ко мне, обнял, отчего у меня перехватило дыхание, и поцеловал. Но тут возмущение поднялось жаркой волной. И думала я почему-то в этот момент, что вчера он так же целовал худосочную цыпу. Емкость со спорами оказалась у меня в руке, крышечка слетела, и я обвила его шею руками, переворачивая стеклянную трубочку так, чтобы ничего не попало на меня. Наставник сжал меня сильней, увлекаясь поцелуем. Очередная гадость тут же созрела в моей многомудрой голове, и я провела прием, опрокидывая его. Вот так, все успела сделать, а целуется пусть с цыпой. Изумленный взгляд медовых глаз и возмущенный вопль:
— Дэл-л-ла! — сотряс стены тренировочного зала.
— Вчера не нацеловались? — выдала я и, явно различив разгорающуюся ярость в глазах наставника, ринулась к брусьям.
Моя выходка обошлась мне прыжками, сальто и кульбитами, а так же ненавистным отжиманием. За что, спрашивается? Это он нарушил свое обещание не прикасаться ко мне. Хочет издеваться над кем-то пусть идет к цыпе, о чем я ему и сообщила, находясь под потолком. Дайанар взвился, и мы повторили все пройденное вместе. Я убегала с испуганным писком, он догонял с горящим взором. И это он еще не знает, что на нем поселилось. Догнать он меня догнал, опыт никуда не денешь, опять оттаскал за ухо и, уже успокоившийся, направился в душ. Я послушала, как включилась вода, и тихо заскулив от ужаса, осознание-то последствий выходок к некоторым приходят позже содеянного, рванула в ученический корпус, мечтая забиться в какую-нибудь щель.
* * *В комнате я прошла прямиком в шкаф и напрочь отказалась оттуда вылезать, даже за последнюю линкину конфету. Не выманивалась я сегодня из своего убежища ни под каким предлогом. Шкаф в нашей комнате- это тема для отдельного рассказа. В нем мы сидели по очереди с подругой, когда нам было стыдно. Чаще сидела я, потому что стыдно мне была очень часто и за многое. А сейчас мне было и стыдно, и страшно, и совсем не весело, как ожидалось. Я отчаянно страдала за последствия своей проделки и особенно за своего наставника. А если он не справится с плесенью? А если я больше не увижу мою вредную, противную, невыносимую желтоглазую сволочь? Его пробежка за мной уже активировал споры, потому что температура тела поднялась и поры открылись. А потом еще и катализатор… Может он уже похож на голубой лохматый кустик? У-у-у, мой бедный Дайанарчик, прости меня-а-а! Я утирала слезы и отказывалась идти на диалог с подругой.
— Ты все-таки решилась? — наконец, догадалась Линка, будто мы не обговаривали это половину ночи. — Что теперь будет, — выдохнула она и схватилась за ручку шкафа, стремясь присоединиться ко мне.
Но я уперлась, не желая не только выходить и разговаривать, но и позволить ей страдать в моем шкафу, там уже безраздельно царила я. Пока мы сражались за вход в жилище скорби, по громкому оповещению раздалось:
— Адепт Брайтис, к магистру, СРОЧНО!
— А-а-а-а! — заорала я. — Не пойду, он меня убьет или страже сда-а-аст!
— Иди, — пыхтела Линка. — Тебя зовут.
— Дура, Линка, куда ты меня гонишь? Плесень же ледийское растение! — орала я на нее из шкафа.
— А-а-а-а! — орала теперь подруга. — Зачем я связалась с тобой? Я же знаю, что от твоих выдумок хорошего не жди! Что теперь будет?!
— Лин, — упавшим голосом прошептала я. — И его мы втянули. Он ведь ничего не знал, но прислал эти злосчастные споры! Мой милый добрый Лин, что же я натворила.
— Брайтис! — рявкнул голос магистра без всяких громкоговорителей прямо в нашей комнате, и Линка завыла, а я замерла в своем шкафу. — Брайтис!
Самого магистра еще не было, но он тоже маг, потому орать мог на конкретного человека, где бы тот не находился, прямо из своего кабинета. Линка заметалась по комнате, и я с ужасом поняла, что она на грани. А хуже ледийки на грани только ледийка, перешедшая грань, нужен только последний толчок. Поэтому я даже дышать перестала. Я однажды видела начало линкиного превращения, но тогда она была зла вполовину меньше и смогла себя сдержать, а сейчас она была не только зла, но еще и в диком ужасе.
Последним толчком стала открывшаяся дверь и лысая голова господина Анеля, помощника главного по воспитательной части, точней наказательной. Я припала глазом к щелке между дверями шкафа и затаила дыхание, глядя как замерла Линка, как округлились глаза господина Анеля, а потом послышался утробный вой. Ледийка чуть склонилась вперед, форма начала трещать под бугрящимися мышцами, о наличии которых, глядя на миниатюрную Линку, невозможно было подумать. Господин Анель захлопнул дверь, спеша исчезнуть из поля зрения разъяренной Линки. Она на мгновение обернулась, и я отшатнулась вглубь шкафа, глядя на оскаленные клыки и черноту глаз, затопившую даже белки. Чудище подскочило к двери и с яростью раскрошила ее в несколько ударов мощных когтистых лап. Потом она выскочила в коридор, откуда послышались крики, визги и топот множества ног.
Ледийцы вели свой род от древних гогргулий. Они давно очеловечелись, имели высокоразвитое цивилизованное общество, но вот в моменты гнева или сильного испуга древняя кровь прорывалась наружу. Сейчас Линка неслась по коридорам ученического корпуса, сея разрушения, и остановить ее были в силах только сильные маги, а таких у нас было не так уж и много. Один покрывался плесенью, а второй ждал меня в своем кабинете, готовый порвать на части. Маги, конечно, на магистре и моем наставнике не заканчивались, но эти двое являлись вершиной магической пирамиды нашего жутко секретного учреждения. Что же теперь будет?.. И все потрясения сегодняшнего дня вели ко мне! Маленькой, бедненькой и несчастненькой мне… Да лучше бы я продолжала воровать вишни и пирожки в своем пансионе!
— Ловите ее! — орали в коридоре. — Она бежит к своей комнате, ловите, там Брайтис!
— У-у-у, — послышался торжествующий вой, и в комнату влетела в конец озверевшая Линка.
Она подлетела к моему шкафу, снесла одним ударом дверь и втиснула жуткую моду внутрь. Я вжалась в заднюю стенку, пытаясь слиться с одеждой. Горгулья уставилась на меня своими жуткими черными глазами.
— Линка-а, — тихо позвала я. — Ты чего? Ты это, успокойся.
Она схватила меня в железные объятья, жалобно заскулила, будто жалуясь. И я бы ее пожалела, вот только мои ребра отчаянно трещали под ее лапами, и я начала задыхаться. В это время в нашу комнату вбежал главный, в один момент оценил обстановку и махнул рукой. Меня будто ураганом вырвало из линкиных лап, чему она очень не обрадовалась и зарычала. А я, пролетев половину комнаты… завалилась с громким криком на пол в неизвестном мне доме. Отдышавшись, я встала и огляделась. Это был небольшой, но аккуратный дом. Хозяином был явно мужчина. В доме не было ни цветов, ни салфеточек или еще чего-нибудь, чем бы женщина украсила свое жилище. Все только необходимое. Еще в доме пахло гарью. Я прошлась, изучая скромную обстановку, а потом замерла, услышав тихие стоны. Сердце вдруг упало, почему-то я не сомневалась, что магистр отправил меня к Дайанару Гринольвису, чтобы я смогла оценить последствия своей выходки. Стоны снова послышались из-за дальней двери, а я замерла, не решаясь зайти туда. Так и стояла, представляя себе всякие ужасы, которые можно там увидеть. Но стыд и жалость взяли верх, и я решилась заглянуть в комнату.
