Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - Екатерина Гичко
— Я так сильно ему не нравлюсь?
— Ну ты и идиотка, — добродушно пробасил Вааш.
— Госпожа, вокруг же вас были люди, и вряд ли наагалей посчитал их дружелюбными. Вы женщина, а он сам был так слаб, что только на яд и мог надеяться.
— Не укусит так плюнет, — хохотнул Вааш.
Страх за друга больше его не терзал — Лилашею наагалей доверял полностью, — и Вааш с облегчением следил за дрожащим Ссадаши. На хвосте тот держался значительно лучше, чем на ногах, но передвигался исключительно по стеночке.
— Гады, — протяжно шипел он по-наагатиски, отползая подальше, — ненавижу вас. Ползите прочь. Нет, ты останься! — и яростный взгляд на непонимающую Дейну.
— Надо его отловить, разжать рот и поставить печать, — деловито перечислил Лилашей. — Наагалей, мне нужна ваша помощь. А то защита у него в полной мере так и не восстановилась, и он продолжает себя травить.
Дейна представила будущую потасовку, в которой два сильных нага скручивают слабого наагалея, который даже в таком состоянии думает о её защите, и заволновалась. Такой удар по достоинству! Да и… жалко его.
— Господин, вам нужно перестать выделять яд, — хранительница решила попытаться достучаться до разума наагалея. — Вы себе вредите. Если вы сдохнете, то как же позаботитесь обо мне?
Вааш и Лилашей с изумлением уставились на неё, и щёки женщины порозовели.
— Я не выделяю, — Ссадаши с достоинством мотнул головой и едва не бухнулся на пол.
— Он не осознает этого, — с сожалением протянул лекарь. — Увы, но говорить бесполезно.
— Но попытка во! — Вааш показал большой палец.
— Наагалей, заползайте справа, а я слева. И не помните его ради всех богов!
Наги расползлись в разные стороны и начали подбираться к Ссадаши. Тот, пьяно пошатываясь, с лютой злобой смотрел то на одного, то на другого и яростно щерил зубы. Когда «злодеям» оставалось проползти какие-то полсажени, наагалей неожиданно бросился между ними, да так быстро и ловко, что его не успели поймать даже хвостами. Впрочем, равновесием ему изменило, и Ссадаши растянулся на ковре прямо у ног Дейны. Та поспешила ему на помощь и с большим трудом подняла, пока наг с шипением отмахивался от «врагов» хвостом.
— Пошли прочь, скотоложцы! Эти ублюдки Миссэ и Доаш… Убью тварей!
Вааш и Лилашей озадаченно, но с понимаем переглянулись.
— Господин, всё хорошо, — Дейна прижала к себе дрожащего наагалея. — Вам просто дадут лекарство. И если вы выпьете его сами, то к вам даже никто не прикоснётся.
— Они и тебя сюда притащили? Или ты, — Ссадаши подозрительно сощурил безумные глаза, — всё же мужчина?
Так как говорил наг по-наагатински, Дейна его не поняла и вопросительно взглянула на господина Вааша. Тот поспешил отмахнуться:
— Не бери в голову.
— Нет, ты не мужчина, — Ссадаши уставился на грудь Дейны, — ты укротительница змеев.
— Госпожа, держите его покрепче. Если вдруг будет сильно вырываться лучше отпустите, — Лилашей не двигался, опасаясь, что отравленный наагалей может ненароком повредить женщине.
— Я не хочу к ним, — плаксиво протянул Ссадаши, и сердце Дейны дрогнуло.
Именно в этот момент он стал похож на наагалея, с которым она познакомилась. На нежного ребёнка. Жалость развернулась, опутала Дейну щупальцами, и она теснее прижала к себе нага. И упреждающе грозно посмотрела на господина Вааша и лекаря. Нет, она не хотела их отпугнуть, как-то невольно вышло.
— Господин, — Дейна посмотрела на наагалея и проникновенно произнесла, — если вы не ядовиты, то поцелуйте меня. Как в последний раз целовали. Глубоко, — голос зазвучал завораживающе вкрадчиво, — горячо, с языком.
Брови господина приподнялись, и он сам выпрямился, с изумлением смотря на женщину. Даже забыл про застывших «врагов». Хвост азартно шевельнулся, губы разошлись в предвкушающей улыбке, и Ссадаши склонился к губам Дейны.
И с яростным шипением отскочил, в ужасе распахнув глаза. Зашипев ещё раз, зло, протяжно и обиженно, наг метнулся к двери в спальню и, бросив на Дейну разочарованный и сердитый взгляд, скрылся внутри. Лекарь поторопился за ним.
— Ну ты даёшь, — одобрительно прогудел Вааш. — С сумасшедшими что ли, раньше дело имела?
— Нет, — тряхнула кудрями Дейна. — С безголовыми, но ответственными.
— Ничего с ним не будет! Поползает пару недель или месяц не ядовитый, а потом печать снимут, — вещал господин Вааш окружившим его охранникам наагалея. — Я вон всю жизнь не ядовитый и ничего, так справляюсь.
Наги ничего не сказали, но очень красноречиво посмотрели на его широкие плечи и мощный торс.
— Да и на кой ему яд? Он самого себя травит чаще, чем врагов.
Здесь охранники могли поспорить, ибо господин травил их не реже.
— Зато на время успокоится и поразмыслит, — понадеялся наагалея.
Даже Дейне это заявление показалось чересчур наивным, но она, как и все, молчала. Да и страшно было рот раскрывать. За её спиной стояли мрачные Оршош и Арреш. Мужчины ничего не говорили, только смотрели на неё и смотрели, и в глазах их явно читалось желание отодрать Дейну за уши: дядя тоже порой так глядел.
Дверь распахнулась, и в коридор выполз довольный-предовольный Лилашей.
— Всё, спит. А вы, госпожа, большая молодец! Он тут же перестал выделять яд и согласился прополоскать рот. Снотворным, — по лицу нага расползалась коварнейшая улыбка. — Так что спать я его уложил и печать на железы поставил. Пусть отдыхает и приходит в себя. А теперь ваша очередь.
Наг ткнул тонким пальцем в Дейну, а точнее в её грязную на животе рубаху, и хранительница невольно отшатнулась. Но на плечи опустились тяжёлые ладони, и Оршош с Аррешем подтолкнули её вперёд, а затем и вовсе запихнули в гостиную.
— Ну и что тут? — Дейна не успела опомниться, и лекарь задрал её рубашку.
Брови достойного нага поползли вверх.
— Оригинально… — лекарь растерянно хлопнул глазами. — Неужто помогает?
Дейна одёрнула рубаху, скрывая прилепленный к животу подорожник. Утром рана закровоточила, а чистых тряпок под рукой не оказалось. Ну она и приложила, что нашла, а потом задремала в телеге и про лист забыла. Ну он и присох
