Таверна «Усталый путник» - Кристина Фант
Эйден ждал, не сводя с меня пристального взгляда, а в моей голове в это время заполошно скакали крайне неприятные для него мысли.
Что он о себе возомнил? Да, он великолепно целуется, и меня кроет рядом с ним, я такого влечения никогда не испытывала к мужу. Но… Но! Где ухаживания, где романтика? Он хочет сразу получить право иметь со мной физическую близость. Ага. Проходили уже…
— Я не могу так сразу тебе ответить! — возмутилась я, но язык себе прикусила, не говорить же вслух, что это слишком нагло с его стороны.
— Сколько времени тебе нужно?
— Месяц. Как минимум!
То, что в обозначенный мной период мужчина должен был показать себя во всей красе и проявить свои лучшие качества, я не сказала. Но разве это не было понятно по умолчанию? Забегая вперед, скажу, что, оказывается, нет…
Я схватила Эйдена за плечи и запечатлела на его губах крепких поцелуй, затем развернулась и быстрым шагом направилась в таверну.
Я взлетела на второй этаж так, будто за мной гналась тысяча чертей, опрометью бросилась в ванную комнату, остановилась возле зеркала и…
— *** сын! — пораженно выдохнула я.
* * *
На шее, на самом видном месте красовался огромный засос, он был столь насыщенного красного цвета, что я, будучи сведуща в анатомии человеческого тела, поняла — завтра он станет сливового цвета, а заживать будет не меньше недели.
— Не может быть! — возмущенно выкрикнула я в воздух и потрясла кулаками. Гневно выдохнув, я призвала на голову Эйдена все небесные кары. Это ж надо!
Дожила! У меня и в юности таких оказий не случалось, и вот — получите распишитесь. Как же мне теперь скрывать его? Что обо мне подумают Аластор, Фентон и мыши? А самое страшное — что, если Таверна разболтает им, чем я весь вечер и всю ночь занималась с первым встречным?
Я замерла, прислушиваясь. Я до дрожи боялась услышать ехидный голос Таверны, но, к счастью, стояла тишина. Интересно, дома, обладающие сознанием, тоже спят? Наверное, да.
— И хорошо, — с облегчением пробормотала я. — И мне пора спать.
Быстро ополоснувшись и закутавшись в огромное пушистое полотенце, я добрела до кровати, рухнула на нее и, уже засыпая, со смешком прошептала:
— Как все-таки здорово иногда побыть неприличной женщиной.
* * *
Проснулась я от пристального взгляда. Еще не открывая глаз, поняла, что кто-то сидит совсем рядом со мной. И нет, это не пресловутое шестое чувство, просто этот кто-то слишком шумно дышал.
Я потихоньку открыла глаза и… тут же скривилась от пронзившей мою бедовую голову боли.
— Ох, — не сдержалась я и крепко зажмурилась, наивно предположив, что таким образом боль пройдет.
— Обильные возлияния вредны и коварны, — произнес прямо у меня над ухом приятный женский голос. — Чрезмерное систематическое употребление спиртосодержащих напитков чревато возникновением у человека зависимости, особенно быстро это происходит у особей женского пола. К тому же, через несколько часов после превышения допустимой нормы алкоголя, мы опустим, что на самом деле норма — это не употреблять алкоголь вовсе, можно наблюдать выраженное состояние интоксикации организма, как то: головные боли, головокружение, вспучивание живота, запор, диарея, нарушение сна, нарушение концентрации, отеки, сыпь, темные круги под глазами, озноб, слабость, вялость, рвота, потливость, боли в мышцах и суставах. Толерантность к алкоголю развивается очень быстро, что может привести к желанию увеличить объем употребляемых крепких напитков, что в свою очередь вызовет тяжелое отравление организма, которое сопровождается следующими симптомами: нарушение сознания, в редких случаях — потеря самоидентификации, приступы удушья, непроизвольные мочеиспускание и дефекация…
— Хватит, — вяло потребовала я, и так было тошно.
Я застонала от еще одного приступа боли, но глаза открыла, очень интересно стало, кто тут решил почитать мне нотации.
Рядом с моей головой на соседней подушке восседала немножко потрепанная черная сова, ее круглые желтые глаза строго смотрели на меня, а одно крыло было чуть приподнято, наверняка она размахивала им, когда читала лекцию о вреде алкоголя.
— Пурга, — солидно представилась сова и чопорно поклонилась.
— Татьяна, — откликнулась я и попыталась оторвать голову от подушки.
Это мое незатейливое движение вызвало столь острую боль в висках, что я бессильно распласталась на кровати, даже не порываясь застонать — вдруг, еще больнее станет.
— Татьяна, я помогу тебе, — мягко произнесла сова. — Но прежде ты должна пообещать, что не будешь допускать превышение относительно безопасной дозы алкоголя в день: 10 миллилитров этанола, что эквивалентно одному бокалу сухого красного вина объемом 150 миллилитров.
— Я вообще-то не пью… — удалось прошептать мне, а сама в ужасе подумала, это же во сколько раз я вчера превысила относительно безопасную дозу⁈
— Естественно.
Так саркастически на моей памяти еще никому не удавалось произнести вполне нейтральное по значению слово, да у подруги Ваксафара талант…
— Вот, выпей до дна.
Изящное движение крыла, и передо мной материализовался огроменный бокал, в него литр, наверное, вмещался, не меньше. Литр какой-то мутной, крайне неприятной на вид, жижи.
Дрожащей рукой я крепко ухватила бокал, затем, пораздумав, схватила его и второй, на всякий случай. Первый глоток и… чудом я не выплюнула эту гадость прямо на сову. Как я сдержалась, да еще и проглотила отвратительный напиток, до сих пор для меня загадка. Под пристальным взглядом желтых глаз я стушевалась, устыдилась и сделала второй глоток. Он оказался еще противнее первого!
— Я не смогу это выпить! — громко возмутилась я.
— Уже смогла, лиха беда начало, — ехидно отозвалась Пурга. — Обрати внимание, ты говоришь в полный голос и даже села. Как твоя голова?
Вынуждено я признала ее правоту, странно, но боль и впрямь притупилась.
Мерзкий, отвратительный, вонючий, тошнотворный, поганый, препротивный. С каждым придуманным для жуткого пойла эпитетом я делала большой глоток.
Фууу…
Он был соленый и сладкий одновременно, с комками, словно плохо сваренный кисель. Гадость!
Я зажмурилась, морально приготовилась и залпом допила до дна.
За этот подвиг я удостоилась ехидного прищура желтых глаз и вялых похлопываний крыльев.
— Вот и умница. Как самочувствие?
Я прислушалась к себе и с грустью констатировала:
— Немногим лучше.
— Тогда… Амбраха-лукия-нот! — выдала Пурга и грозно взмахнула крыльями.
Весь мой похмельный синдром как рукой сняло. Ну, или крылом. Подождите…
* * *
— Это ты что сейчас
