Действуем, сестра! Свадьбе быть? - Елена Коломеец
А потом мы пьем чай. И Хло восхищается чашечками из тонкого фарфора, а дед смеется и говорит, что теперь знает, что дарить нам на свадьбу. Я не знаю кто был прав, а кто виноват. Вероятнее всего, виноваты были все, как это обычно и случается. Я огорчен, что за этим столом нет ни мамы, и отца, но рад, что сижу за ним вместе с дедом.
Спать нас укладывают в гостевом домике, и мне приходится экстренно отправлять посыльного в расположение Грасса и в дом Моретти. От Зои с Роберто приходит ответное послание на две страницы с красочным рассказом драматического знакомства с родителями. А в конце приписка «Кстати, на выходных у нас свадьба, надеюсь, к этому времени вы выползите из родового гнезда».
— Даже боюсь себе представить, что устроила там твоя сестрица, что Моретти так быстро капитулировали, — не могу удержаться от подколки.
— Они просто поняли, что она — единственная, кто способен держать его в руках, — смеется Хло, а я понимаю, что, наверное, она права.
10. Зоя. Свадьба будет только на моих условиях!
Ничего не скажешь, знакомство с родителями Роберто вышло фееричным. Осколки из ковра, наверное, будут выбирать до конца недели. Нет, конечно, я как приличный человек, предложила оплатить и стекольщика, и убиральщика, и даже купить новый ковер, хоть он и стоит как весь наш дом в Рейвенхилле. Но, кажется, они были так взволнованы, что не поняли, что я имела в виду. Впрочем, упоминание о том, что нашей мастерской заинтересовался сам Грасс и в столице мы для получения императорского контракта, существенно примирило семейство Моретти с моей кандидатурой в качестве невестки. Но, мне кажется, единственная, кто была рада моему появлению, кроме Роберто, конечно, это Ариза. Видимо, ей самой не так уж хотелось выходить за него замуж.
— Так вы познакомились всего два месяца назад? — спрашивает Анна, мать Роберто, наливая мне чай.
Мы все сидим за столом в гостиной и пытаемся делать вид, что все нормально. Антонио, отцу Роберто, это стоило таких усилий, что я даже прониклась к нему уважением. Влети ко мне в гостиную кто-то на необузданной метле, я бы с ним церемониться точно не стала.
— Почти три, — киваю, подвигая к себе чашку, — Роберто пришел к нам чинить карету и остался, как работник.
— Ты работал? — переспрашивает Антонио. — В каретной мастерской?
— Ну, именно для мастерской я навыками не вышел. Это дело нашего золотого мастера — Реми, а я возничий, еще убирал по дому, следил за садом.
Видимо, ему доставляет удовольствие злить отца. Глядя, как глава семейства то наливается пунцовым цветом, то бледнеет, я начинаю переживать за его здоровье.
— Сынок, неужели для тебя не нашлось работы получше? — вздыхает Анна, подкладывая ему на тарелку кусочки пирога покрасивее. — Все-таки ты дипломированный боевой маг, с отличием!
— Ну вот я и применил полученные в академии знания. Не зря же мы битых четыре семестра учили бытовую магию.
Слушаю Роберто, а сама стараюсь не очень явно рассматривать его семью. Сестра напоминает мне Хло, хоть Лиззи и младше ее на пару лет. Но я не могу себе представить, чтобы Хлоя сидела с таким постным и унылым лицом, будто в церкви. Интересно, а если мы пригласим ее к себе погостить, родители отпустят? Хоть развеется. Я видела, как она смотрела на метлу, в этой девочке есть огонь, хоть и тщательно спрятанный.
Мои раздумья прерывает пауза в разговоре. Понимаю, что что-то пропустила и, подняв голову, смотрю на Роберто.
— Я говорю, что дело было вовсе не в мастерской, просто увидел тебя и понял, что пропал.
Смеется, а в глазах нежность. Интересно, так всегда было, а я не замечала или только теперь появилось?
— Каким жутким нахалом ты мне тогда показался.
— Что доказывает, как хорошо ты разбираешься в людях, — отвечает Роберто и перекладывает самый красивый кусочек пирога со своей тарелки на мою. Я, конечно, понимаю, что это в некотором роде декларация о намерениях, но все равно испытываю жуткое желание передать его дальше.
Вздохнув, Антонио тяжелым взглядом смотрит то на меня, то на Роберто, то на свою жену и наконец, подняв глаза к потолку, как видно, обратившись за поддержкой к Великой Лейне, говорит:
— Раз со свадьбой вопрос решенный, предлагаю обговорить детали. К следующему лету мы арендуем отель «Эль Пальмирон», там можно будет и разместить гостей, и провести само торжество. У них прекрасная бальная зала на пятьсот человек.
— А до следующего лета мы будем жить неженатые? Или ты предлагаешь нам держаться за ручки все это время?
Видно, что Роберто неприятно, что отец снова лезет в его дела, и он отвечает слишком нагло. Это даже меня задевает, но я не вмешиваюсь. Меня все равно никто не заставит сидеть и ждать исполнения чужих планов. В крайнем случае наша дурная метла все еще при нас.
— Мы готовы пойти на уступки, — продолжает он, — и устроить торжественную церемонию здесь, хотя нас с Зоей устроил бы и Рейвенхилл. Но не позднее чем на этих выходных.
Анна ахает, прижав ладонь ко рту, а Антонио снова начинает менять оттенки розового.
— Это невозможно, — сипит он, расстегивая верхнюю пуговицу воротника. — Одно платье придется шить не меньше месяца. А банкет? А гости? Музыканты в конце концов!
— Уверен, что в столице найдется хороший отель или бальный зал, в котором уже будут музыканты, украшения и кухня.
— И платье, — издевательски добавляет отец.
— За платьем я слетаю в Рейвенхилл, — вклиниваюсь в разговор, — у нас там прекрасная портниха с золотыми руками. Она все сделает за пару дней.
— Да женитесь вы хоть в мешке, — раздраженно говорит он, роняя с громким звяканьем ложечку на блюдце. — Все равно все по-своему делаете.
— Вот именно, пап, — неожиданно спокойно и дружелюбно говорит Роберто, — это все-таки наша свадьба. Позволь нам сделать все по-своему. Зои пусть едет спокойно за платьем, а я займусь остальным. Вы с мамой пригласите тех, кого бы вам хотелось видеть, а в остальном положитесь на меня.
— Хорошенькое же выйдет торжество, — бурчит Антонио, но уже не особенно грозно. И даже поглядывает на сына с оттенком
