Рыжий и черный - Татьяна Лаас
Эван кивком подтвердил свое согласие, рассматривая рисунок, который сделала Виктория: схематичный набросок расположения тела убитого в дереве. Руки как раз были над головой — видимо, чтобы легче доставать потом. Брок задумался, вспоминая:
— Рука удачи делается обычно из руки висельника, но висельник при этом должен быть вором. Причем хорошим вором, чтобы удача перешла к новому хозяину.
Картер вмешался — вот тут он точно мог подсказать:
— Я осматривал пальцы — они с прижизненными переломами. Если мальчишка и был вором, то не сильно и удачным — он не следил за пальцами. Для воров пальцы — все. Это их главный инструмент.
— Ясно, — вздохнула Виктория, и Брендон все же ожил, выпрямляясь и показываясь из глубин своего пальто, как кракен всплывает на поверхность:
— Не всегда для руки славы, она же рука удачи, она же светильник славы требуется рука хорошего вора. Любую руку можно доработать в процессе обработки. — он оглядел мужчин и предложил: — Сам процесс вымачивания в жире требует объяснения или…?
Вик вмешалась:
— Брендон, на твою ужасность никто не посягает. Давай без таких подробностей.
— Тогда я сказал все. — Татуированные руны на его лице полыхнули алыми искрами. Эван нахмурился и чуть подался вперед, вглядываясь в Брендона. Эван был магом, полностью выгоревшим в результате силового шторма. Он потерял возможность видеть эфир и взаимодействовать с ним. Только сейчас он готов был поклясться на свою правую руку, что явственно видел алые искры, пробегающие по рунам Брендона. И что бы это значило?
Брендон вновь закрыл глаза, оплывая в кресле, но Вик не дала ему заснуть:
— Можно еще вопрос?
Мужчина приоткрыл один недовольный жизнью глаз:
— Попытайтесь, лера Виктория.
Без воспоминаний отца Маркуса, удаленных из памяти Вик вчера, без его снисходительности и волнения за строптивого колдуна, воспринимать Брендона другом было тяжело. Он постоянно держал дистанцию, предпочитая одиночество. За все время он только пару раз обратился к ней по-дружески.
— Брендон…
— Даааа? — колдун пополз по креслу вниз, прячась за пальто.
Вик решительно сказала:
— Приблизительные сроки изготовления руки удачи известны?
Брендон пожал плечами — его движение было почти незаметно:
— От пары минут после смерти — как только палач отвернется, до нескольких лет — при попадании в тюрьму и возврате за рукой удачи в склеп. Был у меня и такой случай. — Уточнять, кем он был в той истории: колдуном, вернувшимся за рукой удачи, или храмовником, отслеживающим незаконный ритуал, — он не стал. Специально. Вот любит он шокировать людей!
Эван повернулся к Алистеру:
— Сержант…
Тот подобрался:
— Да, комиссар?
— Организуйте в той дорожной хижине наблюдение за деревом. Сегодня преступник вряд ли туда сунется, но мало ли.
Алистер понятливо кивнул:
— Уже к ночи полицейские будут на месте, не извольте сомневаться. Что-то еще?
Эван посмотрел на Вик, та пожала плечами:
— Пока больше ничего. Ждем результатов от Одли и от экспертов…
Дирижабль стал плавно снижаться, заходя на посадку. Загрохотала лебедка, выкидывающая гайдроп для причальной команды, ожидающей дирижабль у мачты. Скоро нос дирижабля уткнулся в стыковочный узел и прочно замер — можно было покидать гондолу, опять по веревочному трапу — даже у Полей памяти мало места для приземления огромной сигары дирижабля.
У причальной мачты полицейских ждали паромобили. Брок и Алистер собирались вернуться в Управление вместе с Вик. Санитары аккуратно, никуда не торопясь, грузили в парогрузовик труп, эксперты и Картер поспешили на общественный паровик.
Грег в стороне прощался с Лиз, уговаривая её:
— Не волнуйся, езжай в гостиницу, тебе надо отдохнуть.
Она, передергивая плечами под легким ветерком, летевшим с Полей памяти, продолжала настаивать:
— Может, мне все же поехать с тобой? Инквизиция — это опасное место.
— Все будет хорошо, честное слово. Езжай и не жди меня — я буду поздно: после инквизиции заеду в Управление, потом совещание у лер-мэра, потом Брок хотел меня видеть — кажется, он на полном серьезе собирается провести со мной разъяснительную беседу по поводу тебя, перед тем как отдать документы о разрыве помолвки.
Он осторожно поправил прядку волос, упавшую Лиз на лицо:
— Езжай. Поговори с Андре, сообщи, что все хорошо, и отдыхай — тебе трудно пришлось ночью. За мной присмотрит Кит. — он поймал её ладонь и поцеловал на прощание: — Все будет хорошо!
Брок залихватски свистнул на всю улицу, пугая случайных прохожих и голубей — те прыснули во все стороны. Он радостно прокричал под хлопанье голубиных крыльев:
— Лиз, бросай его — поехали с нами!
Она, сжимая ладонь Грега своими пальцами, резко обернулась к Броку:
— Вот еще! Я сама доберусь до гостиницы.
Её рука дернулась, и Грег с трудом удержал улыбку — кажется, Лиз хотела показать неприличный жест Броку, который, честно говоря, его заслужил. Рыжий притворно вздохнул:
— Узнаю Клермона — умирать будет, но сама доберется до дома! — он продолжал торчать в дверях паромобиля, словно до последнего надеялся, что Лиз передумает и, действительно, бросит Грега.
— Да лаааааан! — не удержалась она: — это когда это я еще умирала? Езжай, Жабер, а то я про розги вспомню!
Алистер не удержался и затащил Брока в паромобиль. Громко хлопнула, закрываясь, дверца. Паромобиль тронулся в путь.
Лиз обернулась на прощание к все так и стоящему рядом с ней Грегу и отважно поцеловала его в губы:
— Все равно буду ждать — возвращайся! — она резко развернулась и пошла прочь на остановку паровика.
Брендон подошел ближе и осторожно дернул Грега за рукав:
— Пойдем, болезный. Сдам тебя Марку.
Грег молча кивнул, продолжая взглядом провожать мелкую фигурку в мальчишечьей одежде. Он хотел убедиться, что с Лиз все будет хорошо. Брендон кашлянул. Грегу пришлось напоминать себе, что Лиз в состоянии позаботиться о себе сама.
Эван стоял у своего паромобиля, открыв пассажирскую дверцу:
— Грег, Брендон, идите сюда. Я с вами в инквизицию.
Брендон бросил на Грега подозрительный взгляд:
— Чего это он так за тебя волнуется? — алый эфир пробежался по его рунам на лице. — Ты еще что-то натворил, кроме сомнамбулизма?
Грег отрицательно качнул головой и направился к паромобилю Эвана — стоило узнать, что беспокоит Хейга-Ренара:
— Что-то не так? Ты парням не говорил, что поедешь с нами.
Ренар-Хейг закаменел, как всегда, когда волновался, и тихо сказал:
— Им не нужно знать, что я тоже одержим, как и ты.
* * *
В штабе инквизиции было бурно — в
