Ведьма для императора - Дарья Ву
— Нос чешется, и задница занемела, — ответила я честно.
Судя по хрипу, который он издал, господина такой ответ не устроил. Поэтому следом меня повели на другой участок внутри домашнего сада. Это был холмик, на котором росло невысокое, но широкое деревце с длинными ветвями и пушистой кроной. Под ним я окончательно замёрзла и раззевалась.
— Пора спать? — понадеялась я.
— Нет, пора в воду, — проговорил Коэн ровно.
Я осмотрелась. Помимо фонтанчика, водоёмов не имелось.
— Не-а, — упёрлась я, не желая лезть посреди ночи в холодную воду. — Так я точно простужусь.
— Раздевайся, а после закутаешься в сухую одежду, — подсказал господин.
— Знаете, что, господин? — спросила я стуча зубами. — Вы изверг!
— Знаю, — он довольно ухмыльнулся. — Ты не первая, кто так говорит. Раздевайся.
Глава 21
Сузив глаза, я ждала, когда же господин заберёт свои слова обратно. Он ни то, что бы не извинялся, но даже отвернуться не пытался. Смотрел на меня своими чёрными глазами, а уголки его губ слегка приподнялись в подобии улыбки. Я запыхтела. Он выжидающе склонил голову. Я скрестила руки на груди. Он повторил требование раздеться.
— Не буду!
— Как скажешь.
Схватив меня за талию, он без предупреждения поднял меня с земли и, под мои крики недовольства, перенёс прямиком в фонтан. Холодная вода облизнула ноги, брызнула на спину и затылок. Потеряв дар речи от холода, я перестала кричать и во все глаза уставилась на господина.
— Теперь садись, — велел он, словно ничего необычного не произошло.
И почти сразу надавил мне на плечи, не позволяя ослушаться.
— Я рядом, — сказал тихо.
— Очень полегчало! — хотела бы огрызнуться я, но голос прозвучал предательски ломко.
— Закрой глаза, — никак не среагировал на мои слова господин, всё ещё держа меня за плечи.
Я дрожала всем телом, стучала зубами и пыхтела. Коэн молчал. Глаза я, всё же, закрыла. Прислушалась к плеску воды, то и дело роняющей на мою макушку прохладные капли. Хотелось выбраться, хотелось сжаться. Очень хотелось завернуться в пледик и выпить горячего сладкого чая, сидя возле костра или домашнего очага.
Спустя какое-то время я заскулила. Господин не среагировал и на это. Его руки ощущались всё меньше. То ли прижимать перестал, то ли постепенно ослаблял хватку. Вода больше не обжигала холодом ноги и талию, оказавшиеся под ней. И всё же я никак не могла сдержать дрожь, уверенная, что вот теперь точно простужусь и помру.
Как же хотелось тепла. Я бы лучше сидела перед костром, слушала его мерное потрескивание и засыпала в тепле. Можно ли спать сидя? А стоя?
Я совсем отвлеклась от воды и в какой-то момент поняла, что окончательно привыкла к холоду. На плечах не чувствовалась тяжесть рук господина. Отпустил? Я не знала, можно ли открывать глаза, но надеялась, что одну меня не оставили.
Водяные брызги ударялись о мокрую рубашку и волосы. Стекали по рукам. Я справилась с дыханием и дрожью. И вода нагрелась.
— Хорошо, — донёсся до меня приглушённый голос господина. — На сегодня хватит.
Открыв глаза, я с удивлением взглянула на мужчину. В тени ночи он выглядел особенно необычно. Его глаза как будто слегка светились. Кожа смотрелась бледнее обычного, а волосы серебрились под луной. Его руки, крепкие, сильные, с длинными, тонкими пальцами, подхватили меня под мышки и потянули из воды. Заворожённая я не сопротивлялась. Не понимала, что он делал. Лишь смотрела на губы, чьи уголки слегка приподнялись в подобии улыбки, перевела взгляд на кадык, скользнувший по шее при глотании. Моя одежда зашуршала, опадая на землю. Ветер дунул на голый позвоночник, и я опомнилась. Сжалась, накрыла руками сначала едва выпирающую грудь, затем пушок возле ног. Согнулась, прячась от беззастенчивого взгляда. Не сразу додумалась развести свои руки, одной прикрывая пространство между ног, а второй — грудь. Обиженно, не подбирая верных слов, всмотрелась в господина. Он отступил и продемонстрировал мокрый комок, в который превратились мои вещи. Затем господин стянул с себя верхнее одеяние. Нижняя, зелёная рубаха плотно прилегала к его телу. Верхняя накрыла мои плечи, передав мужского тепла и древесного аромата с нотками цитруса.
— Идём в дом, огненная капелька, — сказал он мягко.
Глава 22
Зелье готовить долго, так сказал господин.
На самом деле готовилось оно быстро. Я видела, сидела возле Коэна, пока он сам нарезал всякие корешки и высушенные частицы каких-то зверьков. Он разрешил мне помешивать варево длинной деревянной ложкой, пока оно, наполняя отдельную пристройку на территории особняка запахом давно нестираных носков, варилось в чане, выставленном на специальную подставку над очагом.
— Нам же не надо будет его пить? — понадеялась я и незамедлительно получила ответ.
Сейчас не надо. Зелью необходимо настаиваться неделю, потом уже господин варево процедит. После надо выпить.
Я поморщилась и сразу поинтересовалась, чем же мы займёмся на этой неделе. На это мне пообещали изнурительные тренировки и новый гардероб. Я осмотрела свои одежды, по мне так вполне нормальные. Коэн согласился, что не плохие, но не подходящие.
Господин распахнул бумажные двери пристройки, впустив и солнечный свет, и свежий воздух. Прошёл по веранде, совмещающей пристройку с основным домом, и скрылся в своём кабинете. Я осталась на веранде, прислушиваясь к звукам внутри. Оглядевшись по сторонам, я вдруг поняла, что здесь мне нравилось.
Нравился классический саадский дворик, отдающий роскошью своими объёмами. Нравилось широкое деревце на холмике, фонтанчик, обрамлённый небольшими камнями, каменистые дорожки и колокольчики над главным входом. Нравилось, что особняк прятался за высоким каменным забором, нравилось, что внутри дом полнился пространством и воздухом.
Мимо, высоко подняв попу, но опустив руки с влажной тряпкой к самому полу, шустро промчалась служанка. Она почти скользила от одного края веранды к другому и обратно.
— Вот, — сказал Коэн, выйдя из своего кабинета с очередной книгой в руках. — Это поможет лучше узнать внутренний огонь. Читай, а вечером спрошу. Швея придёт завтра.
Мне стало неловко от его доброты. Смущённо я прижала книжку к груди и сказала, что умею готовить, заботиться о животных, хотя оных не наблюдалось, а ещё могу по дому работать. Я думала, как ещё могу отблагодарить господина, а он улыбался, словно мои потуги казались смешными. Я обиженно замолчала.
— Как думаешь, для чего я держу слуг?
Замявшись и желая хоть немного спрятаться, ответила, что для работы по дому, вероятно.
— Правильно, — похвалил Коэн, опустив ладонь мне на голову и потрепав по волосам. — От тебя я подожду другую плату, когда
