Брак по-тиквийски 6. Жизнь после смерти - Натали Р.
Остатки джипа С20-Х48 так и не убрали, металлический каркас валялся внизу то ли памятником, то ли предостережением лихим автомобилистам. А на обочине — цветы. И табличка, прибитая к столбу: «Здесь погибла Тереза Ильтен. Будем помнить всегда!» Кто? Тильгримцы или ноккэмцы? Тереза не совладала с собой, остановила машину и разревелась от нахлынувших чувств.
До Ноккэма дотащилась уже в ночи. Подъехала к дому, открыла багажник… и внезапно осознала, что это дом, где они жили с Рино. Что она делает? Квартира Ильтенов больше им не принадлежит. Либо опечатана и ждет новых жильцов, либо в ней уже живут другие люди. Слава богу, что ночь. А если бы Тереза приехала днем и напоролась на кого-нибудь из соседей? На ту же госпожу Лентон, например? Вот бы она подивилась!
Квартира Хэнка располагалась на другом конце города. За прошедшие годы Тереза хорошо выучила дорогу, то и дело навещая Дени и Тюля, пока отец на службе. Поднялась на четвертый этаж, позвонила. Да, ночь, но ради гостьи Хэнк как-нибудь поднимет голову с подушки.
И ничего. Звонок, другой… Нет ответа. Тереза достала телефон, набрала номер — абонент вне зоны доступа. Черт! Как же она забыла? Хэнк свалил в очередной рейд. А ей теперь куковать перед запертой дверью.
Как теперь быть? Хэнк оставил ей ключи от дачи, но ключей от квартиры нет. Звонить Дени столь же бессмысленно, у парня тоже служба, не предполагающая, что он будет проводить дома сколь-нибудь продолжительное время. У кого еще есть ключи? У Тюля. Тюль в институте, институт в городе Кеммоито — это еще дальше, чем Синиэл. Надо вскрывать замок. У госпожи Ильтен был на примете хороший слесарь, но нынче она не решится обратиться к Камма. Камма и Винк — неплохие мужики, но не те, кому можно довериться в вопросах жизни и смерти. И она нашла телефон местного Центра бытового ремонта.
— Помогите мне! — запричитала она в трубку голосом беспомощной нежной барышни. — Я потеряла ключи, а муж в рейде. Я теперь стою под дверью и ужасно переживаю!
К счастью, центр работал круглосуточно, и дежурный слесарь там был. Он явился, поколдовал над дверью. Уже открыв, помог Терезе занести внутрь первую пару сумок. И только потом попросил документ, подтверждающий право проживания в данной квартире. Ночь ведь, добавил он извиняющимся тоном. Как приличная женщина оказалась на улице в такое неурочное время? Пустив неискреннюю слезу, Тереза поведала, будто приехала с дачи еще вечером, а потом долго стеснялась вызвать помощь: муж не одобряет, когда она обращается к посторонним мужчинам. Продемонстрировала ему справку Лики. А ведь будь дело днем, документ, вероятно, и не понадобился бы. Чудесное окно возможностей, чтобы обчищать квартиры, даже удивительно, что Тереза не слышала о подобных преступлениях. Госпожа Ильтен непременно высказала бы безопасникам свои соображения по этому поводу: вот, мол, слабое место, обратите внимание… Ныне контактам Терезы с ментами — конец.
Она перетаскала все сумки, ведра и мешки, завершила аренду машины и клацнула новым замком, закрывая за собой дверь чужой квартиры. Оставив вещи — разберу потом, — сполоснулась в душе, завернулась в большое полотенце и, сунув ноги в огромные тапки Хэнка, пошлепала в спальню. До сих пор она в эту комнату не заходила. Общались в основном на кухне, иногда она заглядывала в комнату мальчишек — проверить, убрано ли. Спальня хозяев — не то место, куда приглашают гостей, и не то, куда следует совать нос.
Сейчас Тереза была не гостьей. Правда, и не хозяйкой пока. Раздумывая о своем неопределенном статусе, она включила в спальне свет и осмотрелась. Широкая кровать со светло-зеленым шерстяным покрывалом, обои цвета хаки. По стенам развешаны фотографии в простых деревянных рамках, в глаза первым делом бросилось их с Хэнком общее фото на фоне дохлой терезии гигантской. Маленькие дети с Ликой — все трое, Реппе у нее на руках; и совсем недавнее фото двух уже взрослых парней. А вот молодой Хэнк в пустынном камуфляже с гранатометом, два таких же веселых молодых бойца рядом. Мужчина в возрасте с характерными чертами лица — судя по всему, отец. Матери нет, женщин не принято фотографировать, Лика явно попала в объектив лишь по той причине, что держала младенца Реппе. Только ей, Терезе, было плевать на традиции: если уж она хотела запечатлеться со своим трофеем, попробуй с ней поспорь.
Тереза свернула покрывало и открыла окно, чтобы впустить прохладу. На свежем воздухе лучше спится. Над крышами занимался рассвет, не самое подходящее время ложиться спать, но день и ночь в пути взяли свое. Тереза зевнула и забралась под одеяло.
Мы друг другу не подходим
Когда-то Хэнк радовался возвращению домой из рейда. Дома жена, дети… Было, ради чего жить. Жены больше нет, дети разъехались. Какой смысл возвращаться в пустую холодную квартиру? Подниматься не хотелось, он задержался у подъезда, поставив рюкзак на бордюр, и зажег сигарету. Надо, пожалуй, снова переводиться на Т2. Командование, что ни год, заводит об этом разговор и сулит повышение в звании. Опытных офицеров, со стажем, не хватает. Хэнк мог бы уточнить: зохены съедают их в начале карьеры. Но факт есть факт, на Т2 кадровый кризис, и такой, как он, весьма пригодился бы. Может, согласиться? Вероятность, что зохен загрызет верховного командира, не такая уж большая. А и загрызет, невелика беда.
Он скомкал окурок, подхватил рюкзак и вызвал лифт. В подъезде умопомрачительно пахло жареными грибами. Кому-то сегодня повезет. Похоже, ближайшим соседям: на этаже запах усилился. Хэнк сунул ключ в скважину замка. Ключ не пожелал влезать. Что за дела? Он попытался решить вопрос силой; ключ слегка согнулся.
За дверью послышались шаги, замок щелкнул, открываясь. Хэнка чуть не снесла душистая грибная волна.
— Госпожа Ильтен? — изумился он и тотчас осекся: — То есть…
— Зови меня по имени, чего уж, — проворчала она. — Перед кем тут этикет соблюдать?
Она была одета в его домашнюю футболку, доходящую как раз до бедер, как короткое платьице. В руке — деревянная кулинарная лопатка. Он вошел, захлопнул за собой дверь, сбросил рюкзак на пол и прошел в кухню
