Брак по-тиквийски 6. Жизнь после смерти - Натали Р.
Отвязаться от Мурина не было никакой возможности. Она направо — и он направо, она назад — он туда же. То уговаривал, то пытался шантажировать. Купание накрылось медным тазом: не раздеваться же при нем. Тереза раздраженно хлопнула скрученным полотенцем по руке Мурина, неосторожно протянутой к ее груди, и зашагала обратно к четвертой даче. Он не отставал до самого порога. Хотел просочиться внутрь, но она оттолкнула его и заперла дверь перед его носом. Черт знает что!
Намерение побыть на природе потерпело крах. И чего она радовалась появлению соседа? Типа, есть с кем словом перемолвиться. Да лучше уж молчать сутки напролет одной в пустом поселке, чем вот так!
Мурин выбрал тактику осады. Караулил Терезу с раннего утра: стоит высунуть нос из дома — он уже тут как тут. И ходит за ней всюду, как хвост. То лапшу на уши вешает, то пытается приобнять. И ничего на него не действует. Врезала пару раз по рукам и еще разок по морде — как с гуся вода, на следующее утро снова является, сыплет упреками, требует в качестве возмещения уступить его желаниям. Хоть в город уезжай! Или сиди взаперти, занавесив окна, чтобы его мерзкая рожа в них не маячила. Так себе единение с природой получается.
Чтобы спокойно сходить в лес за молодыми побегами лекарственных растений, Тереза встала затемно. Позавтракала, не зажигая свет — чистой воды перестраховка, свет в ее окнах из дома номер 12 не виден, но она предпринимала все меры предосторожности подряд. Тихо-тихо выскользнула, стараясь не хлопнуть дверью. Быстро порысила к лесу, по возможности на цыпочках, пригибаясь и оглядываясь. Фу, вроде удалось.
Лес высился вокруг темной стеной: светящиеся симбионты остались в садах и на опушке. Воздух был холоден, прохладнее, чем летом, но в свитере — ничего. Тереза постояла: пусть глаза привыкнут к темноте. Она ходила здесь с Хэнком на ночную охоту, знала, как себя вести, чтобы не сверзиться в овраг, не запнуться о корень и не налететь глазом на ветку. Аккуратно она углубилась в лес.
Через кроны деревьев постепенно начинала просвечивать заря. К тому времени, как развиднелось, Тереза была уже на поляне, где росли нужные кусты. Срезала побеги, складывала в матерчатый мешок. В отсутствие назойливого Мурина на душе было легче. Печаль по прошлой жизни никуда не делась, но настоящее казалось не таким мрачным и паскудным. Побеги надо будет стерилизовать и закатать, они хороши от кашля. А вон те листики — высушить и добавлять в чай для улучшения обмена веществ. А под корнем спрятался гриб, ну и нечего тут расти, полезай в пакет… На обратном пути она, перекинув мешок с зеленью за спину, набрала полпакета толстых грибов — похоже, последние до лета.
На выходе из леса караулил Мурин. Как знал, гад! Настроение сразу испортилось.
— Я к вам пришел, а вас нет! — сообщил он и предъявил претензию: — Почему вы ушли без меня?
— Потому что не желаю с вами общаться, — буркнула она, на ходу очищая гриб.
— И напрасно! Для вас же будет лучше ответить на мое предложение, ведь мужу вы явно не нужны. Он оставил вас одну и уже больше декады не вспоминает.
— Не поминайте всуе моего мужа! — рявкнула она.
— Видите, вы сами не хотите о нем говорить. Туда ему и дорога!
Тереза скрипнула зубами.
— Поймите, мы вдвоем в этом поселке. Только вы и я, больше никого. Мы просто обречены стать любовниками, у нас нет другого выхода. Осознайте это поскорее.
Он потянулся ее поцеловать, ухватив за талию, но получил чувствительный тычок локтем в печень.
— Выкуси!
— Будьте покладистее, госпожа Хэнк. Соглашайтесь прямо сейчас. Чем дольше вы тянете и чем больше грубите, тем сильнее будете жалеть, когда станете моей!
Он сцапал ее за плечи и прижал к забору дачи номер 8. Осада сменилась атакой.
— Пошел прочь! — Тереза отпихнула его. — Отвянь от меня, проклятый урод!
И едва не задохнулась от брызнувшего в лицо содержимого перцового баллончика. Она уронила пакет с грибами, схватилась за глаза. Слезы хлынули градом, но не облегчали чудовищной рези, которая с каждым мигом становилась сильнее.
— Нашлась и на вас управа, — торжествующе проговорил Мурин, шаря холодными руками у нее под свитером, пока она пыталась отплеваться и откашляться. — Идите-ка сюда да будьте со мной милы!
Он брызнул еще раз; своенравная баба взвыла, раздирая лицо, сползла вдоль каменного забора вниз. Мурин разложил дезориентированное, заливающееся слезами тело в придорожной траве, стащил с него сапоги и дурацкие брюки, совершенно не подходящие приличной женщине. Впрочем, какая она приличная женщина, коли торчит тут без мужа и шляется в гости к незнакомцам? Вздумала строить из себя недотрогу, понимаешь ли. А все равно выйдет по его! Он запустил костлявую руку в укромное место, баба застонала и задергалась. Мурин довольно ухмыльнулся, подминая ее под себя.
А в следующий момент захлебнулся кровью.
— Скотина, — простонала Тереза, выбираясь из-под обескровленного тела. — Тварь! — И пнула его босой ногой прямо в орган, которым мерзавец не успел воспользоваться. Пинок пропал зря: Мурин уже не чувствовал боли.
Когда он пшикнул на нее из баллончика, она потеряла контроль над ситуацией. Мир сузился, существовала только адская резь в глазах, слезы и сопли. Ей было не до чужих жадных прикосновений, она их не замечала на фоне пожара в легких и спазма в горле. Могла бы и вовсе не заметить, что ее используют. Но гад сделал ей больно, и она очнулась. Не до конца, малой частью, однако достаточной, чтобы нашарить нож и вскрыть нависшую над ней шею.
Ее слегка подташнивало. И от слезогонки, и от того, что чуть не случилось, и от того, что случилось. Когда кровь хлынула ей на лицо из распоротого горла, она внезапно вспомнила о силе. Поймала струйки губами, начала глотать, а когда они стали ослабевать — присосалась к ране, прижимая к себе умирающего. Не столько от крови ее сейчас тошнило, сколько от осознания извращенности происшедшего, от едва ли не большей интимности, чем задумывалось напавшим. Несколько минут она лежала, обнимая холодеющего мужчину — кожа к коже — и сладострастно высасывая его физиологическую жидкость. Ужас какой-то! Услышала бы об этаком от кого-нибудь — исплевалась бы.
Силы набралось немного — жертва пожилая и довольно скромного сложения, да и кровь частично пролилась мимо, частично осталась в теле. Для колдовского ритуала недостаточно. Но он
