Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
Я глубоко втянула воду и выдохнула. Пульс понемногу приходил в норму.
— Сейчас мне нужно заняться делами, — недовольно скривившись, проговорил Тирр. — А тебе — потестировать свои возросшие способности. Поэтому… я тебя оставлю. Хотя поверь, мне этого совсем не хочется.
Под ребрами сжало и полоснуло острым.
— Вот тебе проводник. — Тиррес наклонился к песку, легко раскидал его ногами и выудил оттуда какую-то плоскую рыбину типа палтуса.
Та посопротивлялась немного, попытавшись уплыть, а потом смирилась и замерла.
Эмир взглянул ей в глаза, дунул ей в распахнутый рот и улыбнулся. Рыба выпустила пару пузырьков воздуха и повернулась ко мне.
— Попытайся найти с ней общий язык, — улыбнулся он. — И самостоятельно доберись до дворца.
— Ты что, собрался меня бросить?! — ахнула я, впадая в состояние священного ужаса.
В тот же миг Тирр подплыл ко мне так быстро, что вокруг поднялись холодные течения, увлекая за собой цветы и травы. Все вокруг закачалось и затрепетало.
А эмир заключил меня в объятия крепко-крепко и прошептал на ухо:
— Я не брошу. Но ты должна учиться. И сможешь выполнить это быстро, только если окажешься в состоянии резкой необходимости.
От его объятий я опять чуть не отключилась от происходящего, но все же, хвала кувшинкам с анемонами, сознание меня покинуло не до конца. Я все ещё соображала. И что-то внутри хотело стукнуть эмира, да посильнее.
— Не бойся, я в тебя верю, — шепнул он и обхватил мое ухо губами.
Ох…
Перед глазами потемнело.
Но Тиррес тут же вновь отпустил меня, оказавшись на приличном расстоянии.
— Я верю, — улыбнулся он, почти развернувшись, чтобы уплыть от меня к чертовой бабушке.
— Эй, подожди! — воскликнула я, невероятным усилием воли напрягаясь и приводя себя в адекватное состояние. Ногти вонзились в кожу ладони, щеку себе я как пить дать прокусила.
Тиррес приподнял бровь.
Я выставила вперёд руку, на которой исчез колдовской знак.
— Анабена ядовитая. Что это значит? — задала я вопрос, который слишком быстро покинул мою разгоряченную голову.
А зря. Ой как зря.
Тиррес перестал улыбаться.
— Пока ты здесь, — он развел руками, и море словно колыхнулось в ответ, — это ничего не значит. Анабена — всего лишь водоросль, которых в море несчетные тысячи.
Он на миг замер, и я поняла, что вторую часть ответа он говорить не хочет. Однако ответ все же прозвучал:
— Но если ты покинешь Айремор, сигна «Анабена» тебя отравит и убьет.
— Что?! — ахнула я, не веря своим ушам.
Но Тиррес уже прижал ладонь к сердцу, склонил голову передо мной и исчез в морских пучинах.
Цвет водорослей: зеленый
Глава 4. Ацетобулярия или «Бокал русалки»
Когда я пришла в себя, вокруг было, как всегда, тихо, и только несчастный палтус плавал рядом туда-сюда, словно нервничая.
Я бросила на него косой взгляд, не зная, то ли схватить рыбину за хвост, чтобы мой единственный проводник не скрылся, либо плюнуть на все, впасть в истерику и сесть на песок в качестве забастовки.
Первый вариант победил, и я попыталась привлечь рыбье внимание.
К слову сказать, палтус был весьма забавный. Белый в черную крапинку, с круглыми пухлыми глазами по одну сторону плоского тела и с острыми плавниками. Из-за привычки лежать на дне и странного строения тела создавалось впечатление, что рот у моего проводника на боку.
Протянув руку к животинке, я попыталась его погладить, но не вышло. Криворотый товарищ отплыл от меня на полтора метра и закружил вокруг как ни в чем не бывало.
Я вздохнула. Вода защекотала шею.
— Нет, ну ты видел, каков нахал этот эмир, а? — проговорила я тогда устало. И неторопливо поплыла вперед, туда, где, как мне казалось, находился Перламутровый дворец. — Со всех сторон меня окрутил.
И главное, умом я понимала, что попала в ловушку. Теперь так просто из Айремора мне не сбежать. Понимала я также, что эмиру явно от меня что-то нужно, потому что к моему обучению магии он подошел со всей активностью и ответственностью. Вон бросил посреди морского дна — и выкручивайся как хочешь. А вчера бросил, можно сказать, возле запертого холодильника с едой.
Но надо отметить, что его методы работали. «Холодильник» я все-таки открыла и море «слышать» научилась. А прямо сейчас уже старалась применить полученные навыки.
Втянув поглубже воду, я выдохнула ее через жабры, постаравшись не паниковать от этого все еще непривычного ощущения. Принимая его таким, как есть.
И вода тихо зашуршала в ответ. Все вокруг осталось прежним, но будто стало «громче». А палтус смотрел на меня своими выпученными глазами уже не так бестолково, как прежде. Казалось, в блестящих наростах светится какая-то мысль.
— Что, забавно тебе, да? — подумала я, глядя только в эти резко поумневшие глаза.
И тут же у меня в голове щекотно забулькало. Вот только бульканье вполне реально сложилось в слова:
— Не забавно. В песок хочу. Но эмир приказал проводить, я повинуюсь.
Я даже замерла на миг, перестав плыть.
— Так ты послушный рыб? — немного отойдя от первого шока, спросила я снова мысленно.
И теперь казалось, что и я тоже булькаю во время этого разговора. Тиррес, кстати, помнится, разговаривая с акулой, не знал, что я понимаю его слова. Но, несмотря на все мои странные способности, повторить его речь в тот момент я бы не смогла. А сейчас у меня все получалось будто по волшебству. И скорее всего, именно в этом заключался дар, который я переняла от него во время нашего поцелуя.
«Неужели я теперь смогу общаться с любой морской рыбиной?..»
— Сможешь, — ответил мне вдруг палтус. Видимо, я слишком громко «булькала». — Если начнешь слушать не только себя. Человечина.
— Человечина? — ахнула я.
— Ну если я рыбина, то ты тогда кто?..
Блестящие глаза палтуса казались все более умными. Даже как-то неловко стало.
— Прости, у тебя есть имя? — спросила я, краснея.
— Есть. Но оно непроизносимо для тебя. Мы общаемся между собой не так, как люди, — ответил мой проводник. — Речь, которой ты пользуешься, создана Великой Айреморой только для связи между морскими созданиями и людьми.
— Как же мне тебя звать?
Если бы рыб мог пожать плавниками, наверное он бы это сделал.
— Тогда я сама выберу, если ты не против, хорошо?
Разговор с палтусом пошел неплохо, и я немного расслабилась, снова плывя вперед, по мере возможностей лавируя между водорослями и разноцветными морскими растениями, которых здесь было несчетное количество.
