Холодный ветер, строптивая вода - Нина Линдт
Алисия подошла по ее знаку ближе. У девушки в руках была небольшая деревянная шкатулка. Алисия приоткрыла крышечку и достала обычные белые подснежники, но такие свежие, еще с лесной росой на лепестках. Их запах донесся до меня лёгкой дымкой и почему-то напомнил, как мы собирали с Катей ландыши в лесу, чтобы порадовать Валерию Дмитриевну. Одновременно я заметила, как смеются в толпе молодые дамы под предводительством Оливии Ардо, несостоявшейся невесты Генриха, по словам Витторино. Ну и пусть смеются. Мне не особо нужны жемчуга и золото, которым меня успеют одарить остальные. А вот цветы прекрасно простоят в вазочке и порадуют меня, пока я не сбегу отсюда. Ведь наверняка впереди тягостное время ожидания, пока все не лягут спать, а я буду сидеть в спальне в компании этих цветов и радостно мечтать о свободе, вдыхая их лесной аромат.
- Велите служанкам вплести их вам в волосы на свадьбу, - проскрипела карга. – И тогда ваш брак будет счастливым.
- Я благодарю за ваш дар от всего сердца, - искренне ответила я. – Но, боюсь, что они не доживут до свадьбы.
- Доживут, милая, доживут, - засмеялась старуха. – Их срезали три дня назад, а они до сих пор свежи, словно распустились только этим утром.
- Что ж, тогда я велю служанкам вплести их в мои волосы. Благодарю вас за чудесный подарок, - я поцеловала старухе руку, как это делали у нас в Альбионе дети. И тут же поняла, что совершила оплошность: по толпе придворных пронеслось волнение и шепот.
- Ты доброе дитя, - старуха вдруг схватила меня за руки. – Неужели ты в самом деле благодаришь меня за какие-то цветы? Неужели ты и впрямь нашел себе хорошую невесту, Генрих? – громко обратилась она к королю. - Вот не думала, что отыщешь в Альбионе такое чудо. Я думала, она носом воротить будет… - тут она меня заставила к себе наклониться и зашептала: - Так вот, девочка… Не цветы мой тебе подарок, а сундучок, в котором они находятся. Когда Алисия передаст его, с этого момента открываться он будет только тебе. Алисия уже его открыть не сможет, даже король не сможет. Храни в нем то, что не предназначено для чужих глаз.
Она отпустила меня, махнула Алисии, и та вручила мне деревянную шкатулку с орнаментной резьбой. Я поблагодарила старуху и передала шкатулку слуге, стоявшему рядом. Он отнес дар на отдельный постамент. Алисия и старуха удалились.
- Что она вам бормотала, леди Эллен? – спросил Витторино, явно уязвленный «халатом».
- Просила беречь короля, - пожала я равнодушно плечами. В волшебство шкатулки я особо не верила.
- Приближается семейство черных лилий, Георг Вислы, его сын Микеле Вислы, супруга Маргарита Вандомская.
Про это семейство я уже получила подробную информацию от Витторино. Это одно из двух враждующих между собой семейств во Франкии.
Они подарили мне сундук с золотом и драгоценными камнями. Наверно, намекали, что так богаты и влиятельны, что могут разбрасываться целыми состояниями на вынужденные траты. О том, что я им не пришлась по душе, я видела по поджатым губам благородной Маргариты Вандомской, ее презрительный взгляд сказал мне больше, чем льстивые речи, произнесенные ее супругом. Особенно ее передернуло от пожелания крепких и здоровых сыновей. Еще бы…
Сын семейства, Микеле Вислы, был первым кандидатом на трон в случае гибели без наследников короля Генриха. Поэтому они еще всячески вставляли палки в колеса королю. Но Генриху повезло, что у семейства, чей герб был черной лилией, уже давно есть враг – семейство, как ни смешно, белых лилий. И вот они стояли за короля Генриха, но тоже по своей причине: у Марии и Валентина Ардо была дочь Оливия, которую они прочили в жены Генриху. И может, красавица Оливия и стала бы женой Генриха, если бы ему не понадобились войска моего отца.
Уж очень она была хороша, эта несостоявшаяся королева. И чем-то мы с ней были похожи, он была тоже блондинкой, только волосы прямые, аккуратно прикрывающие уши, убраны назад в красивый хвост. Глаза зеленые, от улыбки ямочки на щечках. Может, Генрих ее любит, и ему тоже будет куда приятнее, если я исчезну? Пусть он не получит войск, но зато будет счастлив.
Семейство белых лилий одарило меня различными редкими тканями, а Оливия нехотя вручила прекрасное ожерелье из речного жемчуга с драгоценными камнями в виде подвесок. Девушка еле сдерживала слезы и досаду, улыбалась мне через силу. Ах, Оливия, знала бы ты, как я тебе сочувствую!
Через два часа я шепнула Витторино, что устала.
- Сожалею, леди Эллен, но мы должны завершить ритуал с дарами сегодня. Вам скоро можно будет сесть. Мы почти закончили со знатью.
Я с ненавистью бросила взгляд на короля. Вот гад, сидит там и в ус не дует! Король Генрих молчал в течение всей церемонии, поэтому я подумала, не уснул ли он там вообще. Вот досадно было бы!
Через час я смогла сесть. Мне подали воды с медом и орешков.
Дело пошло быстрее: придворные были помельче, подарки стали проще, по этикету мне не нужно было уже беседовать с дарителями так долго.
Но все же я устала улыбаться и утомилась подыскивать для каждого душевные слова и теплые благодарности.
- Витторино, не могу больше… - взмолилась я. – Нельзя ли перерыв?
- Терпите, леди Эллен. Вон, кстати, идет маэстро Фермин, наш придворный изобретатель. Вам же так хотелось на него посмотреть.
Навстречу к нам двигался, пританцовывая, худой, изящно одетый человечек, очень вертлявый, словно кукла, у которой все суставы подвижны. Он долго передо мной расшаркивался и раскланивался, но у меня уже не было сил улыбаться и радоваться.
- Маэстро Фермин, - устало сказала я, - я очень хотела с вами познакомиться, ведь ваши изобретения облегчили мое путешествие и делают более приятным пребывание во Франкии. Я имею в виду ваши чудесные экипажи и водопровод.
- Благодарю, вас, прекрасная леди Эллен! Мое сердце поет от таких слов! У меня для вас особый подарок: компас, который всегда приводит в Эмеральд. Так вы не потеряетесь, если вдруг увлечетесь охотой, - он протянул мне компас.
Я нажала на кнопку, изящная крышечка с чеканным изображением замка, должно быть, того самого, в котором я сейчас находилась, откинулась. Стрелка у компаса была одна, и она находилась в постоянном движении. Я вопросительно посмотрела на маэстро.
- Я сделал
