Баран и жемчуг - Ната Лакомка
Если белокурая фея умела врать, не моргнув глазом, он таким талантом не обладал.
Старший Дофо тут же подозрительно уставился на него, и Морис перешёл к делу, чтобы не начали выяснять, где документы, подтверждающие опекунство.
– Что там произошло с Рубертунами? – спросил он. – Леди Маргарет сказала, его сыновья напали на неё?
– Так и было, – процедил сквозь зубы господин Даниэль. – Эти… негодяи, – он явно хотел сказать что-то покруче, но жена строго посмотрела на него, – не довольны, что леди Сегюр выбрала моего сына, вот и хотят помешать помолвке.
– Каким образом – помешать? – уточнил Морис. – Они хотели ей убить?
– Пройдёмте-ка в дом, – пригласил его старший Дофо, вспомнив, видимо, о правилах приличия. – А вы все, – он посмотрел на своё огромное семейство – что здесь забыли? Лейтис, принеси нам вина.
Вскоре Морис сидел за добротным столом в большом зале с камином, и слушал, как Дофо чуть слюной не брызжет, рассказывая о наглости Рубертунов. Перед гостем поставили бокал с вином, и Морис из вежливости пригубил его, но много пить не стал – такие разговоры лучше вести на трезвую голову. На краю лавки примостился Эдвард – разложил на коленях бумажки и, вроде бы, что-то там читал, но постоянно косился на отца и гостя, хотя в разговор не встревал.
– И прирезанные овцы – их рук дело, – Даниэль Дофо зажевал вино сухой корочкой. – И овин они разорили, и сломали ограду на загоне две недели назад. Ну а когда эти два оболтуса – Клод и Ленард поймали леди по дороге в город… Хорошо, что девчонка боевая, не дала себя в обиду. А так вы понимаете, что хотел устроить Клод, – он выразительно посмотрел на Мориса. – Если бы он обесчестил её, помолвку пришлось бы разорвать.
Морис невольно сжал кулаки, но господин Даниэль этого не заметил.
– На суде, конечно, сопляки всё отрицали, – продолжал разглагольствовать он, – сказали, что просто ехали рядом, а леди на них напала… Их двое, оба избиты, леди – одна и целёхонька. Естественно, судье пришлось приговорить её к штрафу. Сорок золотых назначил – по максимуму. Но оно и понятно, за двоих человек…
– Почему тогда вы не вступились за леди Маргарет? – Морис нарочно назвал её по имени, потому что его коробило всякий раз, когда Дофо говорил «девчонка». – Если все знали, что она только оборонялась?
– С чего бы нам вмешиваться? – фыркнул Дофо, и Морис снова сжал кулаки. – Она ещё не принадлежит к нашему семейству, поэтому мы не можем лезть в её дела.
– И когда у неё режут овец прямо на её лугу, вы тоже не вмешиваетесь? – спросил Морис.
Даниэль что-то понял, потому что посмотрел на гостя опасливо и наморщил лоб.
– Не знаю, откуда вы приехали, сэр, – Эдвард оторвался от своих записей и воинственно вскинул голову, хотя голос так и дрожал, – но в наших краях люди живут по закону. Когда Гутун войдёт в нашу семью, тогда мы сможем на законных правах представлять её интересы. А пока наше вмешательство недопустимо.
– Но вы-то – опекун, – подхватил его отец. – Вы можете предъявить этим гадам Рубертунам. И за овец, и за разрушенные загоны…
Теперь они оба – и отец, и сын, смотрели на Мориса с такой жадной надеждой, что и настоящий баран бы понял, что к чему. Этой семейке не нужна была леди Фея. Нужны были только её земли, где можно пасти овец. Только ещё Дофо были трусливые, как собственные овцы. И надеялись, что теперь опекун во всём разберётся, уладит все проблемы с соседями, а им останется только торжественно проводить Маргарет в церковь.
– Наверное, я так и сделаю, – сказал Морис, поднимаясь из-за стола. – Благодарю, что рассказали, что тут происходит.
– Поедете к Рубертунам? – с придыханием спросил господин Даниэль.
– Ага, – ответил Морис. – Хотите со мной? На правах будущего свёкра?
– Я? Нет! – перепугался старший Дофо не на шутку. – Вам же объяснили! Мы не имеем права вмешиваться!
– Может, жених наплюёт на правила? – Морис повернулся к Эдварду, который так и застыл на лавке, прижимая к животу бумаги. – Ради любви.
– Э-э… – заблеял он.
– Мой сын никуда не поедет, – решительно вмешался старший Дофо. – Ему ещё счета проверять! А это, знаете, очень ответственное дело.
– Конечно, очень ответственное, – Морис не смог сдержать насмешки. – И поступаете вы очень разумно. Приятно встретить разумных, законопослушных людей. Всего доброго, больше не смею отвлекать, – он развернулся и пошёл вон из этого богатого, но такого мерзкого дома.
Хорошо, что не взял коня. После общения с этим гадюшником лучше продышаться свежим воздухом, а то сильно воняет.
Морис уже сбежал с крыльца, когда его окликнул тихий женский голос. Оглянувшись, рыцарь увидел Лейтис – невестку старшего Дофо.
– Сэр Мю… Мюфла? – она споткнулась на незнакомом имени, и Морис кивнул, показывая, что готов слушать. – Как там Маргарет? – Лейтис говорила смущённо и всё время держала руки на животе. – После того, что случилось, я писала ей, но она не ответила. А прийти к ней в гости я сейчас не могу…
– Вас так интересует судьба леди Сегюр? – сухо спросил Морис. – Почему бы это? Она же не принадлежит вашей семье.
– Мы всегда были хорошими подругами, – залепетала женщина, напуганная его тоном. – Я искренне переживаю за неё…
– Не переживайте, – Морис немного смягчился. – С ней всё в порядке, а теперь – точно будет всё в порядке.
Она улыбнулась одними глазами и серьёзно сказала:
– Позаботьтесь о ней. И если… – тут она оглянулась, и закончила совсем тихо: – если она передумает выходить за Эдварда, то не слишком много потеряет.
Морис был такого же мнения, но предпочёл промолчать. Тем более, что в окне первого этажа вдруг показалась девица, которую он раньше не видел – лет девятнадцати, очень похожая на госпожу Амбруазу, только не такая дородная. Чёрные глаза блеснули, но губы были зло поджаты. Заметив, что обнаружена, девица сразу отступила в комнату.
– Там юная особа, – сказал Морис вполголоса, – с чёрными косами и поджатыми губами. Очень похожая на вашу свекровь.
– Это
