Богохульство! 2! Иисус отправляется в Ад на выходные! - Ти Джей Клун

— Нет, — быстро ответил Иисус. — Я не асексуал. — Он яростно покраснел. — Я… э-э-э. Я хочу заняться сексом. Я хочу много секса.

— Отлично! — сказал Джимми, записывая Иисус Христос хочет перепихнуться. — Это очень полезная информация. Спасибо. Итак, мы поговорили о согласии и влечении. Мы выяснили, что ты не асексуал. Не хочу наседать, но третья вещь, о которой мы должны подумать, — что ты хочешь от секса.

Иисус застонал:

— Мне очень некомфортно.

Джимми плечом толкнул Иисуса в плечо:

— Да, я понимаю, но если ты не можешь говорить об этом со мной, то, возможно, ты не сможешь поговорить об этом с сексуальным партнёром. Это может означать, что ты ещё не готов. Ты должен уметь говорить о том, чего хочешь, чтобы никто не сделал неверного предположения.

Иисус положил подбородок на руки:

— Отлично.

— Хорошо, — сказал Джимми. — А теперь: ты хочешь просто заняться сексом? Или ищешь что-то большее, например, отношения?

Иисус пробормотал что-то, чего Джимми не разобрал.

— Ну-ка погромче.

Иисус тяжело вздохнул:

— Я же сказал, что хочу потрахаться. Я не ищу себе парня или девушку. Я просто хочу избавиться от девственности.

Джимми нахмурился:

— Ты уверен, что делаешь это потому, что хочешь? Или только потому, что ты пытаешься отомстить отцу?

Иисус прищурился:

— А это важно?

— Конечно же. Послушай, Ис, ты не можешь просто… девственность — это обобщённый образ, верно? Это не такая уж священная вещь, как некоторые люди ее изображают.

— Тогда в чём проблема с…

— Но, — перебил Джимми, — как только ты её потеряешь, то уже никогда не сможешь вернуть. Твой первый раз будет только раз. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы это изменить. И честно? Скорее всего, первый раз будет отстойным. Типа, пиздец каким отстойным. Это будет мерзко и грязно, и может даже немного больно. Ты не будешь знать, что делаешь, и как я тебя ни подготовлю, всё пойдет не так, как ты думал. Ты можешь даже кончить и задаться вопросом, из-за чего вокруг секса такой ажиотаж.

Иисус смягчился:

— Так вот как это было для тебя, дитя моё?

— Ладненько. Правило номер три. Никогда больше не называй меня «дитя моё». Это странно.

— Прости, — поспешно сказал Иисус. — Старые привычки умирают тяжело. — Потом, скривив губы, добавил. — Не так тяжело, как я, но ты же знаешь, как это бывает.

Джимми прохрипел.

— Охуеть. Чувак, это было мрачно. Одобряю. Ты ещё освоишься, вот увидишь. — Как только он достаточно оправился, то продолжил. — Мой первый раз не был плохим, но и хорошим тоже. Не так, как сейчас. С Сатаной я открыл множество дверей, о существовании которых даже не подозревал. Я не буду говорить, что находится за этими дверями, потому что не хочу отпугнуть Иисуса Христа, но прикол в том, чтобы узнать, что тебе нравится и как этого достичь. И то, чего ты хочешь сейчас, может оказаться не тем, чего ты захочешь в будущем. Это как… представь себя исследователем, пробирающимся сквозь джунгли в поисках Золотого города. Ты должен пройти через множество лиан, змей и жуков, проникающих тебе под кожу, чтобы найти то, что хочешь.

— Звучит ужасно, — сказал Иисус с ужасом.

— Может, отчасти так и будет, — согласился Джимми. — Но плохой секс только сделает хороший секс намного лучше. Но опять же, не заставляй себя делать то, к чему ты не готов. — Он посмотрел на страницу. — Ты уже делал что-нибудь с кем-нибудь? Не секс, а что-то вроде поцелуев?

Иисус застонал:

— Была… когда я жил на Земле, у меня была подруга. Её звали Мария Магдалина. Она была одной из моих последовательниц. Мы… вроде как немного целовались.

— О, — сказал Джимми, нахмурив лоб. — Она же… не твоя мама?

— Что? Нет! Какого хрена?

— Не знаю, чувак. Я всегда думал, что Дева Мария — это Мария Магдалина. Как, чёрт возьми, на Ближнем Востоке ты познакомился с двумя женщинами по имени Мария? Это странно.

— Я хожу по воде, — решительно заявил Иисус. — Всё во мне странное.

— А что с ней? — спросил Джимми. — Она ведь на Небесах? Не мог бы ты просто переспать с ней, когда вернешься домой?

Иисус покачал головой:

— Она замужем за Элвисом Пресли.

— Ладненько. В этом есть смысл. Ладно, Мария не вариант. Тебе понравилось её целовать?

Иисус поморщился6

— Было не… плохо, но и не так уж здорово. Будто весь её рот состоял из языка. И она всё время хотела, чтобы я называл её по имени, но мою маму зовут так же, и я очень испугался.

— Ага. Это жестоко, чувак. Однажды я трахался с парнем по имени Джимми, и, выкрикивая своё имя, заработал комплекс, и никакая терапия не смогла помочь. Так что же тебе нравится? Опиши кого-то, кто тебе нравится.

— Ладно, — сказал Иисус медленно, закрыв глаза. — Я бы хотел, чтобы они были умными.

— Умный, — повторил Джимми, записывая слово. — Дальше?

— Хорошо. Я не люблю грубых людей и определенно не хотел бы этого в постели.

— Круто, — сказал Джимми, записывая милый. — Продолжай. Это хорошо.

Иисус перевернулся на спину, енотовый капюшон слетел с его головы. Он уставился в потолок, постукивая пальцами по животу.

— Целеустремлённый. Кто-то, у кого… — Он кашлянул. — Большие руки. Мне нравятся большие руки.

— Миленько, — сказал Джимми, записывая Иисус хочет быть отшлёпанным? Спроси позже! — Тут я солидарен, дружище. Продолжай в том же духе.

— И, может, они будут в какой-то… надзорной должности. Кто-то, кто поднялся по служебной лестнице и хорошо себя зарекомендовал.

— Это… было странно конкретно, но да ладно, продолжаем.

— Не мои бывшие ученики, — быстро сказал Иисус. — У них у всех свои жизни, и, если бы мы попытались, я, вероятно, испугался.

— Заметь, я не спросил о попкорновых креветках на Тайной Вечере.

Иисус его проигнорировал:

— И уж точно не ангел. Может… может, противоположность ангела.

— Кто-то из Кливленда15? — Спросил Джимми.

Иисус сказал:

— Что?

— Не знаю, — ответил Джимми. — Это единственная противоположность ангела, о которую я вспомнил.

— Красная кожа. Может, шишковидные рожки. Даже хвост, если он есть.

— Красная… кожа… — быстро записывал Джимм. — Шишковидные… рога… и… хвост. — Он склонил голову набок. — Это же…

Иисус закрыл лицо руками:

— Тебе и правда нужно, чтобы я сказал это вслух?

— Ну да. Открытый и честный разговор, помнишь? Это большая часть всего. Если ты не можешь сказать вслух, готов ли ты вообще?

Иисус опустил руки,