Аркан душ - Ива Лебедева
И посмеяться бы, да только не получается… потому что очень страшно. Худо-бедно здесь я свою жизнь устроила, создала хотя бы подобие комфорта и иллюзию безопасности. А что ждет меня там, за зубчатой крепостной стеной – кто знает… я больше себе не принадлежу.
Я даже не успела толком попрощаться, буквально на бегу обняла тихо плачущую Муриллу, торопливо пожелала остальным девчонкам удачи, счастья и хороших мужей… Уже выезжая со двора верхом на Найде, вспомнила вдруг, что надо бы подсказать валяльщицам, чтобы не делали слишком насыщенный раствор щелока… и в сером мешке та шерсть, которую я отсортировала для особо тонкого войлока… и…
Глупая суета расставания разбилась в осколки о ледяной высокомерный взгляд, встретивший меня за подвесным мостом. Этот взгляд как-то подозрительно быстро из ледяного стал слегка ошарашенным.
Эльфийский кортеж, состоявший из двух десятков ушастых воинов, спокойно ждал своего предводителя чуть в стороне от дороги, и все они теперь таращили на меня свои нереально-огромные, вытянутые к вискам глазища, как на… даже не знаю. Вот если цирковой мартышке взять и выдать автомат Калашникова – вот примерно получится то, что увидели первородные товарищи в моем лице.
Мартышка с автоматом – точнее, человечка с эльфенком в руках, верхом на самке Л”Шархи и в окружении стаи самцов внаглую подъехала к их предводителю и почтительно поклонилась.
– Я готова следовать за вами, лорд Хаэлирэль.
– То есть герцог не преувеличивал, и слухи не лгали, – заключил эльф через пару минут, в течение которых осматривал нашу скульптурную группу от моих сколотых на макушке кос до неровно сточенных о булыжники Найдиных когтей.
– Владетелю здешних мест придется звать из пустошей другую стаю. Л”Шархи сами выбирают, кому служить, и нередко соглашаются жить в замке. А вот заставить их покинуть пограничье удается крайне редко. Что же… твоя ценность только возросла. О том, кто ты на самом деле, занявшая тело, и о том, что ты должна будешь сделать, чтобы выжить и сохранить душу своего сына в теле моего племянника, мы поговорим позже. А теперь поехали, пока короткоухие не опомнились и не попробовали нас задержать!
Нда, с одной стороны – чем выше моя цена, тем больше надежды на то, что обращаться будут бережно. С другой – чувствовать себя чьей-то собственностью, даже очень ценной – непередаваемо отвратное ощущение.
Эльфийская кавалькада, сопровождаемая дикой стаей, легко снялась с места и устремилась по дороге на юг, в сторону перевала. Я не оглядывалась. Замок герцога остался позади, там меня ничто больше не держало, и пока мы едем туда, где, по словам наемников, упали две души – мои муж и дочь – я буду покорно следовать за своим новым “повелителем”. А дальше… посмотрим.
До самого вечера мы размеренно глотали километр за километром довольно пустынный пейзаж – обжитые земли были только совсем рядом с замком. Пару раз откуда-то из-за торчавших чуть в стороне от дороги скал слышалось голодное завывание, эльфы сразу, как по команде, смыкали ряды и ощетинивались во все стороны длинными копьями. Понятно, зачем ушастой сволочи понадобился целый отряд, чтобы добраться сюда… Но теперь на этот посторонний вой мгновенно откликалась Найда, издавая очень грозный хриплый рык, который тут же поддерживала стая, и всякие левые хищники разочарованно затыкались. Нда, я просто нереально полезная собственность, но очень надеюсь, что его ушастое владетельство понимает, что защищать меня будут не только от мимобеглых зубастиков, но и от попутных эльфей, если им вдруг вздумается причинить вред мне или моему ребенку.
Уже глубокой ночью, когда я буквально из последних сил держалась на Найдиной спине (но так и не отдала уснувшего Никитоса никому из охранников), мы миновали перевал и спустились в крохотную долину между двух голых каменистых утесов. В тени одного из них уютно светил трепещущим огнем факелов постоялый двор… ну, во всяком случае, обнесенное высоченным тыном строение по всем признакам являлось именно им.
Из последних сил поднявшись в выделенную мне комнату и уложив сына, я выглянула в коридор, чтобы понять – где здесь можно раздобыть еды.
– Зайди ко мне в комнату, женщина. Самое время поговорить, – черт, эльфийские покои оказались дверь в дверь с моими, и его ушастая светлость меня заметил…
Я все же сначала убедилась в том, что ребенок спокойно спит, и только потом нехотя отправилась в комнату своего нового "хозяина", чтоб ему чирей на задницу…
Вот как чувствовала, что мне все это не понравится. Ушастый хам встретил меня, привольно развалившись в кресле и попивая вино из высокого тонкостенного бокала. С одной стороны – и бес бы с ним, с его вальяжно-высокомерным видом, но уж очень мне его взгляд не понравился.
– Раздевайся! – лениво скомандовал этот первородный козел и прищурился на меня выжидательно-довольным взглядом сытого хищника, уверенного в своей силе и власти.
И что прикажете делать? Дать ему сходу канделябром по башке? Тут есть один подходящий, как раз справа от кресла стоит на столе, при желании даже удобно хватать его за основание и… угу. Нашлась Аника-воин. Козел хоть и рогатый, в смысле ушастый, но явно не лыком шит и меня же этим же канделябром… м-да.
Молча раздеться и ноги, простите, раздвинуть… не-а, не тянет. Причем так сильно не тянет, что я почти согласна устроить поединок на канделябрах. И если бы “попала” сюда одна – уже была бы битва.
Но у меня в соседней комнате спит Никитос, а за конюшней устроилось аж тридцать девять не кормленных еще деточек, к которым местная прислуга категорически отказывается даже приближаться. И мне надо добыть из ушастого извращенца ужин не только для себя и ребенка, но еще и для всей стаи…
Чего же он ждет от меня, этот товарищ рабовладелец? Очень сомневаюсь, что рабской покорности. Вон, гад, глазами сверкает, разве что не облизывается. И с интересом таким следит за моими размышлениями, дай ему волю – сунул бы под микроскоп и так изучал: что там за мысли мелькают на лице новой собственности с неизвестными параметрами?
Ладно, будем пробовать тонкий ледок ногой, прежде чем ступить всем весом… главное, не оступиться.
– Вот прямо так, сходу? – я задумчиво-иронично приподняла бровь и подошла на пару шагов поближе. – А поговорить?
– Значит, все же не плебейка, я был
